[126], восходит к термину «золотая звезда» применительно к лесбиянке, означающему, что она никогда не занималась сексом с мужчиной.) Асексуал-«золотая звезда» станет спасителем для всех нас, это тот, кто может доказать, что асексуальность законна просто потому, что нет ни одного другого фактора, который мог бы вызвать отсутствие сексуального влечения.
Кара – не ас-«золотая звезда». Инвалидность приводит к автоматическому признанию негодности и нежелательности. Это, возможно, одно из самых серьезных оснований для такого признания. Другой серьезной причиной является пережитый сексуальный абьюз или сексуальное насилие. «В течение долгого времени многие доминирующие голоса в асексуальном сообществе повторяли снова и снова: „Я не подвергался насилию, я не был травмирован“, – потому что хотели дистанцироваться от жестокого обращения или травмы как причины асексуальности. Они не согласны с тем, что асексуальность – это проблема, которую можно исправить или вылечить, – говорит мне профессор К. Дж. Серанковски, специалист по гендерным исследованиям в Оберлинском колледже и соучредитель кафедры «Асексуальность: феминистские и квир-перспективы». – В результате люди, пережившие сексуальное насилие или травму и не знающие, как это связано с их асексуальностью, остаются за бортом».
Ас-«золотая звезда» здоров во всех смыслах, ему от двадцати до сорока лет (поскольку пожилые люди в любом случае считаются асексуальными), он цис, а также сексуально позитивен и популярен, пишет Sciatrix[127].
Ас-«золотая звезда» достаточно привлекателен, чтобы отразить обвинения в том, что он нечастный инцел. Такие асы не могут быть религиозными, потому что это будет означать, что их просто подавляют. Они не мастурбируют и не имеют в анамнезе сексуальных проблем. Может быть, они и пробовали секс раньше, но после этого никогда-никогда не меняли мнения о своей идентичности и не испытывали ни малейшего сексуального любопытства. (Они заслуживают бонусов, если у них были серьезные отношения раньше.) Ас-«золотая звезда» никогда не стал бы беспокоиться, как женщина-аутист по имени Кейт, что может выставить асексуальность «в плохом свете», если не будет казаться достаточно нейротипичным. Да и вообще, ас-«золотая звезда» не может быть аутистом, такие асы всегда обычные люди, без особенностей. Более того, их многие любят.
Одержимость поиском корней асексуальности – под давлением, которое делает доказательство асексуальности почти невозможным, – происходит, как вы уже догадались, из убеждения в том, что каждый человек должен быть сексуальным, независимо от того, исходит ли это убеждение от широкой публики или навязывается в рамках определенного сообщества. Когда предпочтение или поведение социально приемлемы, людей не волнует причина, даже если существуют несколько факторов влияния. Ученые долго пытались найти «ген гея»[128], однако столько же усилий не было потрачено на поиск гена натуралов. Гетеросексуальность считается идеалом, поэтому люди редко задаются вопросом, является ли она следствием врожденных особенностей или воспитания, или и того и другого, даже несмотря на то что гетеросексуальность, как ясно дала понять Адриенн Рич, часто обусловлена рядом факторов, а не выбрана. Быть асом не считается идеалом, поэтому причина этой «ненормальности» становится предметом интереса, поскольку, как заметил Чейзин, от нее зависит, сможет ли общество принять асов.
Принудительная сексуальность приводит к двойным стандартам. Гетеросексуальность не считается фальшивой, если человек подвергался жестокому обращению в детстве, однако этот же фактор часто автоматически становится виновником асексуальности. Натуралы могут начать идентифицировать себя по-другому, при этом их гетеросексуальность не называют «временной», но у асов – и всех других ненатуралов – меньше возможностей для гибкости. Тактичные люди, которые никогда не сказали бы гею, что он не нашел подходящей женщины, спокойно говорят это асу. Родитель, который спрашивает пятилетнего мальчика, какая девочка ему нравится, спрашивает другого пятилетнего аса или мальчика-гея, как они узнали про свою сексуальность. Никому не придет в голову, что натуралы слепо верят в свою сексуальную ориентацию, но считается, что асы не уверены и всегда находятся на грани поиска того, кто все изменит.
В результате асы боятся, закрывая свои сообщества и исключая всех, кто слишком далек от идеала «золотой звезды», кто может вызвать слишком много вопросов и сбить с толку остальных. Требования все прибавляются, образуя длинный список критериев, которым могут соответствовать очень немногие. Стремясь добиться уважения, люди становятся эйблистами и ведут себя предвзято, стараясь представить себя асами, пышущими здоровьем, тогда как быть несчастными и нездоровыми асами – это тоже нормально, как и быть несчастными и нездоровыми гетеросексуалами.
Исключения не получится. Все, кто настроен отказаться от асексуальности, найдут способ сделать это независимо от того, будут ли они ссылаться на DSM, репродуктивную пригодность, обязанность иметь детей или что-то еще. Мечта сообщества acов – объединить людей с общим опытом, чтобы помочь им найти друг друга, накопить внутренние ресурсы и почувствовать себя хорошо. Попытки угодить тем, кто всегда был скептиком, не приближают нас к этим целям. Когда принятие аса зависит от того, насколько человек соответствует идеалу «золотой звезды», любой, кто не подходит, терзает себя сомнениями. В результате часть асов остается в изоляции, и все мы начинаем сомневаться в самих себе.
Я никогда не встречала аса-«золотую звезду». Асексуал-«золотая звезда» – это фантазия и ложное обещание. Этот идеал предлагает нам успокаивать других вместо того, чтобы помогать себе, и погоня за фантазией причиняет боль настоящим асам здесь и сейчас. Приверженность этому идеалу вынуждает людей снова и снова задавать вопросы: что такое асексуальность и что такое церебральный паралич? Каково влияние патриархата, застенчивости или защищенности? Что является результатом стереотипов или стыда, а что нет? Как мы можем чувствовать себя нормально, заявляя об асексуальности, когда так много факторов заставляют усомниться в этом? И когда нам разрешат прекратить задаваться вопросами?
Существуют краткий и длинный ответы. Краткий ответ носит личный и практический характер, он помогает понять, что нам делать дальше и как долго мы должны задаваться вопросами. Большинство из нас никогда не сможет однозначно ответить на эти вопросы, так же как мы никогда не узнаем, насколько на наши другие предпочтения повлияли тысячи разных факторов. Взаимодействия слишком запутаны. Кара и все остальные асы знают, что расспросы могут быть утомительными и бесполезными. Наши переживания могут измениться сами по себе, а могут и не измениться, поэтому после определенного количества усилий эта работа перестает быть полезной, а более важным становится принятие.
Вредные социальные условия, будь то принуждение носить высокие каблуки или принуждение не плакать, неизбежны. Список уроков, которые нужно забыть, почти бесконечен, а вот время и энергия – нет, и каждый из нас может решить, что вопрос сексуального желания не является для него самой важной проблемой, и сосредоточить свое внимание на других вопросах. Все асы должны иметь право стать частью сообщества. Среди нас нет «золотых звезд», но это не делает нас хуже.
Длинный ответ – социальный, о том, что должно измениться на более высоком уровне. Необходимо подвергнуть сомнению ожидания, которые другие возлагают на нас, а также цель и происхождение этих ожиданий. Каждый человек должен исследовать, кто он и что хочет, и как все это может измениться.
Это касается и людей, которые идентифицируют себя как асов. Должна быть свобода не идентифицировать себя как аса, если эта идентификация вам не подходит; свобода быть асом и при этом интересоваться сексом; свобода идентифицировать себя как аса, а затем передумать. Например, Люсид Браун из первой главы начал идентифицировать себя как демисексуала, когда обнаружил, что действительно испытывает сексуальное влечение, пусть и к одному человеку. Люсид не испытывает сексуального влечения ни к кому, кроме своей девушки, но этого достаточно, и нет смысла волноваться из-за смены ориентации.
«Люди приходят к гетеросексуальности, гомосексуализму и квирности и отказываются от них по-разному, почему же это не может быть верно и для асексуальности? – спрашивает Серанковски, ученый, занимающийся гендерными исследованиями. – Существуют различные обстоятельства, влияющие на выбор сексуальности, и я действительно думаю, что мы должны учитывать изменчивость, поскольку более комплексно подходим к сексуальной идентичности». Возраст и здоровье, например, могут влиять на сексуальную идентичность и опыт, и «применение этого более гибкого подхода к формированию сексуальной идентичности не обязательно отрицает асексуальность, если это не ключевая идентичность на протяжении всей жизни; есть просто разные способы познания сексуальности».
Тем не менее изменчивость, исследование и отказ от стереотипов мало что значат, если поощрение лишь подталкивает кого-то к более активной сексуальной жизни. К слову, опросники («Я втайне подавлен? Подчиняюсь стереотипам?») часто также являются продуктом социального контроля и влияния, только с другой стороны. Если варианты асексуальности и аллосексуальности одинаково доступны – и с точки зрения наличия информации, и с точки зрения приемлемости для общества, – и человек выбирает аллосексуальную ориентацию, это является разумным доказательством того, что он аллосексуален. Если единственный приемлемый вариант – это аллосексуальность, и человек выбирает ее, гораздо более вероятно, что этот выбор является результатом порицания за любые отклонения. Люди будут отрицать свою асексуальность и вечно задавать вопросы в надежде обнаружить, что они все-таки аллосексуальны.