разбегайтесь, — махнул я рукой, и вся ватага с радостными воплями ринулась в толпу. А мы с Ритой сперва направились по одному неотложному делу, прежде чем окунуться в эту фестивальную суматоху.
А именно — к нашей собственной торговой палатке с гордым названием «Поместье Медведевых». Толкали мы там, без ложной скромности, два эксклюзивных товара: молотый бодроцвет для бодрящего напитка, который тут же окрестили «медведевским огнем», и концентрат из него же, по моему особому рецепту. Риск был немалый, но, похоже, дело выстрелило. Ну, или, по крайней мере, так орал во всю глотку Мило Найтли, этот неугомонный парень-енот, расхаживая с рекламным щитом на груди, точь-в-точь как «человек-бутерброд». Старался, парень.
— Эй, Рит, глянь! — не удержался я от довольной ухмылки, кивнув на цветастый стяг, развевающийся над нашим шатром. — А на нашей палатке-то уже красуется та самая печать, что ты для нас сообразила! И точно, когда я снова покосился на Мило, то увидел этот же фирменный знак и на его рекламном щите. — Выглядит просто шикарно! Броско и со вкусом.
— Я дала Энджи копию эскиза, чтобы она смогла его нарисовать, — пояснила Рита, с довольной улыбкой разглядывая результат. — И надо сказать, у нее получилось почти идеально.
— Не то слово, — согласился я, с гордостью разглядывая нашу эмблему: два длинных колючих цветка бодроцвета, перекрещенных буквой «икс» под тем самым заковыристым «символом», который, как объяснила Рита, на местном диалекте и означал «Медведевых». Хитро придумано, ничего не скажешь. Сразу видно — наш бренд.
— А, вот и вы! Привет! — наконец заметил нас Мило Найтли, раскрасневшийся от усердия.
— Здравствуйте, мистер Найтли, — улыбнулась Рита. — Как торговля?
— Просто улет! — человек-енот (да, Мило оказался енотом, с полосатым хвостом и хитрющей мордочкой!) широко осклабился, сверкнув острыми зубками. Я даже присвистнул про себя. — Энджи уже почти все распродала! Народ хватает, как горячие пирожки! Говорят, ваш «огонь» — лучшее средство от утренней хандры!
— Серьезно, что ли? — Я аж крякнул от удивления. — Вот это номер! Невероятно! Знал, конечно, что Энджи у нас баба с коммерческой жилкой, та еще акула, но чтоб настолько… Ты хоть примерно прикинуть можешь, сколько мы уже бабла загребли на этом «огне»?
— О, с цифрами — это к Энджи, — рассмеялся Мило. — Мое дело маленькое — клиентов заманивать. А она как раз должна быть в палатке…
— Ее там нет! — задыхаясь, почти прохрипел Ной Найтли, брат Мило, вынырнув откуда-то из-за наших спин так внезапно, что я едва не подпрыгнул. Лицо его под видавшей виды маской было перекошено от ужаса, глаза метались.
— Ной! — Мило аж подпрыгнул на месте, и его голова резко метнулась к темному входу в палатку. — Ты о чем сейчас⁈ Что случилось⁈
— Я… я отлучился буквально на пару минут, Мило! Клянусь! А когда вернулся — ее… мисс Энджи… уже не было! — выпалил он на одном дыхании, голос срывался. Мы все, как по команде, уставились на зловеще темный вход в палатку, и неприятный липкий холодок змеей скользнул у меня по спине. Внутри все оборвалось. Дела-а-а… Черт, только этого дерьма мне сейчас не хватало. Праздник, твою мать. Вместо веселья — очередная гребаная задница. Ну почему у меня вечно все не как у людей, а⁈
Глава 15
— Что значит «ушла»⁈ — Мило чуть не сорвался на крик, когда мы гурьбой метнулись к небольшой палатке, которая служила торговым прилавком для «Поместья Медведевых». Сердце у меня сразу ёкнуло — не к добру это.
Внутри всё было обустроено с умом: витрины расставлены так, чтобы взгляд цеплялся за самое нужное. И неудивительно, что большинство полок уже опустело. Энджи, наша хваткая «женщина-ангел», определённо знала, как создать ажиотаж и заманить покупателя, это уж точно. Уж чему-чему, а коммерческой жилке ей было не занимать.
Но сейчас у прилавка толпилась длинная очередь растерянных посетителей, рядом валялась опрокинутая банка с мёдом, а самой продавщицы и след простыл. Тревога неприятно сжала тиски где-то под рёбрами. К этому времени эта некогда язвительная и хитрая штучка, которую мы подобрали после смерти её мужа, Ашера Уолтера, стала для моей команды своей. Почти родной. И просто так её исчезновение мы бы не спустили. Чёрта с два.
— Пошли, найдём её, — я сделал знак, и мы снова окунулись в суматоху площади. — Далеко уйти не могла. Оружие при вас?
Мило тут же скинул с шеи свою приблуду, похожую на рекламный щит-раскладушку, и ловко разломил её надвое. В руках у него оказалось два самопальных дротикомёта, ремни которых были сделаны из кожи наплечников. Вид, конечно, кустарный, но штука действенная.
— Не беспокойтесь за нас, шеф, — отозвался Ной, подхватывая вторую пару обойм для этих самых дротикомётов.
— Хорошо, рассредоточиться по этим переулкам, — я кивнул, и мы обогнули ряд палаток, сворачивая в узкие проходы за ними. — Вряд ли кто-то смог бы выволочь её через площадь так, чтобы ты, Мило, не заметил.
— Логично, — проворчал тот. — Мы с Ноем прочешем улицы на востоке, а ты с Ритой — на западе.
— Кричите, если что найдёте.
Наша четверка разделилась, углубляясь в лабиринт улочек на поиски Энджи.
— Энджи? — позвала Рита, и её низкий, чуть хрипловатый голос эхом заметался по извилистым проходам, отскакивая от шершавых каменных стен.
Примерно через пару кварталов, а то и меньше, метров за двести, я услышал отчаянный крик Мило:
— Энджи!
— Энджи! — вырвалось и у меня, пока я старался не терять из виду Риту. Мы пытались прочесать этот муравейник как можно плотнее, несмотря на тупики и безымянные улочки, где немудрено было и заблудиться.
— Энджи-и-и! — снова донёсся крик Мило, но на этот раз мне показалось, будто ему кто-то ответил, какой-то женский голос, тут же оборвавшийся.
— Слышала? — Рита, моя верная спутница, бесшумно двигалась рядом.
Ушки моей «женщины-кошки» дёрнулись, а пальцы так стиснули рукоять её клинка, смахивающего на катану, что я услышал скрип кожи перчатки.
— Не уверена, — пробормотала она, и мы замерли между двумя узкими, словно щели, домами. — Может…
— Мило! — Безошибочно узнаваемый, полный ужаса крик Энджи буквально рассёк воздух где-то совсем рядом. — Помогите!
Мы с Ритой на миг остолбенели. Второй крик вывел нас из ступора, и мы рванули на звук, уже не таясь.
Теперь, когда она подняла шум, определить её местоположение стало куда проще. Судя по всему, крик доносился откуда-то снизу, словно из подвала или глубокого двора-колодца. Мы были почти над ней.
— Энджи-и-и! — снова заорал Мило, и на этот раз его голос звучал ещё ближе. Отлично, значит, он тоже здесь.
Это отвлечение дало мне шанс осторожно выглянуть из-за угла следующего перекрёстка.
Я остановил Риту рукой.
— Шшш.
Краем глаза я успел заметить: в тёмном, как склеп, переулке маячили как минимум три крупные фигуры в плащах. Они плотным кольцом окружили Энджи.
— Энджи-и-и! — очередной вопль от обезумевшего Мило прозвучал так, будто он уже совсем рядом. Но прежде чем Энджи успела ответить, низкий, утробный голос оборвал её:
— Если жизнь дорога, конфетка, будешь держать пасть на замке, — прорычал один из типов. Голос незнакомый, но угроза в нем читалась явная.
— Я тебе не конфетка, урод! — выплюнула она в ответ, и я снова рискнул выглянуть. Голос у Энджи дрожал, но не от страха, а от ярости. — Уже нет.
— Да, я слышал, тебя подобрали из милости, после того как Ашера Уолтера прикончили, — хмыкнул незнакомец. — И мы точно знаем, кого в этом винить. Какого-то сморщенного Странника с вечно ноющим сердцем.
Меня, значит. Приятно познакомиться, урод. Мы с Ритой быстро отступили за угол — этого было достаточно.
Я вытащил из ножен один из своих клинков, рука сама легла на знакомую рукоять.
— Я пойду на них в лоб.
— А я зайду с другого конца переулка, — прорычала Рита, глаза её в полумраке сверкнули хищно.
Я кивнул.
— Удачи.
— Не делай ничего слишком безрассудного, — ответила она и быстро, почти невесомо, коснулась губами кончика моего носа. — По крайней
мере, пока я не доберусь туда и не сниму одного-двух. Надеюсь, к тому времени Мило и Ной нас найдут.
Я кивнул, провожая взглядом её гибкую фигуру, скользнувшую в тень. Затем я с хрустом повернул шеей из стороны в сторону, разминая затёкшие мышцы, и стал выжидать момент для эффектного выхода к главарю этих наёмников.
— Макс Медведев — хороший человек, и он скоро будет меня искать! — вызывающе заявила Энджи. Умница, тянет время.
— Отлично, — пробасил наёмник, которого я мысленно уже окрестил «Амбалом», вторгаясь в её личное пространство. Когда она попыталась оттолкнуть его, он мёртвой хваткой вцепился ей в запястье. — Когда он явится, у меня как раз будет к нему пара вопросов от имени моего Шефа.
— Когда он явится, ты пожалеешь о дне, когда вы с твоим «шефом» перешли ему дорогу! — усмехнулась она. — Я видела его в деле, и если вы хоть на секунду сомневались в его репутации, знайте: всё, что о нём говорят, — чистая правда Мары!
«Правда Мары», значит? Интересное сравнение. И приятно слышать такую веру в меня от Энджи.
— За исключением лазерных лучей из глаз, — я наконец-то вышел из-за угла и неторопливо направился в их сторону, адреналин уже приятно покалывал в кончиках пальцев, — этого у меня, увы, нет. А жаль, представляете? Терминатор бы рядом со мной просто отдыхал.
— Это он! — ахнул один из двух других головорезов, и я едва сдержал фырканье. Похоже, до этого идиота не дошло, что про лазерные глаза я пошутил.
— Вижу, кретин, — прорычал главный, тот самый Амбал, и так грубо отшвырнул Энджи, что она, отлетев на шаг, тяжело рухнула на землю с глухим «уф!».
То, как она зашипела от боли и принялась трясти запястьем, словно оно было вывихнуто, мгновенно вскипятило во мне ярость. Я перевёл тяжёлый взгляд на этого дровосека.
— Что же это за уроды такие, вроде вас, ребята, которым нравится причинять боль женщинам? — На моих губах играла ядовитая усмешка, голос сочился желчью. — Для чего вы вообще свои бицепсы качаете? Детей гонять да старушек обижать?