«Я всегда слышала, что эта Песня способна была заставить певцов истекать кровью из горла из-за того, как ее нужно было петь», — добавила Ада свой… интересный фактик в общую копилку. М-да, эта девица явно любительница мрачняка, эдакий гот местного разлива, вечно ее тянет на какие-то жуткие подробности.
«Это было еще одно испытание». Шелли серьезно кивнула. «Сам язык, в сочетании с продолжительностью песни, был болезненным, даже мучительным».
«Так что теперь, вместо того, чтобы Фестиваль был покаянием и долгом перед будущими поколениями, это праздник и воспоминание о тех, кто заплатил цену за благополучие своих детей и детей их детей», — заключила Рита и провела пальцами по растрепанной челке Грэга. Тот уже практически пускал слюни ей на плечо, а его новый дружок Гель, маленькое сморщенное существо, свернулся калачиком у него на коленях. Умаялся парень.
«Вот почему все наряжаются как деревья», — сказала Иди и коснулась босой ногой лодыжки моего ботинка. Я кивнул — теперь весь этот «ансамбль Фостера», о котором упоминал Бруно, наконец-то обрел для меня смысл.
«Ух ты…» Я все еще дивился этим невероятным переливам плача, когда мне в голову пришла мысль. «На каждом острове есть такой лес?»
— Да, — сказала Рита, откинув голову назад и взглянув на меня из-под полуопущенных век. «Лес Фостера принадлежит Острову Сканно, потому что вассалы Айзека Фостера жертвовали собой до последнего, пытаясь спасти как можно больше крестьян Острова Сканно от такой бездушной участи».
После этого мы все снова погрузились в тишину, позволив прекрасной, постоянно меняющейся мелодии окутывать нас, пока наша карета катилась по этому призрачному, почти сказочному лесу. Я поймал себя на мысли, что из всех историй, которые я до сих пор слышал об Ашене, эта — моя любимая. Она была настоящей.
Многие мои дела с другими Ашерами с тех пор, как я здесь, были, мягко говоря, сомнительными, а порой и откровенно подлыми. Какое-то время я даже не был уверен, на чьей стороне этот Лорд Байрон Рамзи, такой весь из себя загадочный и могущественный.
Но эта история — об истинной храбрости и самопожертвовании — была самой сутью того, чем, как я всегда считал, и должны были быть Ашеры. Не просто титул, не просто сила, а ответственность и готовность отдать все ради других. И в тот момент я, кажется, понял то кредо, которому присягнули многие из них.
И впервые, пожалуй, я почувствовал острое желание по-настоящему принадлежать к их числу, а не просто носить титул, который получил исключительно из-за престижа или потому, что оказался в нужном месте в нужное время. Это было что-то новое, что-то, что шло глубже простого выживания или защиты «своих». Это было стремление стать частью чего-то большего.
Должно быть, я впал в какой-то легкий медитативный транс, потому что остаток пути до Соколиного Холма мой разум блуждал по закоулкам памяти, а эта необычная черная дверь, что иногда мерещилась мне во снах или наяву, то появлялась, то исчезала из моего сознания. Такая знакомая и одновременно пугающая, как вход в неизвестность.
Только на этот раз казалось, будто дверь была чуть-чуть приоткрыта, ровно настолько, чтобы сквозь щель пробивался тонкий, но настойчивый лучик белого света…
Карета замедлила ход и остановилась. Когда я открыл глаза, туман рассеялся, и мы были уже в поместье. Солнце стояло выше, и лес остался позади.
Мысли об этой странной двери тут же вылетели из головы, поскольку Шелли, наш непревзойденный организатор мероприятий, немедленно принялась раздавать всем задания. Энергии в этой женщине было хоть отбавляй.
«Слушайте, мои дорогие», — пропела она своим мелодичным голосом и, ловко провернув полированную деревянную палочку для волос, собрала свою львиную гриву в тугой пучок — максимальная эффективность хозяйки в действии. «У нас на повестке дня несколько дел, и ваши задания…»
«Если вы решите принять их, конечно», — встрял Сет с пафосом, как в рекламе какого-нибудь дешевого боевика по телеку, и тут же получил от Шелли испепеляющий взгляд за свою неуместную выходку. — Кхм, продолжайте, госпожа моя.
— Как я и говорила, — фыркнула она, но я заметил, что уголки ее губ дрогнули в едва заметной улыбке при виде этих дурачеств человека-сокола. Видимо, привыкла к его театральным номерам. «Здоровые молодые парни должны распределить силы на территории, а мне не помешала бы помощь всех дам, чтобы убедиться, что дизайн внутри Сокровищницы не монополизирован Зиной и Таней. Где Дороти?»
— Прямо здесь, госпожа! — Женщина-барсук, управляющая поместьем, Дороти, шаркая, вышла вперед. Молодая женщина-мышка, Милли, которая обычно была рядом с ней, тоже была тут как тут, скромно сложив руки перед своим швейным фартуком.
«Дороти, Милли, приятно видеть вас обеих!» — сказала Шелли и поцеловала каждую из них в щеку. «Вы обе поработаете с господином Бруно и Олли над всеми оставшимися делами в поместье? Я так понимаю, здесь будут те же высокопоставленные лица, что и всегда, когда наступала очередь Адлера принимать гостей?»
— Да, госпожа, — сказала Дороти. «Глава Клуба Ашеров, посол Кларк и Ашер Корнев, тот самый шишка, который все банки держит. Есть ли кто-нибудь, кого вы хотели бы, чтобы мы добавили в список приглашенных?»
Мне хотелось бы видеть Эндрю Роджера здесь, после всего. «А не слишком ли поздно его приглашать?»
«Того самого из Западного Выселка?» — пискнула робкая девушка-мышь Милли.
— Ты его знаешь? — Я склонил голову набок и старался говорить не слишком громко — решил, что ее уши, такие большие и торчащие, наверняка очень чувствительны.
«Он мой двоюродный брат», — тихо сказала она. «Я знаю, где найти его старшего сына. Он на Дневном Базаре, присматривает за семейной лавкой».
Я повернулся к мальчишке, который уже проснулся и с интересом слушал: «Грэг, можешь сопроводить Милли на Базар, чтобы она могла передать сообщение?»
«Да, конечно, пап! Я раньше был дворцовым курьером, так что знаю несколько коротких путей через Дворцовую Площадь», — ответил он и гордо выпятил грудь. «Пойдемте прямо сейчас, мисс, пока не стало слишком людно. Еще не самый разгар дня».
— Хорошая мысль, — сказала девушка, застенчиво покраснев, и перекинула свою длинную каштановую косу через плечо, чтобы нервно теребить ее кончик. — Мы скоро вернемся, госпожа.
«Будьте осторожны», — сказала Шелли и погладила каждого из них по щеке, прежде чем отправить в путь. «Дороти, ты и твои сотрудники закончите подготовку комнат и выполните все, что попросит господин Бруно».
«Да, госпожа», — Дороти сделала реверанс.
«Госпожа Дороти, я подойду к вам через минуту, как только закончу инвентаризацию», — сказал Бруно, человек-коала, как всегда что-то чиркая в своем маленьком блокноте.
Женщина-барсук собралась уходить. «Постойте, госпожа Дороти! — Я шагнул к ней. — Прежде чем вы уйдете, есть ли что-нибудь на территории, для чего мы вам нужны?» Хотелось тоже приложить руку, не сидеть без дела.
«Рядом с конюшнями есть забор, который нужно починить, да и некоторые стойла не мешало бы хорошенько вычистить, прежде чем мы разместим там лошадей высокопоставленных гостей», — перечислила она. «Мы тут немного запустили все после того инцидента в Бронзовой Гавани. Рук не хватало».
«После того, как Бал уляжется, вы планируете нанять больше слуг? У Поместий Медведевых теперь целых три объекта недвижимости, и я знаю, что у нас достаточно золота, чтобы позволить себе дополнительную помощь. Людям нужна работа, а нам — порядок».
— Я была бы очень рада, Макс. — Она еще раз сделала реверанс и поспешила прочь.
Получив приказы, остальные разбрелись по своим постам, и я обнаружил, что с удовольствием погружаюсь в ритм ручного труда вместе с Сетом. Мы выполняли обычные хозяйственные работы: чинили тот самый забор, таскали доски, убирали в конюшне. И лениво болтали обо всем, что приходило на ум. Работать руками было даже приятно после долгой дороги и всех этих переживаний. Мышцы приятно гудели, а голова прочищалась от лишних мыслей.
Я вонзил вилы в очередную кучу навоза, готовясь перекинуть его на тачку. «Твоя девчонка, Аня эта… она какая-то… ну, с прибабахом, чувак». Запах, конечно, был тот еще, но после армейки и не к такому привыкаешь. Сет только хмыкнул.
— А то! — Сет гордо ухмыльнулся и оперся предплечьями на рукоятку своей лопаты. «У этих венгенских туземцев очень специфическое чувство юмора, а у Ани, в частности, еще и не хватает определенного… как бы это сказать поточнее?»
Вспомнились некоторые ее перлы. «Фильтра на язык у нее не особо много, да?»
«Точно!» — Человек-сокол щелкнул пальцами. «Поскольку я вырос под таким строгим гнетом своего жестокого отца, первое, что привлекло меня в ней, — это ее крайняя, просто запредельная наглость. Когда я был моложе, мои мать и отец оба пытались заставить меня приструнить мой язык. Они нанимали кучу репетиторов по этикету, которых я обычно спроваживал своим отвратительным поведением. К тому времени, когда они пытались сосватать меня какой-нибудь жеманной зануде, моя мать просто умоляла меня повторять про себя фразу: „Лишь бы леди это понравилось“, как напоминание о том, что нужно просто перетерпеть, пока мне больше не придется видеть эту пустоголовую девицу. Между мной и Шелли это всегда было нашей внутренней шуткой».
Вспомнились их странные переглядывания и полунамеки. «Я заметил». Да уж, семейка у них та еще.
«А что касается Ани… я никогда не знаю, что она выкинет в следующую секунду или что скажет, и это, черт возьми, чудесно». Он вздохнул, и уголки его рта приподнялись в дурацкой, совершенно счастливой улыбке. «Я так люблю, когда меня шокируют. С ней не соскучишься».
Я усмехнулся и вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони: «Ну, вы оба точно созданы друг для друга, это факт». Работа кипела, и солнце уже начинало припекать.
— А что насчет тебя? — спросил он с лукавой ухмылкой, явно намекая на что-то. «Один осведомленный малый нашептал мне, что между тобой и некоей женщиной-авгуром витает сильный аромат любви».