Щелк.
Шаги Краскона падали на палубу с черепашьей скоростью, а капли дождя, казалось, застыли в воздухе.
Щелк.
Я потянулся назад, насколько мог, за топором, который был вне пределов досягаемости. Ну же, еще чуть-чуть!
Щелк.
Огромная нога безумного Регента наступила на веревку, державшую меня в плену, и мое продвижение к спасительному оружию замедлилось. Черт!
«Нет!» — Я так сильно потянулся, что почувствовал, как что-то хрустнуло в плече, но эта дополнительная боль того стоила — мои пальцы коснулись рукоятки топора…
«Ах! Ты, жалкий червь!» — Лорд-регент рухнул на бок после того, как я выдернул топор из его коленной чашечки. Палуба затряслась под его весом.
Прежде чем он успел снова подняться, я уже рубил топором веревки, связывающие мои ноги. Свободен!
Звуки криков и хаоса доносились с другого конца палубы. Но прежде чем я успел приготовиться к тому, что звучало как открытие врат ада, сорвавшийся с креплений кормовой парус с оглушительным треском ударил меня по затылку, и свет померк.
Не знаю, как долго я был в отключке, но когда очнулся, то оказался под грудой каких-то обломков. Видимо, сюда я и рухнул. Слышались новые крики и вопли — несколько голосов пытались перекричать друг друга. Я осторожно выполз из своего укрытия, чтобы посмотреть, что происходит.
Возле грот-мачты, в самом центре корабля, были привязаны несколько знакомых лиц: моя команда и капитан Джонс. Их держала в заложниках взбунтовавшаяся команда капитана. Вот же угораздило.
Пожилой бородатый лемур в рваной бандане командовал парадом на квартердеке. Он направлял «Теплый ветер» прямо в Вечный Шторм, а у его ног, прикованный к палубе, валялся регент Краскон.
«Старпом!» — Джонс взревел со своего места, привязанный рядом с Шелли. «Вы совершаете один из худших актов фертийской измены! Немедленно остановитесь, и Мара, возможно, смилостивится над вами, когда заберет в свои объятия Океана!»
— Заткни свою пасть, Джонс! — крикнул в ответ человек-лемур с маниакальной ухмылкой, растянувшей его губы. — Пришло время взять корабль в свои руки, ты, жадный ублюдок! И после того, как ты пустил на борт этот мусор?
Еще один из мятежников пнул регента ногой по ребрам. Окровавленный человек-ящер лишь рассмеялся сквозь кляп.
«Старпом, я второй по рангу и третий по власти на Дальнегорске», — вмешался посол Кларк со своей связанной позиции между Грэгом и Ритой. «Я могу наградить тебя несметным богатством — гораздо большим, чем то, что ты украл у моего брата!»
«Я не крал ничего, чего бы он не заслуживал! И это называется Вестник!» — Карпов плюнул в сторону Краскона и осклабился, показав коричневые зубы. «Тащи сундук!»
«Не-е-е-ет!» — промычал человек-ящер сквозь кляп.
Вот дерьмо.
Мне нужно было что-то делать, но без оружия я был практически бесполезен. Я начал осматриваться в поисках хоть чего-нибудь подходящего и в процессе наступил на что-то мягкое. Оказалось, это Гель.
— Мип? — Гель посмотрела на меня своими большими глазами, и я в шоке едва удержался, чтобы не пнуть ее.
— Прости, малышка, — прошептал я и протянул руку, чтобы она могла перебраться мне на плечо. «Давай подойдем поближе».
Я снял ботинки — так тише — и полез на такелаж, чтобы хоть попытаться разглядеть что-нибудь с высоты птичьего полета сквозь пелену дождя.
Усевшись на гике прямо над квартердеком, я замер, пытаясь сориентироваться.
«Ты не хочешь этого делать!» — закричала Ада, когда прихвостни человека-лемура принесли тот самый маленький сундук, который я видел перед погрузкой на корабль. Они открыли задвижки, и Ада завизжала, закричав на них что-то неразборчивое.
Бруно и Иди попытались заставить магессу замолчать, чтобы не привлекать к себе внимания, но было слишком поздно. Желтушные глаза Карпова пригвоздили женщину с чертами горной козы к месту, словно бабочку под стеклом.
«Не хочу, говоришь?» — протянул Карпов и провел пальцами по крышке сундука.
— Я бы на твоем месте ее послушал, — сказал Гарри с опасным блеском в золотисто-зеленых глазах.
«Тц», — усмехнулся мятежный человек-лемур, и прежде чем кто-либо успел что-либо сделать, крышка сундука распахнулась. Все на мгновение ослепли от вспышки серебряного сияния, хлынувшего изнутри.
«Закройте глаза!» — проревел я сверху. Необъяснимый ужас охватил меня, и я инстинктивно понял, что должен отвести взгляд, если не хочу поддаться тому же рудному помешательству, что и Краскон.
Подо мной раздались крики. Я спрыгнул на палубу, а затем к мачте, где все были привязаны.
«Ми-ип!» — взвизгнула Гель у меня на плече.
«Закройте глаза!» — снова заорал я и втиснулся к мачте между Грэгом и Шелли, прикрыв рукой глаза сыну.
«Он прав!» — закричала Иди, перекрикивая вой бури, и зажмурилась. «Не смотрите на рудное серебро! Оно проклято!»
Вой становился все громче. Крики Карпова и его команды смешивались с ревом шторма. Эта какофония вызывала во мне двойственное чувство: страх боролся с искушением посмотреть. Как в том фильме про ковчег, где нацистам рожи плавило, если посмотрят. Или как там библейские города сгорели. Короче, лучше не смотреть.
Внезапно ярость ветра и крики взбунтовавшейся команды одновременно стихли. Вокруг нас послышались звуки всплесков. Много всплесков.
— Макс, — прошептала Шелли. — Что это за шум?
Я прислушался. Сначала подумал, что это плеск волн о нос корабля, но звук был другим.
«Мара…» — выдохнул капитан Джонс. «Это звук человека за бортом, если я его когда-либо слышал. Многих людей…»
Всплески наконец прекратились, и все стихло. Жуткая тишина.
— Мип? — пискнула Гель над моей головой, и я осторожно приоткрыл один глаз.
Болезненное свечение исчезло вместе с сундуком. Когда я подошел ближе к квартердеку, то услышал, как Краскон рыдает и бормочет о потере своего серебра. Поделом старому хрычу.
— Что случилось с Карповым? — спросил я человека-ящера.
— Всё, всё, всё, — кудахтал он, как сумасшедший, которым, в общем-то, и был. «Как и все остальные. О, мое серебро!»
«Макс!» — крикнул капитан Джонс. «Вы должны меня развязать! Команда была наименьшей из наших проблем!»
«Что за…?»
Огромные трещины молний разорвали темно-бордовое небо. Взглянув вверх, я увидел, что мы лишь на короткое время оказались в относительно спокойном «глазу» Вечного Шторма. Теперь дождь и ветер снова начали усиливаться. Мощный, бурлящий ураган был у самого нашего порога.
«Черт побери», — выдохнул я. Но прежде чем я успел найти что-нибудь, чтобы перерезать веревки, которыми все были привязаны к центральной мачте, «Теплый ветер» резко накренился и затрещал под напором вздымающихся волн.
Меня бы точно выбросило за борт, если бы Гель, эта крошечная ящерка, не вцепилась мне когтями в воротник туники и не дернула изо всех сил вперед, помогая удержать равновесие. Удивительно, сколько силы в этой малявке.
— Гель, помоги с веревками! — закричал Грэг, когда я наконец добрался до брошенной кем-то абордажной сабли. «Мы должны освободить капитана!»
«Мип!» — Летающая ящерка тут же принялась за дело и начала грызть веревки изо всех сил.
— Джонс, держись! — крикнул я и принялся пилить так быстро, как только мог.
Наконец веревка лопнула, и все, привязанные к мачте, были освобождены.
«Все оставшиеся руки — на палубу!» — приказал капитан-енот, вскакивая на свое законное место за штурвалом. Несколько членов экипажа, не примкнувших к мятежу, тут же сплотились вокруг него. «Мы должны оставаться в эпицентре бури, если хотим иметь хоть какой-то шанс! Все следуйте моим приказам до последней буквы, и мы, возможно, продержимся достаточно долго, чтобы перегруппироваться. Вперед!»
Дальше началась слаженная работа под руководством этого безумного, но чертовски умелого пирата-енота, который провел нас сквозь ужасающий ураган. Его инструкции были четкими, авторитет — непререкаемым, а уверенность — непоколебимой. Его было легко слушать, и вскоре мы прорвались через бушующий барьер и внезапно снова очутились в спокойном «глазу бури». Фух, пронесло. Пока что.
— Просто держите ее прямо сейчас, Старшина Хворов, и продолжайте поворачивать на четверть к западу каждые четыре кабельтова, по моим расчетам, — сказал Джонс немного позже, передавая штурвал своему новоиспеченному первому помощнику. Затем он спрыгнул вниз, чтобы присоединиться к остальной разношерстной команде на палубе. «Мы выиграли себе немного времени. Пока мы остаемся здесь, можем потратить его на перегруппировку. Выход — это уже совсем другой вопрос, но его мы решим вместе, как команда, это понятно?»
Несмотря на то, что он обращался конкретно к остаткам своей первоначальной команды, мы с друзьями тоже дружно рявкнули «Так точно, сэр!».
«Капитан, я отправлю регента в карцер на неопределенный срок», — сказал посол Кларк, перетаскивая своего связанного, с кляпом во рту и находящегося без сознания брата через плечо.
— Да уж, — кивнул Джонс. — Нам нужно будет организовать посменную охрану.
— Запишите и меня, — сказал я.
«И меня». Рита перестала натягивать один из парусов и неторопливо подошла.
«Ну, можете записать нас всех», — сказал Гарри, продолжая складывать обломки деревянного мусора в постоянно растущую кучу. «Мы ни за что не позволим ему снова выйти из-под контроля на этом корабле».
«Ваша помощь неоценима», — сказал капитан Джонс, и на этот раз, когда он снял шляпу и приложил ее к сердцу, это выглядело искренне, а не театрально. «Макс Медведев, я обязан тебе своей жизнью и жизнью остальной моей команды».
«А моя команда и я в долгу перед вами», — сказал я и протянул руку. Мы скрепили рукопожатие, как старые товарищи.
— Честь, друг мой, честь, — человек-енот улыбнулся, и его глаза увлажнились. Затем, сжав мне запястье в последний раз, капитан развернулся и начал отдавать приказы нескольким своим матросам, а сам прыгнул обратно на квартердек.
«Папа?» — спросил Грэг, опираясь на ручку швабры, пока Гель копошилась в его волосах, выискивая что-то. — Как долго мы еще пробудем на этом корабле?