Активность асов выросла за последнее десятилетие. Первая Неделя осведомленности об асексуальности прошла в 2010 году и была организована активисткой из Сакраменто Сарой Бет Брукс. В свои двадцать лет, будучи помолвленной, Сара Бет осознавала, что не хочет заниматься сексом с женихом, и в этой ситуации ей пришлось пройти терапию и принимать гормоны для усиления полового влечения. Гормоны не работали. Однажды ночью, когда она искала в Google способы завершить свадебную церемонию без поцелуев («Может быть, мы могли бы стукнуться кулаками?»), она наткнулась на AVEN и не спала всю ночь, читая и плача. Это изменило ее жизнь.
Сара Бет, обнаружившая в подростковом возрасте, что бисексуальна, уже была вовлечена в сообщество ЛГБТК+ и организовывала марши несогласных, выступая против калифорнийских законов о запрете гомосексуальных браков. Обращение к другим сексуальным меньшинствам казалось естественным продолжением этой деятельности. Предполагалось делиться ресурсами с асами, у которых не было ничего, кроме веб-сайта. Партнерство с другими сообществами ЛГБТК+, которые привлекали для консультаций различных экспертов и у которых бывали встречи офлайн, давало поддержку подросткам-асам.
Сегодня Брайан Ланжевен, исполнительный директор некоммерческой организации Asexual Outreach, координирует национальную сеть местных общественных групп acов и аромантиков, а также предоставляет ресурсы и организовывает тренинги для школ и организаций ЛГБТК+. Ланжевен разработал «Руководство по инклюзии асексуалов для средних школ» – инструмент для учителей, специалистов по половому воспитанию и других сотрудников школы. Тем временем Себастьян Магуайр – помощник по законодательным вопросам члена городского совета Нью-Йорка Дэниела Дромма и один из немногих асексуалов в политике – помог принять закон, который добавляет асексуальность как защищенную категорию в городское законодательство о правах человека и включает ее в анкеты.
Несмотря на этот прогресс, принудительная сексуальность не является общераспространенным термином, и предстоит еще много работы как внутри, так и за пределами сообщества. Сообщество асов должно быть более гостеприимным к цветным и инвалидам, а также ко всем, не являющимся «золотыми звездами». Разнообразие опыта асов – это большой плюс, а разнообразие других типов опыта и идентичности позволит дополнить опыт асов. Еще один способ помочь сообществу асов и тем, кто в него не входит, – обратиться к асам старшего поколения и задуматься о проблемах, с которыми они сталкиваются. Пожилые люди с большей вероятностью вообще не осознают свою асексуальность, и даже те, кто идентифицирует себя как асексуал, часто чувствуют, что не принадлежат ни к онлайн, ни к офлайн-группам.
В мире «асексуальность рассматривается в биологическом смысле», – говорит Сара Бет, которая считает, что асы ждут того, что она называет «моментом Лаверны». По ее словам, асам нужен кто-то, кого люди уже знают и любят, чтобы отстаивать их интересы. Тогда активизм может выйти за рамки базового представления об асексуальности и работать над более амбициозными проектами по изменению общества на всеобщее благо. Пока что победы в основном являются единичными и личными.
Основателя AVEN Дэвида Джея, сколько он себя помнит, окружали дети. В возрасте двух лет, когда родилась его сестра, Дэвид еще не умел читать, поэтому он запоминал текст книг, которые ему читали взрослые, а затем «читал» их ей. Быть старшим из двенадцати кузенов с одной стороны и третьим по возрасту из двадцати четырех кузенов с другой означало, что в семейных мероприятиях он всегда заботился о «толпе младенцев».
Однажды, вскоре после окончания колледжа, Дэвид ехал на общественном транспорте в районе залива Сан-Франциско и увидел рекламу услуг по усыновлению, доступных для квиров. Дэвид хотел иметь детей, но понятия не имел, как это осуществить. Трудно было представить старение и саму жизнь без них. Столь же трудно было представить, что они у него будут.
Проблема заключалась не в том, как воспитать детей. Проблема заключалась в том, что Дэвид не знал, как завязать достаточно стабильные отношения, чтобы заниматься пожизненным проектом по воспитанию детей. Когда Дэвид был подростком и основал AVEN в начале 2000-х, его быстро заметили как мальчика с плаката и лицо асексуальности, и он долгое время служил примером для более молодых асов. Можно сказать, он был чем-то вроде наставника, помогающего прокладывать путь, – но все это время выстраивал свою собственную жизнь сам, без такого наставника. По мере того как он и сообщество асов становились старше, каждый новый этап приносил новые вопросы, на этот раз уже не об основах сексуального влечения, а о воспитании детей и семейной жизни.
«В тот момент, – говорит Дэвид, вспоминая свою юность, – все мои отношения были романтическими и сексуальными». Многие друзья, обсуждавшие долгосрочное партнерство, быстро отказывались от таких планов, легко впадая в аматонормативный сценарий, который критикует Элизабет Брейк. Дэвид, считающий себя «несколько аромантичным», был, как он говорит, «очень хорошо осведомлен о том, что хочет иметь стабильные отношения, на которые мог бы положиться, и что его отношения функционально не были такими». И уж если создать долгосрочный союз было такой серьезной проблемой, то воспитание детей тем более казалось нереальным. Дэвид готов был стать единственным родителем и рассматривал варианты опеки или усыновления, но сначала хотел попробовать найти людей, с которыми можно было бы растить ребенка.
Когда в 2014 году друзья Дэвида Эйвери и Зик поженились, они попросили его сыграть роль, аналогичную роли чиновника. Дэвид познакомился с Эйвери, основательницей некоммерческой организации, на конференции по социальному влиянию четырьмя годами ранее. Оба были одержимы вопросом, как улучшить деятельность сообществ. Через нее Дэвид познакомился с Зиком, экспертом по энергетике и климатологии, который начал погружаться в общедоступные базы климатических данных для развлечения и оказался на переднем крае этой области. «Я чувствовал такое профессиональное и интеллектуальное единство с ними», – говорит Дэвид об этой вдумчивой паре.
Хотя позднее Дэвид переехал в Нью-Йорк, эти трое оставались близки, и он несколько раз в год прилетал в гости к друзьям в Сан-Франциско. Во время одного визита в 2015 году Эйвери и Зик признались Дэвиду, что думают о создании семьи. «Мы действительно хотим, – сказали они ему, – чтобы и ты поучаствовал в этом».
Это был нетрадиционный план: совместное проживание, совместное воспитание детей тремя взрослыми. Дэвид не состоял в браке с Эйвери и Зиком, но он стал частью их семьи – в том числе и по закону, потому что усыновление тремя родителями законно в Калифорнии. В январе 2017 года Эйвери узнала, что беременна.
В мае того же года Дэвид вернулся в Калифорнию к Эйвери и Зику. Он посещал занятия для будущих родителей и находился в родильном отделении, когда в августе родилась Октавия, или, для краткости, Тави. Все четверо живут в красивом доме недалеко от парка Панхандл в Сан-Франциско, с пышным задним двором, засаженным растениями. Когда я приехала сюда в начале 2018 года, Дэвид показал мне коллекцию фотографий своей дочери, которые он сделал: по одной в месяц, где Тави в одной и той же позе позирует рядом с Корнелиусом, чучелом нарвала, которое ей подарили на день рождения. В семейной комнате Тави (которая называет Зика – «папа», а Дэвида – «папочка») ковыляет от Эйвери к Дэвиду, и он поднимает ее и сажает к себе на плечи.
Конечно, жизнь Дэвида изменилась, но в целом отцовство оказалось для него проще, чем он ожидал. Эйвери, Зик и Дэвид делятся своими планами и проводят еженедельные собрания, которые Дэвид описывает как «20 процентов проверки и оценки друг друга и 80 процентов логистики», по вопросам приготовления пищи, ухода за ребенком и уборки. Удобно иметь третьего человека, берущего на себя заботу о воспитании ребенка, и четкое планирование позволяет распределить обязанности более равномерно, чем в случае с биологическими бинарными родителями, когда часто все сводится к гендерным ролям и не подлежит обсуждению.
Теперь Дэвид часто слышит о людях, заинтересованных в альтернативном родительстве, потому что они одиноки, или поли, или хотят растить детей с кем-то, независимо от романтического или сексуального влечения. К нему обращаются и многие асы. «Есть много людей, испытывающих сильные чувства, но не видящих для них выхода, и много людей, мечтающих стать родителями, но не говорящих об этом, – рассказывает Дэвид. – Это ни в коем случае не новый разговор, но я думаю, что это новый разговор в нашем сообществе».
Первые годы создания движения асов научили Дэвида ломать сценарии и разрушать основы. Всю свою жизнь, не имея возможности следовать общепринятым маршрутам, Дэвид учился быть креативным и находил другие варианты. Он хотел иметь партнера, но его не волновал секс. Он мечтал о детях, но не хотел традиционных отношений. В любом случае он преуспел в этом.
Адриенн Рич писала, что принудительная гетеросексуальность сделала лесбийские возможности невидимыми. В результате лесбийская идентичность стала «утонувшим континентом, который время от времени поднимается, но потом снова уходит под воду». Феминисткам потребуется мужество, чтобы усомниться в естественности гетеросексуальности, но Рич обещает, что награда будет велика: «Освобождение мышления, исследование новых путей, возможность нарушить еще одно великое молчание, новая ясность в личных отношениях»[216].
Это также награда за работу по освобождению асов, потому что все принудительное противоположно свободе. Освобождение аса – сложный процесс. Асексуальность не является политически прогрессивной по своей сути. Не каждый ас считает себя политически прогрессивным, но это не делает их асексуальность менее законной. Но цели движения асов прогрессивны, и потенциал больше, чем изображение асов в культуре, и важнее, чем попытка доказать, что, за исключением отношения к сексу, мы ничем не отличаемся от других людей. Как сказал активист Си Джей Чейзин, асы раздвигают границы. Если для асов нормально никогда не заниматься сексом, то это становится более приемлемым для всех, кто не является асом. Освобождение асов поможет и остальным.