Теперь снежинки ударялись о землю и не таяли.
Ару огляделась и заметила высокое дерево с корой из тысячи крошечных зеркал. Что-то скользнуло за ствол и исчезло. Какая-то фигура, бледная и худая, с пушистыми замёрзшими волосами. Но, моргнув, она забыла, что видела секунду назад.
– Ару! – позвала Мини.
Ару не ответила. Не потому, что не слышала, а потому что не осознавала, что Мини разговаривает с ней.
На мгновение она даже забыла, что её зовут Ару. Девочка запаниковала и попыталась скинуть снежинки с рукава и стряхнуть с волос.
В них было нечто такое, что заставляло забывать важное. Нет, их окружал совсем не снег. Скорее, соль, разъедающая тебя как слизняка.
– Разве так уж плохо забыть обо всём? – послышался голос откуда-то впереди. – Если вам нечего помнить, то вы не состаритесь. Вы будете невинными и безвозрастными. Ведь людей редко винят за то, чего они не помнят.
Ару подняла голову. Теперь снежинки зависли в воздухе тысячами белых капель. Появившийся мужчина раздвинул капли, как будто это был широкий, расшитый бисером занавес. Мужчина показался ей очень красивым.
Нет, не как киноактер – это была другая красота, далёкая, неземная. Так бывает, когда над морем проносится красивая буря.
Мужчина с копной серебристых волос был высоким и темнокожим. Его глаза напоминали два голубых осколка льда. А белоснежного цвета куртка и брюки казались необычайно яркими.
– Извините, вы что-то сказали? – переспросила Мини. – Если да, то я… почему-то забыла.
– Ах, простите меня, – сказал мужчина и засмеялся.
Он поводил рукой, и хлопья снега слетели с кожи и волос девочек.
К Ару вернулись обрывки воспоминаний. Она вдруг вспомнила своё имя, вспомнила, что её любимый цвет – зелёный, а любимый десерт – тирамису. Как она могла всё забыть? Ару испугалась, ведь за это время у неё могли и украсть что-нибудь.
– Меня зовут Шукра. Я – стражник Моста Забвения и редко разговариваю с живыми, потому что нечасто покидаю свой мост.
Ару не могла вспомнить ни одной истории про него, но это и понятно, учитывая, кто он такой. И, конечно же, страж никогда не покидал свой пост. Только представьте, что случилось бы, пойди он на вечеринку. «Скажи ещё раз, как тебя зовут?» – «Я Шукра! Забыл?» – «А, точно, точно. Так как тебя зовут?»
Шукра подошёл к ним, и Ару заметила, что вокруг него в воздухе парит пять зеркал: одно – над головой, второе – под ногами, два – по бокам и ещё одно – на уровне груди. Ему стоило лишь слегка наклонить подбородок, чтобы увидеть своё отражение.
Неужели все красивые люди так ведут себя? В салоне мадам Бэ целая стена была зеркальной. «Интересно, – подумала Ару, – зеркала для удобства скучиваются вокруг красивых людей, как стадо овец?»
За спиной Шукры был обрыв. Невидимый мост покрывал толстый слой снега… или что-то похожее на него. Теперь только этот мост отделял Ару и Мини от того места, где хранилось божественное оружие.
– Похоже, я позабыл все правила этикета, – бархатным голосом проговорил Шукра. – Будет невежливо спрашивать вас дважды. Так как вас зовут, дети? Ваши полные имена?
У Ару запершило в горле, имя как будто вырывалось из неё. Девочке не хотелось произносить его вслух, но она не могла сдерживаться.
– Ямини, – ответила Мини.
– Арундхати, – сказала Ару.
Было так странно произносить его вслух. Она слышала своё полное имя раз в год, когда учителя в начале занятий устраивали перекличку: на нём они всегда запинались. Арун-дотти? Арун-дутти? Арах-хатти? И тогда она говорила: «Ару. Просто Ару». Конечно, какой-нибудь одноклассник с задней парты обязательно начинал завывать, как волк на луну: «Ару-у-у!» (В первом классе Ару решила подыграть, выпрыгнула со своего места и залаяла. Но её отправили домой.)
– Хорошие имена. Украсить бы ими мой мост, – произнёс Шукра, внимательно изучая свои ногти.
– Так можно нам перейти? – спросила Ару.
– Конечно, – улыбнулся Шукра. Сам он, может, и был красивым, но его зубы выглядели ужасно: чёрные, кривые, остро заточенные. – Но я всегда предлагаю выбор тем, кто хочет пройти по мосту. И вы не исключение. И сначала послушайте сказку, дочери богов.
– Откуда вы знаете, что мы – дочери богов? – спросила Мини.
– Да от вас несёт за километр, – спокойно сказал Шукра.
Ару незаметно понюхала свои подмышки. Да нет, всё в порядке. Она мысленно похвалила себя.
– Запах богов не скапливается у смертных в подмышках, – усмехнулся Шукра.
– Ох.
– Он скрывается в тяжком бремени, которое вы несёте. Это резкий и тошнотворный запах, – объяснил он. – У каждой из вас есть прошлое, настоящее и будущее, которое у вас украли. Послушайте сказку, а потом решите, по-прежнему ли вы хотите пройти по Мосту Забвения на другую сторону.
Из-под земли возникли два ледяных стула, и Шукра пригласил их сесть. Ару не хотела, но стулу было всё равно. Как только она начинала пятиться, он скользил к ней и в конце концов загнал её в угол, так что ей оставалось только упасть на сиденье.
Стул казался ледяным и жёг кожу. Мини сидела рядом и стучала зубами от холода.
Шукра полюбовался на себя в одном из пяти зеркал.
– Знаете, почему я проклят забвением? – спросил он.
– Наткнулся на злого демона? – попробовала угадать Ару.
Мини недобро посмотрела на неё.
– Если бы всё было так просто, – вздохнул Шукра.
Ару очень хотелось пнуть гадкий стул и убраться отсюда. Шукра казался даже опаснее собак, охраняющих вход в Царство Мёртвых. Было в нем что-то слишком уж… спокойное. Как будто он знал, что уже победил, и просто тянул время.
– Я убил того, кто мог выдерживать мою внешность.
Выдерживать его внешность? Ару он не показался уродом…
– Свою жену, – сказал Шукра. – Она любила меня, поэтому я убил её.
Глава 30Рассказ Шукры
Говорят, когда я появился на свет, солнцу стало так противно, что оно спряталось и не выходило целый месяц. Моя кожа была испещрена шрамами. Улыбка моя выглядела чудовищно. Да, я был уродлив, но слыл хорошим царём. Все любили меня. Я не мог сделать своё тело более совершенным, поэтому старался развить свой мозг.
Многие годы я стыдился показываться на глаза подданным, поэтому правил страной из укрытия. Но жениться в потёмках я не мог. Когда моя невеста впервые увидела меня, она не поморщилась от отвращения, а коснулась моей щеки и сказала: «Наша любовь сделает нас красивыми».
Так и произошло.
Сначала моя внешность изменилась незначительно. Настолько, что я и не заметил, ведь раньше никогда не смотрелся в зеркало.
Но прошло четыре года, и любовь моей жены сделала меня красивым. А она? Она была ослепительна. Даже луна задерживалась на небосводе, чтобы полюбоваться ею. Солнце не заходило, наблюдая за её грацией. Моё лицо больше не вызывало у людей ужаса или сожаления, но теперь я стал обыкновенным и на меня попросту не обращали внимания.
А мне хотелось большего. Я стал каждый день отслеживать изменения во внешности. Жена убеждала меня, что с ростом нашей любви мы будем становиться всё прекраснее. Она радовалась и хорошела.
А во мне росло нетерпение.
Я установил зеркала везде, даже на полу. Развесил таблички, по которым оценивал изменения своего лица. Выбрасывал старую одежду и без конца примерял новую, перестав заботиться о подданных.
А ещё я начал избегать жену. Каждый раз, когда я встречался с ней, во мне закипала ярость. Почему она хорошеет быстрее меня, если и так была красивой?
Однажды я спросил её напрямую:
– Ты всё ещё любишь меня?
Она отвела глаза.
– Как мне любить человека, которого я не понимаю? Ты изменился, мой повелитель. Я готова была любить тебя до скончания времён. Возможно, и теперь могла бы, если бы только ты…
Но я её уже не слушал.
Не помню, как всё произошло.
Только когда красная пелена спала с глаз, я увидел её тело. Я тёр кожу, пытаясь стереть следы её любви (и моей незаслуженно полученной красоты) со своего тела. Но было слишком поздно: я не мог избавиться от воспоминаний о её любви, которую она так щедро дарила.
Я разбил все зеркала. Уничтожил окна. Высушил каждый водоём.
И всё равно не смог избавиться от правды, от того, что мне было дано и что я потерял.
Когда Шукра закончил свой рассказ, по его щекам текли слёзы.
– Теперь я живу с воспоминаниями о прошлых ошибках, – горько сказал он, махнув рукой в сторону зеркал, висящих над ним.
– Без них снег уничтожит мои воспоминания, как он делает со всеми, кто попадает сюда.
– Бедный, – посочувствовала Мини.
Ару промолчала. С одной стороны, ей было жалко его, но с другой – она испытывала к нему отвращение. Он убил человека, который любил его и подарил ему нечто особенное. Да это просто эгоизм!
Шукра сцепил руки перед собой.
– Вам пора сделать выбор. Если у вас не получится перейти мост, вы упадёте в адский огонь и попадёте в следующую жизнь.
– Вы хотите сказать, мы умрём? – побледнела Мини.
– Конечно, – ответил Шукра, отмахнувшись, как будто она спросила о чём-то будничном, например: «Есть ли у вас шоколадное мороженое?»
– Как нам перейти мост? – спросила Ару.
– Чтобы сделать это, нужно внести плату.
– И это?.. – поторопила его Ару.
– Вы должны пожертвовать мне часть себя самих: свои воспоминания. Отдайте их – и вам станет легче. Пока видны только смутные очертания моста, но воспоминания помогут достроить оставшуюся часть.
– Но зачем они вам? – спросила Мини.
– С ними я не буду одинок.
– Вы хотите забрать все воспоминания? – поинтересовалась девочка. – Можно я отдам только плохие? На прошлой неделе лямку моего рюкзака зажало на эскалаторе, и…
– Все, – перебил её Шукра.
– Почему вы не уходите отсюда? – спросила Ару. – Почему бы вам не перейти в следующую жизнь? Тогда вы освободились бы от всех…