Ада взяла его, и ее руки снова засветились мягким светом. Ей хватило буквально пары мгновений. Она вернула мне болт и отступила на шаг.
— Это орудие первым пронзило физическую оболочку Дастина Лонга и лишило его жизни, — констатировала она. — Теперь перейдем к останкам магического артефакта.
— Да, он у меня, — подал голос Байрон. Он порылся в кармане и вытащил небольшую шкатулку из черного камня, обсидиана вроде. С явной брезгливостью приоткрыл крышку, стараясь не касаться белого стержня внутри, и передал шкатулку сестре.
У меня аж желудок свело, когда я понял, что это было. Девушка-антилопа аккуратно достала из шкатулки… палец. Фу, блин! Настоящий палец. Указательный палец с его зачарованной руки. Ну и гадость. Чуть не стошнило.
Потом началось что-то вообще нереальное. Ада подошла к сестре. Они вытянули руки, и палец повис в воздухе между ними, поддерживаемый какой-то невидимой силой, и начал медленно вращаться, как волчок.
Иди обхватила палец ладонями, будто грела руки над маленьким костерком. Она сосредоточилась, и ее глаза вспыхнули таким ярким серебряным светом, что захотелось зажмуриться. Или темные очки надеть, чтобы не пропустить ни детали этого странного шоу.
Потом Иди заговорила. И голос у нее был странный — будто говорила не она одна, а еще человек десять с точно таким же голосом, хором.
— Ага! — вещала она таким тоном, будто прокурор на суде. — Я вижу Дастина Лонга на краю Тьмы. Душа его продана, а в сердце давно нет места ничему светлому и благородному!
Она опустила руки и медленно пошла к дальней стене арены, остановившись примерно там, где, как я помнил, стоял Дастин во время нашего поединка.
— Столько ненависти в его душе! — продолжала Иди резким, злым голосом. Ее рука судорожно сжимала край ее коричневого плаща. — Какая ярость! Он хотел убить и опорочить человека, на которого свалил вину за все свои недавние неудачи и унижения. Он хотел убить тебя!
Последнюю фразу Иди выкрикнула, указывая пальцем прямо на меня.
— Ты мой главный враг! — ее голос стал низким, угрожающим, совершенно не вяжущимся с ее хрупкой фигуркой. — Ты оскорбил меня, укрывая моего сына, от которого я давно отрекся. Утопить его надо было при рождении, как щенка паршивого! Ты украл мою дочь, которая приносила мне больше всего золота! Убил моего партнера! И ты будешь страдать! Ах!
Эта тирада прервалась ее собственным вскриком, и девушка упала на колени.
Видя, как ее корежит от боли, меня самого пронзило чем-то острым. И судя по тому, какими взглядами обменялись Ада и Шелли, они чувствовали то же самое.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: душа у Иди чистая, и пропускать через себя всю эту чернуху Дастина ей было физически больно. Глядя, как ее плющит от энергетики этого чокнутого, мне захотелось прибить его еще раз — просто за то, что он своей гнилой аурой отравлял воздух и жизнь нормальным людям.
Иди затихла на мгновение. Потом несколько раз моргнула, открыла глаза — взгляд пустой, смотрит куда-то вверх, на балки под потолком. И заговорила голосом Сета.
— Нет! Он мой друг! Ты забрал у меня всё! Всё! Но его ты не тронешь, нет! Этого я тебе не позволю!
Вот это поворот! Иди снова «переключилась» и медленно поднялась на ноги. На арене стало тихо-тихо. Девушка подошла прямо ко мне.
— Лучше я, чем они, — решительно сказала она… моим голосом. — Лучше погибну я, чем мои близкие.
У меня сердце заколотилось где-то в горле. Она озвучила то, в чем я сам был тогда твердо уверен. Мои мысли, мои слова… Жуть.
Девушка-антилопа (или кто она там на самом деле) остановилась в паре сантиметров от меня. Я чувствовал тепло, исходящее от ее тела, будто она и вправду была соткана из солнечного света.
— Они для меня всё… — ее рука поднялась и замерла в воздухе напротив моей груди, там, где сердце. Стало как-то… волнительно. Пришлось напомнить себе, что надо дышать. Она ж не касается даже, а все равно будто током бьет. — Лучше умру я, чем они.
Этот момент показался вечностью. Мы смотрели друг другу в глаза, и казалось, во всем мире больше никого и ничего нет. Но потом яркость в ее глазах потускнела, связь пропала. Лопнула, как мыльный пузырь. Будто и не было ничего.
— У тебя очень доброе и благородное сердце, Макс Медведев, — прошептала Иди и мягко рухнула в руки сестры, которая уже стояла рядом, наготове.
— Ээээ… Она в порядке? — спросил я, растерянно потирая грудь в том месте, куда она «указывала». Странное ощущение — она ведь даже не прикоснулась, а кожу все равно покалывало.
— С ней все будет хорошо, — ответила мне Ада, а потом повернулась к советнику-ястребу. — Этого будет достаточно, господин Кроули, или мы должны еще что-то сделать?
— Этого хватит, дитя мое, — ответил ястреб, поднося какой-то кристалл, Осколок Памяти, ко лбу. Его оранжевые глаза при этом даже не моргнули, но камень засветился. Бьюсь об заклад, он был чемпионом по гляделкам. Наверное, даже спал с открытыми глазами. Как только я об этом подумал, он улыбнулся — на этот раз открыто, не скрывая. А я в очередной раз подумал, что надо бы фильтровать базар… то есть мысли… под его пристальным взглядом. Опять он мои мысли читает, что ли? Телепат хренов.
— Кроули, — обратился Байрон к члену Старшего Совета, после того как тот спрятал свой светящийся камушек в бархатный мешочек. Они крепко пожали друг другу руки. — Спасибо, что взялся за это дело. Ты очень нам помог.
— Обращайся в любое время, Байрон, — сказал тот и повернулся к Сету, который стоял, понурив голову. — Я очень надеюсь, что при таких обстоятельствах мы встречаемся в последний раз, сын мой.
— Да, конечно, господин советник. Спасибо вам, — сокол снова поклонился, прижав кулак к сердцу.
— Сет, посмотри на меня, — требовательно сказал этот глазастый ястреб. Подождал, пока парень выпрямится и поднимет на него глаза. — Я один ничего не решаю, но из того, что мы все здесь сегодня видели и засвидетельствовали, понятно, что ты просто пытался спасти друга от смерти. Уверен, собранные доказательства убедят остальных членов Совета в том, что твой поступок — это не желание оскорбить кого-то, а вынужденная мера и ответ на гнусный заговор твоего отца.
— И на этом все? — спросила Шелли. От волнения она стиснула мою руку так, что чуть кости не хрустнули. — С моего брата сняты обвинения?
— Нет, мне еще нужно доставить полученные доказательства на Западный Венген и дождаться решения, но вам не о чем волноваться, — с неожиданной отеческой теплотой сказал он моей жене. Ух ты, как он с ней… Словно дедушка родной. Он кивнул мне на прощание, и я уважительно кивнул в ответ. — Пойдем, Байрон, нам нужно обсудить еще кое-что.
— Не уходи, дождись меня, — сказал мне Байрон и вывел советника с арены.
Шелли и Сет долго смотрели друг на друга, а потом одновременно облегченно выдохнули. Прямо как дети, которые нашкодили, но чудом избежали порки. Потом они крепко обнялись — это был, наверное, самый радостный момент за весь день. Пока Шелли вдруг не оттолкнула брата.
— Сет, — она мгновенно завелась. — Где ты… как ты мог⁈ Ты хоть представляешь?.. Ааааа!
Взбешенная, моя феникс закрыла лицо руками и как-то протяжно зарычала. Но когда она опустила руки и гордо вскинула голову, обрамленную огненными кудрями, вид у нее был снова спокойный и царственный, как обычно. Женская логика — вещь непредсказуемая.
— Рада снова видеть вас, Хлоя и Хелли, — сказала она тоном настоящей леди из высшего общества. — Или правильнее будет сказать Иди и Ада? Большое спасибо за то, что помогли очистить репутацию моего мужа. Услуга, оказанная моему брату, была лишней.
— Ну Шелли! — обиженно протянул Сет.
— Чтобы выразить вам нашу благодарность, приглашаю вас провести ночь в Медвежьем углу, если никто не имеет ничего против, конечно, — сказала жена и так выразительно на меня посмотрела, нетерпеливо вскинув бровь. Явно ждала, что я начну возражать. Ну уж нет, делать этого я, конечно, не собирался. Девчонки вроде нормальные, да и Иди явно нужно отдохнуть.
— Да, пожалуйста. Мы будем рады оказать вам гостеприимство, — улыбнулся я девушкам-магам.
Ада, поддерживая младшую сестру под руку, окинула нас теплым взглядом своих серебристых глаз.
— Мы пробудем на Сканно еще некоторое время, и сегодняшний вечер у нас свободен, — сказала она, вежливо склонив голову. — И моей сестре не помешало бы немного отдохнуть.
— Ада! — возразила Иди, но ее никто не слушал.
— Значит, решено! — заявила Шелли с такой фальшивой радостью и преувеличенным энтузиазмом, что сразу стало ясно — она все еще злится. Потом резко развернулась и быстрым шагом вышла с арены.
— Да что происходит? Шелли! — Сет, похоже, разволновался из-за ее резкого ухода и побежал за ней, крича ей вслед, чтобы она подождала. — Шелли, поговори со мной, пожалуйста!
— Похоже, им есть о чем поговорить, — сказал я, неловко переминаясь с ноги на ногу. Меня оставили тут с двумя почти незнакомыми девчонками. Отлично. — Может, выйдем на улицу?
Когда мы подошли к карете, выяснилось, что Шелли все еще дуется на Сета. Бедолагу снова сослали сидеть на козлах.
— Макс! — окликнул меня Байрон, высунувшись из дверей конюшни, примыкавшей к зданию арены.
— Сейчас поговорю с ним, и поедем домой, — сказал я соколу. Он сидел с отсутствующим видом, подперев подбородок кулаком. Я уж думал, Сет пропустил мои слова мимо ушей, но он молча кивнул. Так и подмывало съязвить что-нибудь в его адрес, но нужно было идти.
Я, усмехаясь себе под нос, пошел к сараю — узнать, чего от меня хочет Байрон. Интересно, что еще? Надеялся, дело на пару минут. Типа поздравительного похлопывания по плечу или предложения собраться семьями на шашлыки.
Однако, когда я вошел и увидел, что советник Кроули все еще там, и лицо у него было совсем не радостное, понял, что все куда серьезнее.
— Что случилось? — спросил я, чувствуя, как неприятный холодок пополз по спине.
— Хранитель Ходж убит, — сказал Рамзи, лицо которого стало пепельно-серым.