Создать? У вас нет на это ни знаний, ни силы, — в голосе Хранителя прозвучало сомнение.
«Может, и нет, — я сжал ее руку в ответ. — Но у нас есть то, чего нет в ваших уравнениях. У нас есть вера друг в друга. Мы найдем способ. Не искоренить и не изгнать. А исцелить. Не только мир, но и саму причину болезни. Мы не знаем как. Но мы найдем. Вместе».
В нашем общем голосе не было ни капли сомнения. Это было не предположение. Это было обещание.
Светящаяся фигура смотрела на нас целую вечность. А потом медленно кивнула.
Испытание пройдено.
Гора, облака, Хранитель — все исчезло. Мы стояли в центре зала, перед молчаливо пульсирующим Сердцем Ковчега. Рядом с нами уже были Рита, Шелли, Сет и Грэг. Все пятеро. Все прошли. И теперь нам предстояло сделать то, ради чего мы сюда пришли. Вместе.
Глава 22
Тишина после бури всегда кажется неестественной. Она давила, звенела в ушах, тяжелая и плотная, как вода на большой глубине. Мы стояли, оглушенные не грохотом, а собственными победами. Пять отдельных арок, пять персональных преисподних, выстроенных специально для наших душ, бесследно растворились. Гладкий, отполированный до зеркального блеска пол теперь отражал наши изможденные фигуры, снова собранные вместе в центре мироздания.
Я провел рукой по лицу, стирая пот и пыль несуществующих битв. Странное дело — физически мы не получили ни царапины, но усталость была такой, словно мы прошли пешком через семь кругов ада. Что, впрочем, недалеко от истины.
Первой пришла в себя Рита. Конечно же. Эта женщина могла бы сохранять самообладание, даже если бы небо обрушилось ей на голову. Она методично оглядела зал, проверила состояние оружия, убедилась, что все мы живы и дееспособны. Только после этого позволила себе глубоко выдохнуть.
«Все в порядке?» — спросила она тихо, но голос ее был слышен каждому. Мы кивнули, один за другим. Сет потряс головой, словно пытаясь стряхнуть остатки кошмара. Шелли тихо всхлипнула — единственный звук, который она издала после возвращения. Грэг молча сжимал и разжимал кулаки, проверяя, что руки его, что тело принадлежит ему.
«Что это было?» — хрипло спросил Грэг. Его голос звучал старше, чем раньше. Мальчишка, вошедший в арку, остался там навсегда.
«Экзамен, — ответил я, пытаясь вернуть в голос привычную язвительность. — Проверка на прочность. Видимо, не каждый может прикоснуться к сердцу Ковчега. Нужно сначала доказать, что ты не сломаешься под грузом вселенской ответственности».
Сет поднял голову, в его глазах мелькнул знакомый блеск любопытства. «Логично. Представьте, что стало бы, если бы к такой силе получил доступ кто-то… нестабильный. Или злобный. Или просто глупый». Он оглядел нас всех. «Похоже, мы прошли отбор».
Я оглядел своих спутников, пытаясь оценить ущерб, нанесенный не телам, а душам. Рита стояла твердо, как скала, впитавшая в себя всю ярость шторма, но в глубине ее глаз я различил новые тени — воспоминания о том, что ей пришлось увидеть и пережить. Сет, с лицом ученого, только что заглянувшего за край известной вселенной, выглядел потертым, но в его глазах горел лихорадочный, почти безумный восторг первооткрывателя. От Шелли исходило мягкое, теплое сияние, будто она все это время не боролась с вселенской гнилью, а поливала цветы в летнем саду; однако в глубине ее огненных глаз плескалась новообретенная печаль — она видела то, что не должен видеть никто. И Грэг. Он стоял прямо, расправив плечи, и в его взгляде больше не было и тени того затравленного мальчишки, которого я знал. Только тихая, выкованная в бою уверенность.
Мы переглянулись, и в этом молчаливом обмене было больше, чем в тысяче слов. Каждый из нас заглянул в свою бездну и не сломался. Мы были изранены, измотаны до предела, но мы были целы. И главное — мы были вместе.
«Ладно, — я хлопнул в ладоши, разбивая тягостное молчание. — Сентиментальную часть программы считаем завершенной. Где наша награда за успешное прохождение тестов?»
Перед нами, в метре над полом, парила она. Сфера. Сердце Ковчега. Все мои язвительные прозвища — «диско-шар Создателей», «божественный процессор», «космическое яйцо» — рассыпались в прах перед этим зрелищем. Она была живой. Огромная жемчужина из чистого, сгустившегося света, она пульсировала в медленном, глубоком, умиротворяющем ритме, словно сердце спящего бога. Поверхность ее была не гладкой, как казалось издалека. Ближе можно было различить тончайшие узоры, пробегающие по ней волнами — геометрические фракталы невероятной сложности, постоянно изменяющиеся и перетекающие друг в друга. От нее исходило не могущество, не угроза, а бесконечный, вселенский покой. Казалось, можно смотреть на нее вечно, растворяясь в ее свете, забыв о войнах, потерях и страхе.
«Красиво, — пробормотала Шелли, первая нарушив очарование. — Как… как песня, застывшая в кристалле».
«Ну, и что дальше? — Сет нарушил благоговейную тишину окончательно. Его голос, обычно резкий и уверенный, был непривычно тихим, почти шепотом. — Мы прошли тест. Где наша награда? Инструкция по эксплуатации этого… чуда?»
«Может, нужно что-то сказать? — предположил Грэг. — Пароль какой-нибудь? 'Сим-сим, откройся"?»
«Или просто подойти поближе», — добавила Рита, но сама не двинулась с места. Даже она чувствовала — здесь нужна осторожность.
Словно в ответ на наши слова, пульсация сферы участилась. Узоры на ее поверхности заструились быстрее, образуя новые конфигурации. Гул, который до этого был лишь фоном, едва уловимой вибрацией в костях, усилился. Воздух вокруг нас начал мерцать, как от летнего зноя. И прямо в наших головах, минуя уши, раздался Голос. Он был лишен эмоций, интонаций, тепла или холода. Голос чистой информации, древний и бесстрастный, как ход времени.
*ПРОВЕРКА ЗАВЕРШЕНА. ИДЕНТИФИКАЦИЯ ПОДТВЕРЖДЕНА. ВЫ — ХРАНИТЕЛИ. ДОСТУП К ЯДРУ СИСТЕМЫ ПРЕДОСТАВЛЕН.*
«Хранители, — хмыкнул я, пытаясь разрядить напряжение своей обычной язвительностью. — Звучит солидно. Надеюсь, к этому прилагается хорошая медицинская страховка и пенсионный план».
Рита бросила на меня короткий, неодобрительный взгляд, но я видел, как дрогнул уголок ее губ. Даже в такой момент мой идиотизм умудрялся ее задеть.
«А что это значит — 'Хранители"? — спросил Сет, инстинктивно дотрагиваясь до своих приборов. — Хранители чего? И что мы теперь должны делать?»
*ХРАНИТЕЛИ — НАЗНАЧЕННЫЕ ЗАЩИТНИКИ СИСТЕМЫ 'КОВЧЕГ". НОСИТЕЛИ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ЦЕЛОСТНОСТЬ РЕАЛЬНОСТИ. ВАША ФУНКЦИЯ: ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ ОКОНЧАТЕЛЬНОГО КОЛЛАПСА МУЛЬТИВСЕЛЕННОЙ.*
«О, ничего себе задачка, — пробормотал Грэг. — А я думал, мы просто мир спасаем. Оказывается, целую мультивселенную».
«Подождите, — вмешалась Шелли. — Вы говорите об ответственности. А что случилось с предыдущими Хранителями? Они же были, правда?»
Пауза была красноречивее любых слов. Когда Голос заговорил снова, в его бесстрастности появилась едва уловимая нота печали.
*ПРЕДЫДУЩИЕ ХРАНИТЕЛИ ПОГИБЛИ В ХОДЕ ПОСЛЕДНЕГО ВТОРЖЕНИЯ. СИСТЕМА ФУНКЦИОНИРОВАЛА В АВТОНОМНОМ РЕЖИМЕ 1247 ЛОКАЛЬНЫХ ЛЕТ. ЭФФЕКТИВНОСТЬ ЗАЩИТНЫХ ПРОТОКОЛОВ БЕЗ ОПЕРАТОРОВ СОСТАВЛЯЕТ 23%. ДЕГРАДАЦИЯ УСКОРИЛАСЬ.*
Вот оно что. Мы были не первыми. До нас уже были те, кто нес этот груз. И они умерли, защищая то, что теперь доверили нам. Атмосфера в зале стала еще более торжественной и печальной.
СТАТУС СИСТЕМЫ: КРИТИЧЕСКИЙ. ПОВРЕЖДЕНИЕ СТРУКТУРЫ: 73%. ВНЕШНЯЯ УГРОЗА КЛАССА 'ОМЕГА" ПРОГРЕССИРУЕТ. ЦЕЛОСТНОСТЬ РЕАЛЬНОСТИ ПОД УГРОЗОЙ. ТРЕБУЕТСЯ НЕМЕДЛЕННАЯ ПЕРЕЗАГРУЗКА ПРОТОКОЛА 'КОВЧЕГ".
Я переглянулся с остальными. Картина вырисовывалась безрадостная. Мы стояли в операционной, где на столе лежал умирающий мир, а голос из динамиков монотонно сообщал, что у пациента отказали почти все органы. 73 процента. Это не просто трещина в дамбе, это почти полное ее обрушение.
«Перезагрузка? — переспросил Сет, нервно оглядывая идеально гладкие стены. — Как? Здесь нет ни одной кнопки! Ни рычага, ни даже завалящего USB-порта!»
«А главное — что значит 'перезагрузка"? — добавил я. — Уж не собираетесь ли вы стереть весь мир и установить его заново? Потому что у нас там остались люди, которых мы предпочли бы сохранить».
ПРОТОКОЛ 'КОВЧЕГ" НЕ ПРЕДУСМАТРИВАЕТ УНИЧТОЖЕНИЕ СУЩЕСТВУЮЩИХ ФОРМ ЖИЗНИ. ЦЕЛЬ: ВОССТАНОВЛЕНИЕ ЗАЩИТНЫХ БАРЬЕРОВ, ИЗГНАНИЕ ВТОРГШИХСЯ ЭНТРОПИЙНЫХ СУЩНОСТЕЙ, СТАБИЛИЗАЦИЯ ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННОГО КОНТИНУУМА.
«Ну это уже лучше, — облегченно выдохнула Рита. — Значит, мы не геноцид устраиваем, а лечение».
ДЛЯ ИНИЦИАЦИИ ПРОТОКОЛА ТРЕБУЕТСЯ ПРЯМОЕ НЕЙРОИНТЕРФЕЙСНОЕ ПОДКЛЮЧЕНИЕ ОПЕРАТОРА К ЯДРУ. ОПЕРАТОР ДОЛЖЕН ОБЛАДАТЬ СОВМЕСТИМОСТЬЮ КЛАССА 'АВГУР".
Слово «Авгур» повисло в воздухе, и все взгляды, не сговариваясь, устремились на Иди. Она стояла чуть в стороне, бледная, почти прозрачная на фоне сияющей сферы, но удивительно спокойная. Она знала. Я видел это по тому, как она смотрела на сферу — не как на чужеродный объект, а как на конечную точку своего долгого пути. Как на то, ради чего она появилась на свет. Она была ключом, выкованным специально для этого замка.
«Иди?» — тихо позвал я. Она повернулась ко мне, и в ее глазах не было удивления. Только печальное понимание.
«Я знала, — сказала она просто. — С того момента, как мы вошли сюда, я чувствую… зов. Словно что-то во мне резонирует с этой штукой. Как камертон».
«Подожди, — Сет шагнул к ней, подняв руку. — Давайте без поспешных решений. Что это за 'нейроинтерфейсное подключение"? Каковы риски? Побочные эффекты? Мы же не собираемся втыкать тебя в розетку, не зная, что произойдет!»
Хороший вопрос. Очень хороший.
«Так, стоп-машина, — я шагнул вперед, инстинктивно вставая между Иди и сферой, словно мог заслонить ее своим телом от судьбы. — Давайте без спешки. Что еще за 'нейроинтерфейсное подключение"? Звучит как что-то, после чего в лучшем случае забываешь собственное имя. Каковы риски? Какова цена? Голос, отвечай!»
Я ждал ответа, но Голос молчал. Он выдавал информацию, но не вступал в диалог. Это было похоже на разговор с автоответчиком — можешь задавать вопросы, но получишь только заранее записанные фразы.