– Надо было поразмыслить, и я пошла на пробежку.
– Мне уже пора волноваться? – уточняет Дженни.
Я качаю головой.
– Просто хотела услышать твой голос.
Я закрываю глаза и слушаю, как она рассказывает про учебу. Она изучает теорию музыки, а еще современных композиторов. На этой неделе пройдет последний этап отбора в квартет.
– Если попаду, приеду в Сеул уже в начале месяца, – говорит она. – Прости, что редко звонила.
– Не извиняйся, – яростно перебиваю я. – Это ты меня прости.
Дженни морщит нос, будто хочет поспорить, но потом смеется.
– Что ж, вот мы и разговариваем. Я тоже рада слышать твой голос, но ты ведь не просто так позвонила?
Меня просто поражает ее умение видеть меня насквозь – а ведь нас разделяет целый океан и континент.
Я рассказываю ей все: о сделке с мамой, о том, что в обмен на помощь Хеми с дебютом я получу независимость, о том, что Натаниэль живет со мной во время хиатуса. Я чувствую укол вины, ведь я выкладываю ей все, а Натаниэль поклялся ничего не говорить парням из группы, но, думаю, он бы меня простил – в конце концов, я звоню ей из-за него.
– Как чувствуешь себя? – тихо спрашивает она.
Ей не надо ничего объяснять, она и так знает, что мои чувства к Натаниэлю вернулись. А если быть честной до конца, то никуда и не уходили.
Я думаю о чувстве, которое охватывает меня, когда я выхожу из автобуса, а он ждет меня.
– Чувствую себя счастливой, – когда произносишь такие слова вслух, ощущение, будто признание делаешь. – Скажи, что мне делать.
– Думаю, мне не надо ничего говорить, – улыбается Дженни. – Врать не буду, встречаться с человеком, который полжизни проводит у всех на виду, непросто. Я себе всегда напоминаю, что Джеву – просто человек и что, даже не будь он членом ХОХО, я бы все равно захотела быть с ним. Конечно, то, что мы держали отношения в тайне, здорово помогло, хотя некоторые фанатские теории оказались до жути точными, – она ежится. – А вы с Натаниэлем еще и не будете так далеко друг от друга, как мы с Джеву.
Это точно, да я бы и не хотела. Я не такая сильная, как Дженни. Я хочу независимости в карьере, но не в отношениях. Я хочу нуждаться в человеке и хочу, чтобы он нуждался во мне.
– Думаю, в любых отношениях есть свои трудности, – продолжает Дженни. – Ты просто должна решить, стоит ли это ощущение – ощущение счастья – всех возможных трудностей.
Не знаю, стоит ли оно того, но точно знаю, что попрощаться с ним я не готова.
– Когда ты собираешься ему сказать?
– Я ничего не смогу ему сказать, пока не поговорю с мамой. Сейчас она в Японии… – об этом мне сообщила секретарь Парк, причем вскоре после маминого отъезда. – Но она вернется в Сеул ради презентации АСАП, как раз к дебюту.
Раньше с ней поговорить не удастся.
Меня переполняют беспокойство и восторг. И надежда.
– Я болею за тебя! – заверяет Дженни. – За тебя и за Натаниэля. Я считаю, если кто и заслужил второй шанс, то вы двое.
Глава двадцать третья
Сценарий сериала Суна я читаю в поезде по дороге на съемки. Проходят они в небольшом городке на восточном побережье полуострова. «Морской принц» – романтическая история в жанре фэнтези. По сюжету потерявшее память существо выбрасывает на берег после жуткого шторма, в котором он сам же и повинен, и его спасает дочь местного рыбака. Она сердится на бога за то, что он насылает на деревню одну жуткую бурю за другой. Разумеется, она не знает, кем является таинственный обнаженный мужчина, найденный на берегу. С этого момента начинается веселуха в лучших традициях романтических комедий. Героиня – благоразумная сельская девушка, а морской принц чувствует и ведет себя, как рыба без воды. В прямом смысле.
Хеми играет школьницу, которая натыкается на волшебную раковину с воспоминаниями морского принца. Натаниэль играет бога воды, обитающего в местной бане. А я…
– Я играю русалку? – Я отрываюсь от сценария.
Напротив меня сидит секретарь Парк – она сопровождает нас с Хеми на съемочную площадку в качестве представителя «Джоа». Сценарист, который, наверное, ночь не спал, чтобы придумать каждому из нас свою сюжетную линию, прислал исправленный сценарий секретарю Парк, а она в свою очередь просмотрела текст, распечатала и передала нам.
– Да, – откликается она. – Русалку, которой нравится вода потеплее, из-за чего ты в итоге и оказываешься в бане.
Хеми, калачиком свернувшаяся на сиденье у окна, ворочается во сне. Она задремала, едва мы сели в поезд, и ни у меня, ни у секретаря Парк не хватило духу ее будить.
В отличие от нас с Натаниэлем, Хеми досталась роль, имеющая значение для сюжета. Ее героиня приносит раковину домой, и ее родные решают продать диковинку, благодаря чему раковину и находит Сун. К нему возвращается память, что становится катализатором для событий второй половины сериала.
Тем не менее, несмотря на значимость роли, реплик у нее немного, а значит, и запоминать особо нечего. Пусть лучше поспит – ей это просто необходимо.
Через три часа после отправления из Сеула мы прибываем на станцию, где всего одна платформа и три пути. Я давненько не была на море и, оказавшись на улице, полной грудью вдыхаю солоноватый свежий воздух. Здесь чуть теплее, чем в Сеуле, да еще и солнце светит, так что я приспускаю с плеч кардиган. Закрыв глаза и откинув назад голову, я просто наслаждаюсь мгновением – тем, как солнце согревает лицо и плечи.
На парковке нас ждет помощник продюсера, и мы еще пятнадцать минут едем по побережью. Команда проекта разбила неподалеку от пляжа целый лагерь – с палатками и тележками с едой.
В роли съемочной площадки выступает самая настоящая рыбацкая деревня. Живущим тут старикам щедро заплатили за возможность использовать их дома и лавки. Кроме того, им предложили сыграть в сериале в качестве статистов, и многие согласились – скорее всего, чтобы впечатлить внуков.
– Мин Сори-сси, Ву Хеми-сси, – приветствует нас мужчина с легкой небритостью и в очках с черной металлической оправой и градиентными оранжевыми линзами. Видимо, режиссер сериала. Он проводит нам коротенькую экскурсию по съемочной площадке, рассказывает про график съемочного дня. Первую сцену с участием Хеми будут снимать на пляже – там она найдет волшебную раковину, а потом будут снимать мою сцену – в небольшом водоеме, оставшемся после прилива. Ближе к вечеру отснимут нашу с Натаниэлем совместную сцену в бане.
По дороге к актерской палатке я замечаю женщину, отрешенно бредущую вдоль берега. У нее в каждой руке по стакану кофе, и она отпивает то из одного, то из другого.
Режиссер, заметив мой взгляд, шепчет:
– Это сценарист. Не будем ее беспокоить.
Возле палаток поставлен огромный зонт, а под ним на шезлонге нежится Сун. На носу у него очки от солнца. Он тоже пьет кофе – правда, американо с мороженым, и стакан у него всего один.
– Йонмин прислал фургон с кофе, – Сун салютует нам стаканчиком. – Угощайтесь. – Он кивает в сторону яркого кофе-фургончика, припаркованного между палатками. Два баристы в одинаковой зеленой форме в полоску принимают заказы у съемочной бригады. Очередь совсем коротенькая. Все напитки Йонмин оплатил заранее, а его лицо красуется на баннере, прикрепленном поверх фургона. Рядом с его фотографией послание Суну: «ПОЗДРАВЛЯЕМ, МОРСКОЙ ПРИНЦ О СУН! ВПЕРЕД!»
– Может, попозже. – Мне скоро сниматься, и живот немного крутит.
– Где Натаниэль? – спрашивает Сун. – Я думал, он приедет из «Джоа» вместе с вами.
При упоминании имени Натаниэля у меня заходится сердце. После моего разговора с Дженни мы с ним не виделись. Когда я вернулась, он с кем-то говорил по телефону, так что я быстренько поднялась к себе. Неразумно, конечно, но я вдруг испугалась, что он, просто взглянув на меня, все поймет – поймет, что я размышляла, как снова с ним сойтись, а я к этому разговору не готова – сначала надо все обсудить с мамой.
– Он приедет позже с Джисоком-оппой, – говорю я Суну.
– Хеми-сси, – Сун, видимо, только заметил за моей спиной Хеми. – Здравствуй.
Она кланяется ему в пояс.
– Спасибо большое, что пригласил меня.
Он кивает в ответ.
– Раз уж мне придется терпеть общество Натаниэля, по крайней мере, смогу насладиться твоей компанией, – монотонно откликается он.
– О, но Натаниэль-сонбэ гораздо талантливее и очаровательнее меня, – возражает Хеми.
– Да ты, смотрю, фанатка Натаниэля, – тянет Сун.
– Ты мне тоже нравишься! То есть… – она отчаянно краснеет.
Тут я решаю вмешаться и, покровительственно приобняв Хеми, увожу ее прочь. Ей пора переодеваться и накладывать грим.
– Не давай Суну подкалывать тебя, – говорю я. – Он хочет, чтобы ты сказала, что больше всех в ХОХО тебе нравится он, но он для тебя слишком взрослый. Стоит обратить внимание на кого-нибудь помладше.
Вот мне, например, нравится Натаниэль, а родились мы с ним в один год.
– Не слишком младше, – бормочет она, так тихо, что мне едва удается ее расслышать.
Я вскидываю бровь, и моя рука соскальзывает с ее плеча. Значит, Йонмин ее не интересует, и остается Джеву. Я с жалостью смотрю Хеми вслед. Стало быть, ее сердцу суждено разбиться – Джеву уже влюблен.
Я едва успеваю проводить Хеми на съемку, как меня саму отправляют делать прическу и грим.
В палатке я с удивлением понимаю, что в качестве парикмахера они пригласили Ким Субин – мою подругу, ту самую, которая выручила нас с Хеми перед съемкой «Поймай меня, если сможешь».
– Онни! – я не могу сдержать радостного возгласа.
– Сори-я!
– Спасибо, что разрешила на днях позаимствовать твой наряд, – говорю я, когда с объятиями покончено. – Ты меня просто спасла.
– Мою одежду показали по телику, так волнительно! – посмеивается она.
Ее подруга Рала накладывает грим, и совместными усилиями они делают мне начес, придают волосам объем, а потом украшают их стразами.
Дизайнер костюмов – худощавый бритоголовый мужчина в очках в черепаховой оправе – приносит чехол с нарядом.