Исследование будет ограниченным, если не будет сопровождаться полным общественным признанием асов. Признание того, что кто угодно может быть асом и что асексуальность – это просто другой, а не неполноценный способ существования, имеет первостепенное значение. Более того, недостаточно просто сказать, что быть асексуалом – это нормально. Следует объяснять, что люди вправе решать, асексуальны ли они, и помогать им узнавать о радостях асексуальной жизни. Только тогда исследование приведет к большей свободе. Каждый должен быть свободен в своих размышлениях, но никто не должен мешать этой свободе идеей о том, что быть асом – это неправильно, и что нужно продолжать попытки найти другой ответ о себе.
Моральный долг как сообщества инвалидов, так и сообщества асов – поддерживать асов с ограниченными возможностями. Сообщество инвалидов должно привечать асов с ограниченными возможностями, потому что существуют сексуальные различия и люди с ограниченными возможностями могут быть асами, и нет ничего плохого в том, чтобы быть асом. Сообщество асов должно приветствовать людей с ограниченными возможностями, потому что существуют сексуальные различия, и асы могут быть инвалидами, и нет ничего плохого в том, чтобы быть инвалидами, и потому что сила движения асов не зависит от чистоты происхождения.
Люди отвергают асексуальность не только из-за внешнего давления, но также из-за страха, что она якобы разрушит их жизнь. Отсутствие сексуальности означает усталость и истощение. Помимо ассоциации с детьми, это ассоциируется со старостью, потому что старики якобы никогда больше не чувствуют «прилива возбуждения, приходящего от первого прикосновения губ, в момент, когда одежда падает на пол»[129]. Другие вскользь говорят о своем страхе, что «в любую секунду могут перестать быть сексуальными», и эта потеря означает, что они «исчезнут или испарятся в воздухе»[130], что может заставить тех из нас, кто не был особенно сексуальным, недоумевать, не исчезли ли мы сами. Такие комментарии понятны; отсутствие или потеря сексуальности могут быть настоящим горем. Я сочувствую и не думаю, что эти комментарии должны подвергаться цензуре. Они по-прежнему подкрепляют конкретную историю, которая слишком часто оказывается уникальной.
Асексуальный взгляд на мир важен, потому что он представляет редко встречающееся видение счастливого асексуального существования и подтверждает, что это возможно. Что плохого в проповеди о том, что люди могут быть счастливы при самых разных обстоятельствах? Сила этого видения не основывается на утверждении, что асексуальность всегда возникает из ниоткуда, или что она существует на протяжении всей жизни, или никогда не формируется и не вызывается чем-либо еще. Его сила заключается в том, что оно показывает иную жизнь тем, кто может этого хотеть или нуждаться в этой иной жизни по какой-либо причине. И существование множества форм и причин асексуальности не отменяет этого.
Вы можете быть асексуалом, если инвалидность вызвала асексуальность, и вы можете быть асексуалом, если сексуальная травма вызвала асексуальность, и вы можете быть асексуалом, если перестанете хотеть секса в более позднем возрасте. Сообщество асексуалов должно быть рядом, чтобы помочь во всех этих случаях. Необязательно становиться частью асексуального сообщества навсегда, но мысль, что счастливая жизнь для асов возможна, независимо от причин обретения асексуальности, очень важна и относится и к вам. Эта мысль для вас, даже если вы не считаете себя асом, если у вас сниженное половое влечение или так называемая сексуальная дисфункция. Любой, испытывающий более слабое или сильное желание, чем «в норме», может жить вполне благополучно. И даже лучше.
В конечном счете много групп борются против одного и того же: не против секса, а против сексуальной нормативности и сексуального контроля. Все эти группы могут стать союзниками. Цель этой большой борьбы – донести до всех людей, что не обязательно быть «нормальным», важнее всего наши личные потребности и возможность решать, что нам нравится делать со своим телом и жизнью. Истинное сексуальное освобождение означает наличие множества вариантов – никакого секса вообще, секс трижды в день и любые промежуточные вариации, – которые кажутся одинаково доступными и приемлемыми, и все они, если подходят, позволяют нам быть счастливыми. Контекст имеет значение, но не существует никакого сексуального акта, являющегося освободительным или регрессивным по своей сути, и не должно быть никаких сексуальных стереотипов любого рода.
Отказ от принудительной сексуальности также означает отказ от гиперсексуализации и десексуализации. Нужно много голосов в поддержку этой идеи. И тогда нежелание секса больше не будет казаться странным или даже шокирующим. Мы должны спрашивать людей, что они хотят, и не удивляться, независимо от ответа. И мы должны сказать им, что, независимо от их ответа, мы будем работать над тем, чтобы все были счастливы.
Часть III. Другие иной взгляд на романтику
Глава 7. Иной взгляд на романтику
«ДУМАЮ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ КАК ДРУГА», – говорит рассказчик комикса с таким же названием, написанного и проиллюстрированного Юми Сакугава и опубликованного в журнале Sadie Magazine в 2012 году[131]. «Я не хочу встречаться с тобой или даже целоваться. Потому что это было бы странно», – комикс продолжается серией вставок, но рассказчик хочет:
– чтобы другие думали, что они классные;
– проводить много времени в тусовках;
– переписываться в соцсети после полуночи;
– отправлять по электронной почте странные ссылки на блог;
– обмениваться любимыми книгами;
– отвечать на твиты друг друга;
– ходить к своим любимым автофургонам с едой;
– вместе найти лучшие захудалые кафе;
– иметь понятные только друг другу шутки;
– но все «платонически, конечно».
«Я хочу быть рядом с тобой и быть особенной для тебя, как и ты для меня, но я не хочу заниматься с тобой сексом», – говорится в этомкомиксе. То есть я хочу быть с тобой эмоционально близкой, и я хочу любить тебя, но не таким образом. Точно так же как выражение «женщина-врач» подразумевает, что врачом по умолчанию является мужчина, определение этого чувства как «любовь к другу» предполагает, что настоящая любовь – романтическая и непременно связана с сексом. По правде говоря, описание Сакугава платонической любви к другу похоже на то, что многие асы назвали бы несексуальной романтической любовью.
Несексуальная романтическая любовь звучит как оксюморон. Почти все определения романтической любви – отделенные от социальной роли женатых партнеров или романтических действий, таких как высказывание: «Я люблю тебя» – связаны с сексом. Люди могут не заниматься сексом, но желание секса – это ключ к признанию того, что чувства романтичны, а не платоничны. Сексуальное желание должно быть Рубиконом, разделяющим их.
Но, как доказывают асы, оно таковым не является. По определению, асы не испытывают сексуального влечения, а многие из них равнодушны к сексу или не любят его. Многие до сих пор ощущают романтическое влечение и используют романтическую ориентацию (гетероромантическую, панромантическую, гоморомантическую и т. д.), чтобы обозначить пол людей, к которым они испытывают романтические чувства и в которых влюблены.
Интуитивно понятно, что у людей могут возникать романтические чувства без сексуального влечения, и некоторые смущаются, когда я определяю романтическую ориентацию как отдельную от сексуальной ориентации. Но это понимание разрушается, когда кто-то спрашивает, что значит испытывать романтическую любовь к кому-то, если желание заниматься с ним сексом не является подходящим критерием. Чем это отличается от платонической любви к лучшему другу? Без секса в чем заключается разница, которую люди чувствуют в глубине души, когда проводят черту между двумя типами любви? Что такое романтическая любовь без сексуальности?
Опять же, этот вопрос касается не только асов. Аллосексуал может быть влюблен в нового знакомого или сильнее привязаться к своему лучшему другу, чем к любому романтическому партнеру, но он может отрицать возможность романтических чувств из-за отсутствия сексуального влечения. Аллосексуал может махнуть рукой и сказать: «Есть люди, с которыми я хочу спать, а с тобой я не хочу спать, так что это только платоническое чувство».
Аллосексуалы могут использовать сексуальное желание для разделения людей на категории, но это слишком ограниченный способ оценки мира, и алло могут так же запутаться в своих чувствах, как и асы. Для них эмоциональная близость и возбуждение могут быть непонятными или бессмысленными, если им не сопутствует сексуальное влечение. Многие аллосексуалы поделились со мной своим недоумением по поводу ощущения, будто они влюблены в друзей, несмотря на отсутствие сексуального влечения с обеих сторон. Писатель Ким Брукс опубликовала длинное эссе на женском сайте The Cut, в котором выразила недоумение по поводу того, как могло случиться, что у нее очень близкие отношения с женщинами, хотя она натуралка. О своей соседке по комнате в колледже она пишет: «Эти отношения никогда не были сексуальными, но они были одними из самых интимных в моей юной взрослой жизни. Мы делили друг с другом одежду, кровати и парней»[132].
Асы знают, что секс не всегда является разделительной чертой, определяющей, романтичны ли отношения. Мы говорим: «Может быть, ты любишь свою подругу, даже если не испытываешь к ней сексуального влечения». Вопросы об определении романтической любви – это отправная точка для асов, которые начинают смотреть на любовь и романтику иным взглядом, используя новые, эксплицитные категории, выходящие за рамки дружбы и романтики, а также другие возможности (юридические, социальные и т. д.) в мире, где романтичная любовь ценится ниже иных видов. Асексуальность дестабилизирует представления людей об отношениях и в первую очередь разрушает убеждение, что в основе страстных связей всегда лежит секс.