— А… ты сказал, это ребенок? — Краскон сощурил свой здоровый глаз, пытаясь сфокусироваться. Кровь все еще сочилась из-под его лапы.
— Да, мой ребенок, который, очевидно, решил спрятаться на этом корабле, — с этими словами я развернулся и в упор посмотрел на своего заблудшего отпрыска. Злость на него клокотала во мне, но я осторожно протянул ему руку, чтобы он ухватился, и вывел его вперед, чтобы все могли видеть вытянутый кинжал, торчащий из печатки на его правом пальце. — Посмотрите, на нем печать Медведевых.
Затем я повернул основание маленького кинжала, и лезвие с тихим щелчком втянулось внутрь, а на его месте на лицевой стороне перстня проступила тисненая печать.
— Это твой ребенок? — снова спросил лорд-регент, перестав, наконец, вырываться из хватки посла.
— Его зовут Грэг, и он очень сожалеет, — сказал я и приобнял его все еще дрожащее тело за плечи.
— Я… я… — прохрипел он, и я поморщился от того, как болезненно и сдавленно звучал его голос. Я сжал его плечо, заставляя замолчать.
— Он сожалеет, поверьте мне, — твердо повторил я.
— Но ты — Странник, — заметил человек-динозавр, когда к нему, кажется, начало возвращаться самообладание, хотя кровоточащий глаз должен был адски болеть. — Меня уверяли, что ты здесь без году неделя. Как он может быть твоим?
— Меня усыновили, — с трудом выдавил Грэг.
— Ш-ш-ш, — успокоил я его. — Но он прав. Теперь он мой сын, потому что больше никого нет.
— Я слышал о других островитянах, которые из-за ложного сочувствия перенимали практику принятия чужого выводка, — протянул человек-динозавр, и, наконец, обстановка, казалось, немного разрядилась. — Действительность обычно доказывает, что кормить лишние рты — себе дороже, но я понимаю, почему ты выбрал его. Не каждый день мне пускают кровь.
Это… прозвучало совершенно не так, как отреагировал бы я, если бы мне чуть не выкололи глаз.
Я бы взбесился.
Просто.
Взбесился.
Вместо этого человек-динозавр выглядел странно… польщенным полученной раной. Эти Террианцы — те еще фрукты.
— Да, ну, я рад, что никого не выбросят с моего корабля, — вмешался Джонс, опираясь на рукоять своей абордажной сабли. Вид у него был усталый. — Но дело в том, ребенок или нет, кто-то спрятался на моем корабле. И не один, а двое, если считать твоего летающего дружка.
— Мип, — пискнул Гель в свою защиту и уменьшился до размеров ласки, чтобы тут же подбежать и обвиться вокруг шеи Грэга.
— Совершенно верно, — сказал я и увидел, как Грэг понурил голову и стыдливо уставился на свои ботинки. Ну хоть совесть есть.
— Простите, — прохрипел пацан, и я увидел, как суровое выражение лица капитана дрогнуло от этих болезненно звучащих извинений.
— Ты должен понять, парень, — человек-енот, Джонс то есть, подошел ближе и по-доброму положил руку на плечо ребенка. — Регент высказал похожую мысль. Кормление дополнительных ртов, когда ты этого не планируешь, обходится недешево, а когда живешь в море, все должно быть учтено. Безбилетники нарушают этот хрупкий баланс.
— Мне не нужно есть… — начал было Грэг, но его прервал отвратительный, полный мокроты звук, изданный безумным капитаном.
— Полная чушь, попробуй еще раз, — резко сказал он и сощурил свои глаза с темными кругами.
— Может быть, он сможет заработать себе на пропитание на вашем судне, капитан? — предположил я, поняв, куда клонит этот хитрый человек-енот со своими лекциями о жизни.
— Я могу! Все, что вам нужно, — выпалил Грэг, и его голос сорвался и взлетел на высокой ноте.
— Что мне нужно, так это чтобы ты успокоил свой голос, — протиснулась сквозь толпу Шелли, с маленькой кожаной поясной сумкой на талии. Она порылась в ней, и когда извлекла рулон бинтов и несколько стеклянных флаконов, я понял, что это ее походная аптечка.
Рита следовала за ней по пятам с чистой влажной тряпкой в руках. Похоже, мои жены обе кинулись в «бой», едва завидев кровь. Молодцы девчонки, всегда начеку.
— Вот, милорд, — сказала Рита одноглазому человеку-динозавру, и тот приложил тряпку к кровоточащему глазу.
— Выпей это, не спорь и не морщись, — властно произнесла моя фениксоподобная жена, протягивая Грэгу пузырек с чем-то, похожим на прудовой ил. Судя по его слезящимся глазам, на вкус оно было таким же.
— Госпожа? — прошептал он, возвращая пустой флакон.
— Тише, — сказала Шелли и внимательно осмотрела разбитое горло Грэга. Убедившись, что он прислушается к ее указаниям, она повернулась к капитану. — Джонс, я прошу прощения за поведение моего сына, и я уверена, что он окажется достойным моряком, верно, Грэжик?
— Сын? — Он моргнул, широко раскрыв глаза, услышав, как женщина-феникс впервые использовала это прозвище в разговоре с ним. Кажется, для него это было важно.
— Грэг, — предупреждающе произнесла она.
— Хорошо, эм, да, я буду зарабатывать себе на жизнь, сэр, — пробормотал он.
— Хорошо, — серьезно сказал капитан Джонс, но тут же по-отечески взъерошил ему волосы. — Экипаж, отбой!
Группа моряков опустила оружие и вернулась к своим корабельным обязанностям. Напряжение спало, как вода после прилива.
— Регент Краскон, мне очень жаль из-за вашего глаза, — добавил я, когда моя рыжеволосая жена принялась обрабатывать рану человеку-динозавру.
— Не стоит, — ответил Краскон с едва заметной улыбкой. Улыбающийся ящер с подбитым глазом — зрелище не для слабонервных. — Сегодня ночью, когда я засну, я войду в исцеляющий транс. Я только надеюсь, что шрам от такого достойного противника останется.
— Ваш глаз… с ним все будет в порядке? — спросил Грэг, его лицо побледнело, когда он взглянул на человека-динозавра. Видно, что пацан переживает.
— Действительно, так и будет, — прогремел Краскон своим глубоким голосом. — Для Террианца шрамы, если им удается остаться, являются почетным знаком воина. Поскольку по крови ты не из Светлолесья, пожалуйста, скажи мне, кого я должен поблагодарить, чтобы я мог назвать шрам в твою честь.
— До того, как меня усыновили, сэр, меня звали Адамс, — сказал мой сын, сдерживая боль в горле. — Грэг Адамс.
— Адамс, — повторил он и уже собирался спросить его что-то еще, как вдруг его кожа естественного сланцевого цвета побледнела до пепельно-серого. — Адамс!
— Пойдем, брат, тебе нужно отдохнуть, — вмешался Кларк, заметив внезапную перемену в состоянии лорда-регента.
— Посол, можно? — сказала Иди, но, не дожидаясь ответа, женщина-антилопа качнулась вперед на подушечках босых ног и приложила ладонь к щеке Краскона.
— Что означает?.. — Глаза регента внезапно закатились, и если бы Кларк не подхватил его, он бы рухнул на палубу без сознания.
— Спасибо, авгур, — сказал человек-ящерица, взваливая своего гораздо более крупного брата на плечо, как мешок с картошкой, будто это было пустяковым делом. — Я присмотрю за ним, завтра все будет хорошо.
— Тебе что-нибудь нужно, Кларк? — спросил я.
— Нет, нет, — сказал он, немного поколебавшись, а затем взглянул на меня через свободное плечо. — Хотя… возможно, будет лучше, если завтра твой мальчик будет держаться подальше от Краскона, если это возможно. Просто пока он не придет в себя.
— Это можно устроить, — ответил я и покосился на сына. — У вас будет время поговорить позже, посол?
— Я как раз надеялся спросить тебя о том же, — сказал Кларк. — Я нахожу, что нос корабля отлично подходит для медитации под звездами. Не могли бы вы присоединиться ко мне на рассвете?
— Да, я найду вас, — пообещал я. Когда Террианцы удалились, я тяжело вздохнул и ущипнул себя за переносицу, давая своему гудящему мозгу минуту-другую на то, чтобы переварить случившееся. Ну и ночка!
— П-папа? — прохрипел Грэг. — Я с…
— Грэг… мне нужно, чтобы ты сейчас же вернулся в наши каюты с Ритой и Шелли, — я отвернулся от него, мой взгляд упал на швабру и ведро, оставленные кем-то из команды.
— Но… — пробормотал он.
— Грэг, сейчас же, — строго сказал я и окунул швабру в мыльную воду. Палуба была залита кровью Краскона, и кому-то нужно было это убрать.
Глава 25
— Но что ты собираешься делать? Ты не придешь? — его голос дрожал, но я видел, что он сдерживает слезы, и в глубине души гордился его выдержкой, хотя был настолько разочарован его поступком, что пока даже смотреть на него не мог.
— Нет, Грэг, — вздохнул я и принялся оттирать следы крови лорда-регента. Палуба подрагивала под ногами от хода корабля. — Мне придется остаться и закончить уборку твоего бардака. Так что мне нужно, чтобы ты пошел с Шелли и Ритой, чтобы я не наорал на тебя и не наговорил того, о чем потом пожалею. А теперь иди.
Я продолжал возить шваброй, пока не услышал, как Рита что-то тихо пробормотала пацану и уговорила его вернуться в нашу каюту. Я не поднимал глаз, пока Шелли не коснулась моей щеки и не заставила меня посмотреть в ее изумрудно-зеленые глаза.
— Макс? — сказала она и остановила мою швабру другой рукой. — Милый мой.
— Прости, — я прекратил оттирать палубу. Мышцы ныли от напряжения. — Не могу поверить этому ребенку. Что у него в голове было?
— Макс? — повторила Иди, и я оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее глаза сменили яркий серебристый цвет на свой обычный сизый. — Что-то не так с регентом Красконом.
— Еще бы, — фыркнул я и снова потер уставшие глаза. — Но что ты думаешь?
— Он боится какого-то убийцы… — сказала женщина-антилопа, прижав пальцы к переносице. — Авгур… предсказал, что перед смертью он будет отмечен наследием своего смертельного врага. Но я не знаю, какое это имеет отношение к его враждебности к Грэгу, и это не объясняет тот сильный страх, который я почувствовала от него перед тем, как он отключился.
— Его еще что-то магически осквернило, — добавила Ада. — Мы с Гарри можем попытаться обыскать грузовой отсек, на случай если у него там какой-то артефакт.
— Вы не против? — спросил я, устало опустив плечи. Шелли тут же принялась массировать напряженный узел, образовавшийся у основания моей шеи. Ее прикосновения были такими нужными сейчас. — Думаю, я вымотался после всего этого безумия.