Глава 26
Адреналин уже разогнал кровь по телу, сердце колотилось от бега и предвкушения. Хоть я и видел ее всего несколько часов назад, но казалось, что прошли столетия с нашей последней встречи. Хотелось потискать свою кошку, поболтать и отпустить этот тяжелый день.
— Рита? — позвал, потому что в саду никого не было видно. Не успел сделать и пару шагов по дорожке, как она набросилась на спину и прикусила мочку уха так, что из глаз посыпались искры, а член моментально встал колом.
— Здравствуй, муженек, — промурлыкала она. — Я скучала по тебе. Как насчет того, чтобы немного поохотиться.
— Только если за тобой, — прохрипел, когда ее влажный язычок коснулся кожи за ухом. По шее побежали кипяточные мурашки. Вспомнилось, как в этом саду мы уже играли в догонялки, и эти мысли только подогревали меня.
— Тогда лови, — сказала Рита так сексуально, что жар пробрал меня до костей.
А сразу за ним в спину ударил прохладный поток ночного воздуха, потому что она спрыгнула с меня и понеслась по саду, вынуждая гнаться за ней, как будто мы были беззаботными детьми. Только вот мысли при этом меня преследовали совсем не детские. Некоторые из них с трудом проходили даже в категорию восемнадцать плюс.
Она не очень-то и старалась от меня убегать, поэтому я достаточно быстро загнал ее в угол, из которого не было выхода. Подхватил ее на руки, чтобы не убежала.
Но она никуда и не собиралась.
— Поймалась, — сказал, глядя в темно-синие глаза, блестящие от лунного света.
— Да, — прошептала она, улыбаясь, и начала ощупывать мои руки и плечи, как будто пыталась вспомнить очертания моего тела.
Я прекрасно понимал ее, потому что сам с трудом удерживался от того, чтобы наброситься на нее. Руки сами тянулись к изгибу талии, роскошной заднице. Я изголодался по ее телу. И если бы мы не находились на улице, куда в любую секунду мог выйти кто-то еще, уже давно бы набросился на нее и сорвал к чертям эти узкие брюки, которые всегда сводили меня с ума. В них ее ноги выглядели бес-ко-неч-ны-ми.
Когда жгучее напряжение между нами уже достигло предела, нас буквально колотило от желания, я набросился на ее пухлые губы.
Рита застонала и моментально обмякла, мышцы шеи расслабились и стали такими податливыми в моих руках. Уверен, если бы загнул ее прямо в этом углу, она бы и слова против не сказала. Но помимо животной страсти было и еще кое-что — ощущение ее тела в моих руках вернуло к чувству, что я дома.
— Я так скучала по тебе, Макс, — доверчиво жаловалась она, когда мы прервались, чтобы отдышаться. Кипящее возбуждение все еще бурлило под кожей, я чертовски хотел перевести нас в горизонтальную плоскость, но обнимать ее и вместе смотреть на бескрайние земли Медвежьего угла тоже было приятно.
— Давай больше никогда не будем расставаться на такой долгий срок, — сказал, чувствуя себя сопляком. Но ничего поделать с собой не мог, рядом с ней эти розовые сопли так и лезли из меня.
— Не прошло и двух дней, — хихикнула моя жена.
— Даже один день — это слишком много, — философски заметил я и провел пальцами вдоль ее боков. Рита захихикала и начала извиваться, все еще зажатая между стеной и моим телом.
— Согласна, — тихонько промурлыкала она, потершись носом о мой подбородок. Зрачки расширились, веки опустились. Она приподнялась на носочки, чтобы еще раз поцеловать меня, чему я был очень даже рад, но прежде чем наши губы соприкоснулись, раздался испуганный крик, а сразу за ним — какой-то грохот. Мы переглянулись и повернули головы в ту сторону, откуда доносился шум.
— Это звучало как… — начал говорить как раз в тот момент, когда сарай, с которым мы с Мило провозились полдня, начал неумолимо крениться влево, готовый рухнуть в любой момент.
Мы с Ритой переглянулись и с нарастающим ужасом поняли, кому принадлежал этот крик. Грэг.
— Грэг? — прошептала Рита испуганным голосом. Мы в ступоре продолжали смотреть друг на друга еще довольно долго, потом оба пришли в себя и побежали на помощь нашему горе-конюху.
Добежав до хозяйственных построек, мы встретили Мило и Ноя, которые выбежали из каретного сарая с такими же озабоченными лицами. Они держали каменные фонари, что было очень кстати.потому что луна скрылась за облаками.
Братья еноты бежали впереди и освещали каменистую дорожку. Жаль, что у наших ног не могли вырасти крылья, чтобы мы могли быстрее добраться до сарая, это бы точно не помешало.
Я особенно жалел об этом, когда мы уже были достаточно близко, чтобы слышать душераздирающие рыдания, доносящиеся оттуда, но не достаточно близко, чтобы как-то помочь мальчику.
— Грэг! — крикнул я, когда мы вчетвером бросились открывать дверь.
— Макс! — отозвался он. Необходимость поскорее добраться до него сводила с ума, но это было не так-то просто.
Постройка накренилась еще больше, чем до этого, дверь тоже поехала, конечно. Одним углом она врезалась в землю, поэтому открыть ее было очень проблематично. Ржавые петли заскрипели, поднялась пыль. Все сооружение затряслось, словно это был карточный домик, который ждет первого порыва ветра.
— О, пресвятая Богиня! Эта конура может развалиться в любую секунду, — начал причитать Ной.
По ту сторону двери послышалось недовольное кряхтение и грохот. Точно! Там же помимо Грэга находятся еще и Кельвин с Томом.
— Мило, Ной, — прошипел от напряжения сквозь стиснутые зубы, пока мы вместе продолжали бороться с этой дверью. — Когда мы прорвемся внутрь, возьмите на себя поросят, а я постараюсь найти Грэга.
— А мне что делать? — спросила Рита.
Одна из дряхлых досок, к которой была прикреплена ручка, оторвалась. Точно! Мы не можем открыть эту дверь, но можем разобрать ее на щепки.
— Обойди сарай и попробуй открыть заднюю дверь, — я дергал старые доски, стараясь не обращать внимания на то, что в ладони впивались занозы. — Кто знает, вдруг, мы не сможем выйти через эту.
Моя жена ушла, ни сказав ни слова, а мы продолжили разбирать дверь.
Когда наконец образовался достаточно большой проем, я боком протиснулся в него и, споткнувшись, ввалился в покосившийся сарай, тускло освещенный несколькими фонарями, прикрепленных на стены и свисающих с балок. Из-за того что сарай снова покосился, внутри царил хаос, и в самом его центре сидел никто иной, как Грэг, всхлипывающий и держащийся за ногу, которая была выгнута под неестественным углом.
Мне было очень жаль мальчика, но времени на утешения не было, постройка снова застонала, напоминая, что вот-вот рухнет.
Причиной, по которой сарай еще кое-как держался, была стена, которую мы с Мило подлатали накануне. Но теперь конструкция наклонилась в другую сторону, как будто левая стена обиделась, что ее обделили вниманием, и решила показать, на что она способна.
— Грэг! — позвал мальчика, но он только сильнее зарыдал, протягивая ко мне руки. Я немедленно подбежал и присел на корточки рядом с его дрожащим, непонятно от боли или от испуга, телом. — Что тут случилось?
— Мне так жаль, Макс! — простонал он, и его лицо исказилось от боли. От этого зрелища мое сердце сжалось. — Мило говорил мне, что вхоить в сарай нельзя ни в коем случае, н-но мне н-нужно было…
— Макс, задняя дверь открылась, но она завалена хламом, пройти невозможно, Грэг с тобой? — раздался за стеной встревоженный голос Риты. Обернувшись, я увидел, что она была права, второй выход был завален инвентарем и обломками.
— Он со мной, — успокоил жену. — Жди нас снаружи и держись подальше от сарая.
— Хорошо, — странно, даже спорить не стала.
Сжав руку Грэга, я повернулся к братьям.
— Как дела с поросятами?
— Нам удалось их успокоить, — отчитался Ной. — Берите мальчика и выносите его поскорее, а мы с Мило погоним поросят следом за вами.
— Ладно, слышал, Грэг? — сказал захлебывающемуся в рыданиях мальчику, цепляющемуся за мою рубашку, и осторожно поднял его.
Он вскрикнул и уткнулся лицом мне в грудь. Сломанная нога безжизненно свисала и причиняла ему адскую боль, но о том, чтобы зафиксировать ее не могло быть и речи. Нужно было просто как можно скорее оказаться на улице. Мне дурно стало, когда подумал о том, что на него мог свалиться прогнивший сеновал. Чудом было, что он не оказался в ловушке под прогнившими досками и заплесневелым сеном.
— Прости, мне так жаль, — бормотал Грэг, не переставая. от его слез у меня промокла рубашка.
— Тише, все в порядке. И с тобой тоже все будет в порядке, — я посмотрел на скрипящий потолок, с которого сыпалась пыль, сено и опилки и ускорился. Хотелось поскорее выбраться, но вместе с тем было страшно, что одно неверное движение — и крыша рухнет нам на головы.
— Моя нога… Она так сильно болит, — икнул мальчик, и меня захлестнуло желание защитить этого мальчика, который с удивительным упорством находит приключения на свою задницу на ровном месте, от всех неприятностей.
— Я держу тебя. Мадам Брайт все еще у нас, она мигом тебя вылечит, — пытался заболтать его, вынося через сломанную дверь туда, где нас ждала Рита с фонарем.
Ее брови были жалобно сведены, она протянула руку, чтобы провести по растрепанным волосам Грэга, как будто ей нужно было физическое подтверждение, что он здесь и в относительном порядке.
Я мог ее понять.
— Тяни, — послышался голос Ноя. Он пытался вытолкать через узкий проем Тома, а Мило тянул его спереди.
Этот поросенок был крупнее, его бока застряли в проеме, но объединенные усилия братьев заставили его выскочить, как пробку.
Следом за ним из сарая выбежал Ной, и в ту же секунду постройка просто сложилась, как гладильная доска.
Когда мы все, включая поросят, оказались в безопасности, страх, который захватил меня с тех пор, когда я впервые услышал беспомощный крик Грэга, немного отпустил. Наступило облегчение, но появились вопросы. Если бы наш конюх находился в сарае, когда тот рухнул, он бы наверняка погиб.
Пыль на улице улеглась, паника — тоже, и на смену эмоциональной оглушенности пришла яркая вспышка гнева. Я стиснул зубы и усадил мальчика на пенек, чтобы осмотреть на наличие других травм.