Сашка просто не знал, что ему делать. При всём том, что она была его врагом, причастным к гибели многих ему близких людей, за свой поступок по отношению к ней он не прощал себя. Сашка даже не задумывался, что она могла забеременеть. Ну, а если это и произошло, то логика поступка Лораниэль была ему непонятна — ни одна женщина не захочет рожать от насильника.
Соля понимала его состояние:
— Едемте. Все. — сказала она, направившись к стоящему на краю поля граву.
За ней двинулись все остальные.
Деловой центр Берсуата окончательно зализал раны от нападения — всё снова сверкало чистотой. В медцентре их ждали Настя, Наташа и Игорь.
— Пап… — Настя не знала что говорить. — Ты в курсе?
— Да. — А что он ещё тут мог сказать?
— Я принимал роды — в разговор включился Игорь. — Мальчик. Крепенький. Голосит, правда, сильно — Лораниэль уже двое суток не высыпается… Ты зайди, на сына посмотри.
Сашка зашёл в палату.
Лораниэль лежали на кровати и кормила маленький свёрточек. Увидев Сашку, она вся подобралась.
— Здравствуй, Лораниэль…
— Здравствуй, Аш…
Никто из них не знал, как вести беседу.
— Это… мой? — ничего другого на ум ему не пришло.
Лораниэль кивнула головой. Лицо у неё было измучено бессонницей.
— Как назвала?
Этот вопрос вогнал молодую женщину в ступор.
— Никак. — И продолжила кормить ребёнка.
Видимо, сказанное Сашкой её действительно удивило.
— Придурок… О, Создатель… Угораздило же от такого родить… — посмотрев на Сашку, она добавила — Имя сыну дает отец.
В этот момент Сашка ощутил весь тот букет эмоций, пронёсшийся в её душе — боль за несправедливость, горечь утрат, невероятную усталость — и невероятную любовь и нежность к маленькому комочку, что лежал подле неё. Его сыну.
— Не сейчас. — Лораниэль без слов поняла Сашкин порыв. — Через пару месяцев. На обряде приёма в семью.
— Можно мне подержать его?
— Сейчас он поест и уснет, тогда подержишь.
Сашка сел в кресло рядом с кроватью.
— Лораниэль… Я не знаю причин, по которым ты решила родить малыша. Но спасибо тебе за этот поступок. Между нами не было любви — была только ненависть. Я жестоко обошёлся с тобой. Но я прощаю тебе все то, что ты мне причинила. И прошу у тебя прощения за причинённое мною тебе. Может, однажды и ты сможешь это сделать…
— Что ты хочешь, Аш? — Груз прошлого не хотел отпускать её.
— Я не хочу, чтобы ребёнок рос байстрюком — при этом его слове лицо Лораниэль передёрнуло. — У него есть мама. Должен быть и отец.
— Ты хочешь после обряда приёма в семью забрать его? — в её голосе Сашка чувствовал тихий страх.
— Я не буду забирать ребёнка у его матери. — Сашкины слова дали Лораниэль надежду. — Но ребёнок должен расти в полноценной семье. В общем, я не претендую на твою душу и тело — но никто не должен иметь возможность даже взглядом намекнуть нашему малышу, что он незаконнорожденный. В общем, нам надо заключить брак.
Лораниэль долго обдумывала его слова, а потом, взвешивая, говорила свои:
— По гардаррским законам обряд принятия в семью считается достаточным, чтобы ребёнок формально считался законнорожденным. А по законам Королевства, даже если я выйду за тебя, нашему ребёнку всё равно быть полукровкой. Это даже хуже, чем быть "чавом". Отец подбирал мне в последние два месяца партию, из стариков нашей тартанской аристократии. Но не успел — и его убили, и всех трех кандидатов на мою руку. Так что и без нашей свадьбы у мальчика здесь не будет проблем.
Сашка уже пригляделся к свёрточку — у малыша были самые что ни на есть обычные ушки.
Он просидел с ними несколько часов. Подержал свёрточек — в душе аж кольнуло и из глаз слезинка протекла. Лораниэль рассказала Сашке о бегстве с Тартана, о том, как пряталась в разных системах Армарры, и о последней посмертной просьбе Франиэля.
— Я благодарна тебе за то, что не будешь забирать у меня сына. Но вот свадьба… Нет, Аш. Не любишь ты меня. Да и мне не просто всё забыть. Отец дал мне право самой выбрать себе избранника — и моё согласие сейчас будет плевком на память о нём. Если и выйду когда — то только по любви. Но всё равно спасибо, что не отказался от сына. Я ведь до последнего не верила, что ты способен на благородство. Знать — знала. Я ведь смотрела по "голо" аркамский канал там, на Тартане, и видела как ты тогда вернулся с детьми… А вот верить — всё равно не могла.
Зашёл Игорь и попросил на сегодня завершить встречу — Лораниэль ещё не отошла от родов. Завтра она ещё день проведёт в медцентре, а потом её можно будет забрать домой.
Дома у Сашки состоялся непростой разговор с его семьёй.
— Саша… Что ты сделал, это ужасно… — плакала Наташа. Игорь молчал, Настя забилась в угол и на удивление, не произнесла ни единого звука. — Она месяц жила с нами. Две недели была как затравленный зверёк. А потом, однажды за ужином, разрыдалась и рассказала всю правду. Я не могла поверить… Она хотела уехать в жить во временный модуль в лагере. Мы её не отпустили.
— Александр, ты не подумай… — включился Игорь. — Мы знаем ту историю не только от неё. К нам Бакуня заходит, он тоже рассказал, что видел. Мы знаем, что ты обменял её на почти триста детей и вернул их родителям. Для них ты настоящий герой.
— Пап… — тихо подала голос Настёна. — Нельзя её отпускать. Пусть с нами живёт. Ведь у меня теперь брат есть…
— И ещё будет — вдруг сказал Игорь. — Наташа, скажи…
— Хорошо ты нас тогда в капсулах подлечил… — произнесла отрешённо Наташа. — Я беременна. Игорь смотрел, у нас двойня будет…
Сашка сидел в кресле, улыбался, а из его глаз текли слёзы.
— Как я вас всех люблю…
Наташа подобралась:
— Лораниэль не такая и плохая. Жизнь последние месяцы её побила, конечно. Но такое впечатление, что у неё и семьи-то толком не было. Родственники были, а вот с кем поделиться чем-то, чтобы кто-то поддержал… Мы её заберём сюда. И ты не смей ребёнка не признать. Не сомневайся — твой.
— Я не сомневаюсь. Но тут всё гораздо сложнее… Сложнее, чем даже она сама думает. А может, и я ещё что-то не знаю. А ребёнка признаю. Через пару месяцев будет обряд, я как раз вернусь…
— Откуда? — разом спросили все.
— Как ты можешь? — Наташа сейчас уже смотрела на него как строгая учительница. — У тебя сын родился, а ты смываешься? О да! Дела, дела… Сын — вот твое главное дело!
— Я знаю… Но я должен дать показания на Трибунале в Киворе. Туда и полечу через неделю.
Следующий день Сашка провёл полностью в медцентре. Он сидел рядом с Лораниэль и малышом. Разговор у них, правда, был отнюдь не идиллический.
— Я должна рассказать тебе, почему решила родить ребёнка — Лораниэль не юлила в стороны. — Мой отец сделал тест и определил, что у ребёнка соответствие эталону 99,1%. Это больше, чем у любого представителя нашей аристократии. Это больше, чем у любого представителя королевской династии. У Бетаниэль Второй было 93,2%. У меня 92,7%. А тут ребёнок, у которого больше 99%… Кто ты, Аш?
— Человек. У которого 99,3% соответствия. Но всего лишь простой человек с "дикого" мира. А почему твоего отца так заинтересовали эти проценты?
— Он представлял ранее в Палате Землевладельцев фракцию аристократов Тартана, добивавшихся независимости нашего мира. И считал, что мой ребёнок может стать королём новой династии независимого Тартана. Да, я, когда принимала решение, думала про мой народ. Осуждаешь? — Лораниэль с неким вызовом посмотрела на Сашку.
— Нет. Хотя меньше всего мне хотелось бы, чтобы наш малыш стал элементом политических торгов.
— Не будет теперь политических торгов. — устало ответила Лораниэль. — Вся старая аристократия Тартана уже отстранена от реальной власти. А в ближайшем будущем, если не сбегут, то будут уничтожены. Мой отец и его соратники — это только начало. От наших кланов осталось одно лишь название. Ты, наверное, не знаешь… Мы, аграфы Тартана, самыми последними вошли в состав Объединённого Королевства. Несколько тысяч лет служили верой и правдой. А нами всегда затыкали прорехи, а потом предавали… Я тоже служила Короне верой и правдой. Пока не убили отца. Новой Королеве я присягу на верность не давала, так что обязательств более ни перед кем не имею.
— Тогда начни новую жизнь. У тебя есть теперь, ради кого жить — он глазами показал на малыша, который сладко спал рядом с ней.
Лораниэль задумалась.
— Аш, я тебе рассказала правду. Но ты мне всё же всю правду не сказал. Откуда у тебя Кулон Преданности?
— Я тебе честно сказал. Нашёл. Не веришь?
— Извини, но плохо в это верится.
Сашка достал из внутренностей комбинезона оба имеющиеся у него Кулона и положил на кровать рядом с ней. Лораниэль с трепетом потрогала вначале один Кулон, потом второй Кулон, потом взяла оба.
— Откуда это у тебя?
— Я же говорю тебе — На-шёл!
— У тебя невероятная удача… Если оба Кулона подарить сыну на обряде в присутствии старейшин нашего клана… — Лораниэль ударилась в мечты.
— Нельзя нашему сыну это дарить. — глухо произнёс Сашка. — Ты даже не знаешь, что это. Не спрашивай — просто пока поверь. Я не буду ничего плохого желать нашему ребёнку.
— Но почему??? — Лораниэль была расстроена. — Мальчик потомок Лорда клана. Он по праву может владеть этой святыней…
— Не святыня это. Я обещаю, что однажды расскажу тебе всё. Когда ты хоть немного придёшь в себя. Слишком горькой для аграфов будет правда.
— Это… ты мой Кулон активировал? Тогда, на Тавре?…
— Да. — Сашка поочерёдно "зажёг" и "погасил" оба Кулона. — Поэтому и знаю, что это. И не уверен, что ты сможешь мне простить то, что однажды узнаешь от меня. Вот и прошу — не спрашивай. Хотя бы пока ребёнка кормишь…
Лораниэль согласилась подождать, хоть и расстроилась. Сашка забрал Кулоны и спрятал обратно в комбинезон.
На следующий день Сашка перевёз Лораниэль с малышом в его дом. Там их уже ждали все трое обитателей и трое гостей — Войдан, Соля и их малыш. Вчера Войдан провёл обряд принятия в семью, и теперь его бутуса звали Драган.