— Грэг, — негромко спросил я, — сколько тебе было лет, когда тебя вынудили бежать?
— Только начался мой восьмой сезон, — ответил он тихо.
Восемь? Всего восемь лет?
Мне вдруг стало не по себе. Как ребёнок в восемь лет вообще мог выжить один в новом месте?
— И ты всё это время был один? — задал вопрос, который не мог оставить в себе.
— Да, с тех пор, как прибыл на Сканно, — подтвердил он, словно это было чем-то обыденным.
— Чёрт… — выдохнул я. В этом мальчишке было нечто, что вызывало во мне не просто жалость, а уважение — глубокое, почти братское уважение. — Ты хоть понимаешь, что только самый смелый и находчивый ребёнок смог бы выстоять в таких условиях?
— Мне уже четырнадцать, — пожал плечами он, будто это ничего не значило, но я заметил, как он немного отвернулся, смущённый моими словами.
— Больше никому не позволяй заставлять тебя чувствовать себя хуже, чем ты есть, — сказал я серьёзно. — Понял меня?
Он кивнул, чуть улыбаюсь уголком рта.
— Но и своих способностей не показывай просто так, — продолжил я. — Пусть лучше люди считают тебя обычным. Если никто не будет знать, на что ты способен, тебе будет проще.
— Хорошо, — снова кивнул он, его глаза сверкнули коротким огоньком понимания.
Я на мгновение замолчал, разглядывая его, потом спросил, прищурившись:
— А теперь объясни-ка мне одно. Как ты можешь спать сам, если носишься по снам других людей?
Грэг поёрзал на месте, будто собирался выслушать нагоняй.
— О-о, вообще-то… — он виновато глянул на меня. — Спит только моё тело. Сознание бодрствует всё это время.
— Так я и думал, — буркнул я и ткнул пальцем в темные круги под его глазами. — Тебе нужно отдыхать, Грэг. Ты не можешь каждую ночь караулить меня на границе моего сна. Как бы сильно ни хотел помочь — тебе нужен настоящий отдых.
— Но что, если ты снова попадешь в Темное царство?
— Темное царство? — нахмурился я. — Это еще что за место такое?
— О, я так называю особенные сны, — ответил он после короткой паузы. — Даже не знаю, как описать, чтобы ты понял. Темное царство… оно глубже, тяжелее и намного реальнее обычных снов. И туда по какой-то причине могут попасть только Странники и те, в ком течет их кровь.
— Ты случайно не про тот странный светящийся лес, где, кажется, одежду еще не изобрели? — спросил я, вспомнив дикий сон, в котором пришлось сражаться с теневой версией самого себя.
По пояс голым, кстати.
— Именно, — хохотнул Грэг. — Но я, знаешь ли, нашел способ обойти этот запрет на одежду.
— Ты! — я узнал его, вспомнив о пегасе, который тогда вытащил меня из той передряги. — Это был ты! Ты — тот самый пегас!
— Нужно быть крайне осторожным в этом измерении, — серьёзно сказал он, пристально глядя мне в глаза. — Там все по-настоящему. Если получишь рану в Темном царстве, она проявится и в реальности. Проверено на собственном горьком опыте.
В подтверждение своих слов он закатал рукав туники и показал мне неровный шрам на тыльной стороне предплечья.
— Что с тобой случилось? — я наклонился ближе, чтобы получше рассмотреть след.
— Упал с дерева. Прямо на острый камень, — он поморщился при воспоминании, но почти сразу снова расплылся в улыбке. — Бабушка тогда была в бешенстве — простыни все были в крови. После того, как она меня отходила розгой, я еще долго не мог нормально сидеть.
— Помню, ты говорил, что она никогда не была особенно заботливой… Но бить ребенка — это уже за гранью, — заметил я сухо.
— Может, ее методы и были жестковаты, — пожал он плечами, — но благодаря ей я научился хоть как-то контролировать свои способности. В общем-то, я всё равно по ней скучаю.
— Может быть, однажды, когда у нас станет поменьше забот, мы попробуем её найти, — сказал я, хотя прекрасно понимал, что даю ему лишь слабую надежду. И всё же хотелось, чтобы эта надежда у него оставалась.
— Блуждающие деревни долго на одном месте не задерживаются, — грустно вздохнул он. — А мой народ… он меня больше не ждет. Думаю, мне уже не найти дорогу назад.
— Грэг, приятель… я и не подозревал об этом, — я положил руку ему на плечо.
— Всё хорошо, — заверил он меня, легко, почти беззаботно улыбнувшись. — Теперь у меня есть ты, Рита и Шелли. Мне повезло, и я ни на что не жалуюсь.
Словно это я, а не он, нуждался в утешении. И, наверное, так оно и было, судя по тому выражению, которое я чувствовал на своём лице.
— Правда, пап, я в порядке, — добавил он серьезно.
— Никогда бы не подумал, что однажды у меня появится сразу готовый ребенок, да еще и такой умный, — я улыбнулся ему, слегка лукаво.
Грэг ответил широкой улыбкой и обнял меня обеими руками за плечи.
В тот момент меня накрыло чувство такой гордости и счастья, что едва ли нашлись бы для него подходящие слова.
А он… он действительно принял меня всем сердцем.
Мальчик вдруг широко зевнул, глаза его потускнели. Это мне совсем не понравилось.
— А теперь слушай меня внимательно, — перешел я на твердый, не терпящий возражений тон. — Тебе не нужно караулить мои сны каждую ночь. Тебе тоже нужно отдыхать.
— Но что, если тебе снова понадобится помощь? — с тревогой спросил он.
— Давай так, — предложил я. — Мы придумаем кодовое слово. Если мне будет нужна помощь, я подумаю о нем. Это будет наш сигнал тревоги.
— Хм… может сработать, — задумчиво сказал он. — Так мне действительно удастся выспаться. А то я даже на расстоянии не смогу уснуть, если буду волноваться за тебя.
— Вот именно, — кивнул я. — Значит, договорились?
— Ага! — оживился он. — А какое слово выберем?
— Подумай о чём-то, что тебе точно не приснится, — вслух рассуждал я.
— О! Пророщенные бобы! — радостно выпалил он. — Ненавижу их! Но бабушка заставляла есть. И слава богу, они мне точно не приснятся.
— У меня тоже есть похожая история с брокколи, — засмеялся я. — Ненавижу её с детства, сколько бы ни рассказывали о её пользе.
— Брокколи? — удивленно протараторил он это слово и хихикнул. — Что это такое?
— Это такая капуста, похожая на крошечное деревце. На вкус — как трава, — скривился я, только вспомнив эту гадость.
— Тогда пусть нашим кодовым словом будет «брокколи»! — радостно предложил он.
— Брокколи так брокколи, договорились, — улыбнулся я и пригладил его взъерошенные волосы. Они были мягкими, как пушок молодого котёнка, и этот простой жест почему-то наполнил меня теплом. — Грэг… А ты не знаешь, почему только Странники могут попасть в тёмное царство?
— Не знаю, — задумчиво ответил он, ковыряя пальцами прилипший к стенке чашки густой горячий шоколад. — Но каждый раз я находился там либо сам, либо с кем-то из странников. Когда я жил во дворце, Лорд Ашер тоже иногда оказывался в темном царстве… но я не решался идти за ним. Боялся, что он прогонит меня… или сделает что-то ещё хуже, если узнает мою тайну.
— Понимаю тебя. Но тебе не стоит его бояться, — сказал я твердо, не оставляя ни малейшего места для сомнений. — Уверен, Ашер Рамзи никогда бы не стал сердиться на тебя за то, что ты родился таким, какой ты есть.
Он нахмурился, переваривая мои слова, потом медленно произнёс:
— Ты не злишься на меня…
Он не спрашивал. Просто констатировал факт, который никак не укладывался у него в голове.
— Потому что, Грэг… — я поднялся и потянул его за руку, помогая встать. Пора было убирать кухню, пока Олли не устроила нам разнос с утра. — Тебе было всего восемь лет. Ты не заслужил того, через что тебе пришлось пройти. То, что ты родился с необычными способностями, — не твоя вина.
— Глава деревни боялся меня… — пробормотал он, словно всё ещё пытаясь оправдать своих обидчиков.
— Лидер должен защищать своих людей, а не бояться их, — тихо сказал я, чтобы не слишком давить на него. Пусть сам дойдет до этого вывода. Я занялся мытьем чашек, а он молча собирал со стола липкие фантики от конфет.
И тут на кухню ворвалась Шелли, словно солнечный луч в пасмурный день.
Передние пряди её волос были стянуты в забавный узелок на макушке, чтобы не мешали, а остальная копна падала на плечи светлым водопадом. На щеке красовалось маленькое пятно грязи, но её улыбка была сияющей, глаза — озорными.
— О, вот вы где! — воскликнула она с воодушевлением. — Грэг, дорогой, надеюсь, ты не обидишься, но мне придётся похитить Макса. Его ждёт небольшой сюрприз!
— Сюрприз⁈ — загорелись глаза мальчика.
— Боюсь, тебе он вряд ли понравится, — весело подмигнула она и легко зацепила пальцем его нос.
— А-а-а, понял. Опять ваши нежности! — фыркнул Грэг, закатывая глаза. — Тогда сам по себе, пап. Я в это не лезу.
Он помыл руки и отодвинул меня в сторону локтем, притворно ворча.
Я рассмеялся и обнял его за плечи.
— Тогда отправляйся спать. И запомни: спать, ясно? Никаких брокколи!
— Никаких брокколи! — радостно повторил он, с довольным видом, будто у нас теперь был секретный пароль, известный только нам двоим. — Спокойной ночи, Шелли!
— Сладких снов, дорогой, — ответила она тепло. Мальчик убежал в коридор, оставляя за собой след хорошего настроения.
Шелли же, чуть склонив голову, озадаченно спросила:
— Что такое брокколи?
Я, не моргнув глазом, заявил:
— Злобный овощ, посланный на Землю, чтобы терроризировать человечество.
Она расхохоталась, с трудом сдерживая веселье. Потом сделала шаг ко мне и обняла за шею, ловко скользнув руками мне под куртку, чтобы прижаться ближе.
— Ты только больше запутал меня, — сказала она, смеясь и пряча лицо у меня на груди. — Но мне не привыкать.
Я обнял её в ответ, вдыхая её запах — смесь лаванды и теплого хлеба. В её прикосновении было столько жизни, что мне не хотелось отпускать её никогда.
— Хочешь, расскажу тебе маленький секрет? — её голос прозвучал тихо и немного таинственно.
— Это было бы великодушно с твоей стороны, — шутливо отозвался я, мягко прижимая её к себе и чувствуя, как она улыбается сквозь дыхание.