«Однако, я же не умею драться парными клинками». — Я с восхищением разглядывал иссиня-черную сталь. Красивые чертяки.
— Быстро научишься, — промурлыкала моя кошка-жена, и в ее сапфировых глазах вспыхнул озорной огонек. Хвост за ее спиной так и ходил из стороны в сторону. Ну, понятно, к чему она клонит.
— Вот это да! — восхитился Грэг. — Можно глянуть?
«Только не ржать». — Я хмыкнул, следуя за Ритой в нашу тренировочную зону.
— Тебе, возможно, будет чуть проще, — сказала она, — ты же в рукопашной неплох, так что с координацией особых проблем быть не должно.
«Хочешь сказать, у меня ловкие руки?» — я картинно повел бровями.
Рита стрельнула в меня лукавым взглядом и кинула мне один из клинков.
— Для начала поработаем с одним, так сказать, чтобы руку набить, ржавчину стряхнуть.
Я кивнул, провернул клинок «восьмеркой», прикидывая вес. «Звучит как план». Ощутимо легче моего старого гладиуса, да и покороче будет. Интересно.
— Готов? — промурлыкала она, вскидывая руки. Между каждым из ее восьми пальцев (да-да, восьми, такая вот у меня жена) был зажат метательный нож. Серьезный настрой.
«Всегда готов!» — Ухмыльнулся и принял боевую стойку.
Глава 9
Рита не щадила меня ни на секунду, и, чёрт возьми, мне это в ней нравилось. Только так и можно чему-то научиться. Звон моего клинка из чёрной стали гулко разносился под высокими потолками, пока я отбивал её ножи один за другим. Голова, бок, живот — она метила точно, без дураков. Ещё три ножа просвистели в воздухе. Последний я едва успел отразить, но всё равно получил царапину по запястью — так, для острастки, чтобы не расслаблялся. Кровь выступила мелкими каплями. Неприятно, но терпимо.
«Не забывай держать клинок в равновесии, чувствуй его продолжением руки», — напомнила Рита, когда Грэг Адамс, этот шустрый парень, снова подобострастно, как мальчишка-подавала на теннисном корте, собрал и вручил ей все метательные ножи. «А теперь перехвати в левую руку».
«Ох…» — Воздух вырвался из груди, пока я немного коряво перебрасывал меч в левую. Рукоять легла в ладонь непривычно, чужеродно. Я сжал её покрепче. «Только предупреждаю: левой я владею, прямо скажем, не очень. Так что поосторожнее там с острыми летающими предметами, а то мало ли». Сам усмехнулся своей же попытке сострить — чувствовал себя первоклассником, впервые взявшим ручку не той рукой.
Не успел я договорить, как облако едкой зелёной пыли ударило мне в лицо, одновременно что-то ощутимо стукнуло по плечу. Кашляя и отплёвываясь, я развернулся, готовый высказать всё, что думаю, этому шутнику. И опешил. Передо мной, с боевыми выражениями на мордах, стояли Сет, Иди, Шелли, Энджи и даже Бруно. И у каждого в руках была связка каких-то пыльных трубок. Вот же засада!
Я резко повернулся к своей женушке-проказнице, которая явно наслаждалась моим замешательством. «Эй! Так это ты всё подстроила, да⁈»
«Ты же не думал всерьёз, что я буду метать в тебя настоящие ножи, когда ты впервые взял клинок в левую руку, а, Макс?» — поддразнила она, ловко вертя в пальцах такую же пыльную трубку. Вид у неё был донельзя довольный.
«С тобой?» Я криво усмехнулся, вытирая пыль с лица рукавом. «С тобой всё возможно, дорогая. Я уже ничему не удивляюсь».
«Постарайся не подставляться», — бросила Рита, и вся эта компания окружила меня плотным кольцом. Ну всё, началось.
И тут, как говорится, открылся сезон охоты на Макса. Столько уворачиваться и отскакивать мне не приходилось, кажется, никогда в жизни. Пыльные «снаряды» летели со всех сторон, оставляя на одежде и коже цветные пятна. Жёлтый, синий, красный — скоро я буду похож на палитру художника-абстракциониста.
«Вы у меня все наказаны будете!» — Голос сорвался на крик, когда я едва увернулся от двух трубок, которые Бруно метко запустил мне по лодыжкам. Старый хрыч, а туда же!
«Не забывай, у тебя в руке клинок, Макс! Используй его!» — крикнула Рита, запуская мне в голову заряд синей пыли. Просвистело прямо у уха.
Это был один из тех советов в стиле «Капитана Очевидность», но, как ни странно, он пришёлся очень кстати. Я действительно слишком сосредоточился на уклонении, забыв про меч в левой руке. Чтобы как-то заставить себя работать «неудобной» конечностью, я завёл правую руку за спину. Пришлось приспосабливаться. Поначалу было дико неуклюже — левая рука словно жила своей жизнью, плохо слушалась, движения были резкими и неточными. Но постепенно, отбивая одну пыльную «атаку» за другой, я начал чувствовать клинок увереннее. Мышцы потихоньку вспоминали забытые ощущения.
Когда у них наконец закончились эти пыльные трубки, я, кажется, на девяносто девять процентов был покрыт всеми цветами радуги. Видок у меня был, должно быть, тот ещё. Но, чёрт возьми, это сработало. Левая рука гудела от напряжения, но уже не ощущалась такой чужой.
Смех вырвался сам собой. «Думаю, вы победили, ребята». Я отряхивался, ловя влажную тряпку, которую Шелли кинула мне, чтобы я мог хоть немного привести себя в порядок. Лицо горело, в носу свербело от пыли. «Спасибо всем, отличная была тренировка. Хоть и неожиданная».
«Пока оставь себе оба меча, — сказала Рита, помогая мне с удобной наплечной портупеей, рассчитанной на два клинка. — Но тренируйся только левой, а в настоящий бой — правой. Постепенно нагрузку на левую будешь увеличивать».
«Слушаюсь, дорогая». — Я усмехнулся, когда она затягивала ремень на моей пыльной груди. Её забота всегда была такой… практичной.
«Что бы я там ни пропустил, чувствую себя крайне обделённым», — раздался голос Мило. Я обернулся и увидел, как Энджи ставит перед братьями-енотами тарелки с тортом. Эти двое вечно появляются, когда пахнет чем-то вкусным.
Я уселся за стол. «Как жизнь, Мило?» Кусок торта сейчас будет очень кстати. Энергию потратил изрядно.
«Мы с Ноем пришли рассказать о подготовке к Фестивалю, — ответил он, вытаскивая из своей сумки небольшую банку мёда, граммов на двести пятьдесят, и мешочек с молотым Бодроцветом. — Энджи, милая, ты не могла бы заварить это для нас?»
«Конечно», — Энджи, эта женщина-какаду, слегка покраснела, когда её пальцы коснулись руки Мило, явно не случайно. Она поспешно взяла Бодроцвет и отправилась к очагу, чтобы вскипятить воду. Да уж, наш архитектор явно неровно дышит к бывшей служанке. И, похоже, это взаимно.
«Это первый мёд от шмелей Деборы?» — спросила Шелли, с интересом разглядывая баночку.
Наступила тишина. Мы все ждали, пока Мило перестанет пожирать глазами Энджи, которая, что-то тихо напевая себе под нос, уже разжигала огонь. Парень совсем разомлел.
«Леди тебе вопрос задала, Мило», — буркнул Ной своим обычным грубоватым басом, толкая брата локтем.
«А? Ой!» Мило стянул свой неизменный потёртый берет художника и застенчиво улыбнулся Шелли. «Да, мэм. Это самый первый сбор. Я сохранил первую партию, как вы и просили, мисс Шелли. По моим подсчётам, её должно хватить на пять таких баночек…»
«Пять банок!» — встрепенулась Энджи, её хохолок из белых перьев взметнулся от удивления и тревоги. «Это же на две банки больше, чем я рассчитывала для ларька на Фестивале!»
«Я знаю, разве это не чудесно?» — Мило расплылся в улыбке, но Энджи, вытерев руки о передник, обеспокоенно провела пальцами по своей взъерошенной причёске.
«Нет! То есть, да, но… мне нужно срочно всё переиграть! И связаться с организаторами, сказать, что нам понадобится ларёк побольше! — заволновалась она. — Мистер Макс, Бертрам вернулся? Мне нужно одолжить его, отправить срочное сообщение».
«Эм-м… — я пытался вспомнить, видел ли сегодня этого хитрого ворона-мотылька, — честно говоря, даже не знаю. Мистер Бруно, Бертрам здесь?»
«Здесь, — подтвердил Бруно. — Кажется, я видел, как этот ленивый негодник загорал на балконе второго этажа».
«Я должна немедленно отправить письмо! — пробормотала Энджи. — Ох, но Бодроцвет!»
«Я займусь!» — Мило вскочил так резво, что, видимо, забыв про стол, неловко ударился об него коленями. — «То есть, я заварю…»
«Правда? Ты сделаешь это?» — в голосе Энджи прозвучала неподдельная благодарность.
«Да, конечно, дорогая, ступай», — сказал он, и она ещё раз одарила его улыбкой, прежде чем поспешить вверх по лестнице, ведущей в хозяйскую часть дома.
Мы все, как заворожённые, наблюдали за этой сценой между нашим главным архитектором и бывшей служанкой. Прямо зареченская мыльная опера, да и только.
«Ну так что… когда уже решишься, а, Мило?» — Сет своим вопросом нарушил тишину и заставил всех нас рассмеяться, а парень-енот лишь смущённо переминался с ноги на ногу, краснея под своей маской.
«Ну, я… гм…» — пробормотал он, а затем встрепенулся, когда вода в котелке на очаге закипела. «В-в общем, да. Пять банок мёда и несколько ящиков Бодроцвета. Энджи также собирается привести пару служанок, чтобы они помогали ей показывать покупателям, как правильно заваривать горячий напиток».
«Отличная у неё идея с демонстрацией». — Я с удовольствием доедал последний кусок торта, который испекла Шелли. Я не особый любитель сладкого, но этот торт, с лёгкой кислинкой, напоминающей недозрелую землянику, был просто великолепен. «Прямо чувствуется хватка».
«Ещё бы я не знал», — вздохнул Мило, заканчивая размешивать Бодроцвет в металлическом чайнике, который живо напомнил мне те, что используют в турецких кофейнях.
«Ты её совсем очаровал, приятель». — Я усмехнулся, отодвигая пустую тарелку.
«Хле-е-е-ебушка!» — медленно протянул Олли, и тут же в нашу просторную гостиную, которая буквой «Н» раскинулась, ввалился сам повар-ленивец с огромной корзиной свежего, ещё тёплого дрожжевого хлеба. Аромат поплыл по комнате — с ума сойти можно.
«Олли, ты как всегда вовремя!» — Шелли радостно хлопнула в ладоши и помогла повару поставить тяжёлую корзину на стол. «Вы все просто обязаны попробовать первую порцию мёда от Деборы!»
«А что, в первой партии есть что-то особенное?» — спросила Иди, помогая Шелли нарезать пышные булочки. Шелли тут же принялась намазывать на маслянистые половинки восхитительный золотистый мёд.