Он снова включил его. А Сими вернулась к тому, что не обращала на Эша ровным счетом никакого внимания. Надеясь, что она ни во что не вляпается в ближайшие несколько дней, Ашерон вернулся в больницу. Теперь в комнате ожидания, где он был ранее, была Пэм.
– Есть новости? – спросил он.
– Пока нет, но Ким пошла узнать.
Она прошлась взглядом по его телу, на котором был одет длинный плащ, серая толстовка с капюшоном и черная рубашка и джинсы.
– А ты совсем не выглядишь, как едва не встретившийся со смертью, как описывала мне Ким.
Ашерон пожал плечами и закатал рукава.
– Душ творит такие чудеса с телом.
– Все так говорят.
Эш уселся рядом с ней с тяжелым сердцем, пока они ждали и ждали без каких-либо известий. Ким присоединилась к ним, и после, казалось бы, целой вечности вышел доктор, чтобы поговорить с ними.
– Как она? – спросила Ким, перебив тот же вопрос Эша.
– Невероятно жизнерадостна и ей очень повезло, что она попала сюда так быстро. У нее была повреждена селезенка, но нам удалось с этим справиться. Если не подцепит никакой странной инфекции, то скоро будет, как новенькая.
Эш с облегчением выдохнул.
– Мы можем ее увидеть? – спросила Пэм.
– Она все еще в реанимации. Но, где-то через час мы ее переведем. Тогда-то вы и сможете с ней увидеться.
Ким с рвением пожала руку мужчины.
– Спасибо, Фил.
– Да какие проблемы.
Когда доктор ушел, Эш повернулся к Ким.
– Так как она пробудет здесь еще какое-то время, мне надо, чтобы вы кое-что знали.
Лицо Ким побелело.
– Боже мой, ты серийный маньяк, так ведь?
Ее логика совсем запутала его.
– Что?
– Смотри, что происходит, – Ким стала объяснять Пэм прежде, чем снова взглянуть на Эша. – Ты слишком идеален, что значит, ты, возможно, некто вроде Декстера, я права? Прячешь свои тела в каких-нибудь жутких местах. Наверное, тело твоей матери припрятано где-то у тебя в шкафу.
Эш покачал головой.
– Нет, по крайней мере, не на этой неделе.
Он замолк, надеясь, что делает все правильно, рассказывая им, что на самом деле произошло сегодня днем.
– Мы не просто разбились. Нам помогли съехать с дороги.
Пэм прищурилась.
– Что ты имеешь ввиду?
– Кто-то пытался нас убить. Прошлой ночью был убит ее друг Димитрий в Греции, а его дом перевернут вверх дном. Кто-то из ее команды, должно быть, нашел нечто очень важное, а еще кто-то так сильно хочет получить это, что даже готов на убийство. Я думаю, что нам не стоит оставлять Тори одну, пока мы не разузнаем побольше обо всей этой ситуации. Парни, которые преследовали нас сегодня, могут с легкостью показаться и здесь.
Пэм побледнела.
– Разве мы не можем попросить для нее охрану?
Ким покачала головой.
– Полиция не станет ничего предпринимать без конкретных доказательств.
– Я могу охранять ее, – сказал им Эш. – Но я хочу, чтобы вы точно знали, если меня нет рядом, то Тори понадобится другой охранник. Ее нельзя оставлять без присмотра.
Пэм кивнула, соглашаясь.
– Не волнуйся. Я собаку съела на конспирации.
– И именно поэтому, – сказала Ким, отступая. – Я собираюсь прогуляться в реанимацию и проверить, как там наша девочка, чтобы осчастливить всех нас.
– Спасибо.
Ким погладила его по руке.
– Нет проблем. Я буду на связи.
И даже сейчас, Эш не мог свободно вздохнуть, пока Тори не оказалась в отдельной палате рядом с ним. Она была подключена к нескольким мониторам и аппарату ИВЛ. Она была такой бледной, что он даже испугался и тут же стал ненавидеть себя за это чувство. Было также очень непривычно видеть ее без очков. Убрав ее волосы назад со лба, Ашерон улыбнулся от того, как прекрасна была Тори. Не в классическом смысле этого слова – по правде говоря, она не могла сравниться по внешнему виду с Артемидой, но было в ней что-то, что все равно издавало таинственное свечение, даже, несмотря на то, что Тори все еще была без сознания. Ее дух и шаловливость. Он даже смог услышать, как она ругает его. «Я думала, что ты знаешь, как управлять байком. А-а-а, я просто поверить не могу, что ты вот так засмотрелся и потерял контроль над машиной». Он даже почти засмеялся от ее острых замечаний, пока она придумывала ему наказание за то, что Ашерон позволил причинить ей боль. Его взгляд упал на ее руку. Подняв ее, он стал изучать ее изысканность. У нее были длинные тонкие и очень грациозные пальцы. Такие руки были созданы для того, чтобы гладить и успокаивать. А эти пальцы хотелось облизывать и легонько покусывать. Прежде, чем Ашерон смог хорошенько обдумать происходящее, он взял ее руку и поднес к своей щеке, наслаждаясь мягкостью ее кожи. Всю свою жизнь, ему так хотелось получить любящее прикосновение. То, которое не было ни эгоистичным, ни приносящим боль.
Единственным человеком, кто так к нему прикасался, была Рисса, но даже она ограничивала их количество. И отчасти в этом была и его вина. Годы ударов, пинков и боли стали причиной тому, что он вздрагивал каждый раз, когда кто-то прикасался к его лицу. Даже сейчас Ашерон не очень любил, когда к нему прикасаются, хотя и желал этого безумно. Ашерон хотел того, чего не знал, и при этом не знал, как получить желаемое. Это было очень просто и сложно одновременно. Но когда он поднес ее руку к своей щеке, то представил, как она очнулась и потянулась к нему. Его член незамедлительно среагировал на желание, а его сердце было разбито от той реальности, в которой ему никогда не быть с подобной девушкой, как Тори. Ашерон навсегда связан с Артемидой. Навсегда связан с судьбой, в которой ему совсем не хотелось принимать участие. Эш застрял между своей матерью и богиней, которая заявила о своих правах на него. Ему хотелось получить один единственный день свободы, когда он смог быть обычным человеком и принимать решения, которые бы влияли лишь на его собственную жизнь. День для смеха и расслабления. Да уж, и люди в аду хотят воды со льдом. Желания не были волшебством, а его жизнь была такой, какой была. И все пожелания мира никак не изменят этого. Вздохнув, он положил ее руку назад на кровать рядом с ней. То, что он собирался сделать, было неправильным, и ему это было хорошо известно. Ашерон пытался оправдать это, сказав самому себе, что она и так бы поправилась… исключая всякие странные инфекции, которые бы Тори могла подхватить. Тори была молода и здорова. Ашерон просто ускорит процесс, чтобы она долго не оставалась на больничной койке, в случае, если мужчины, которые охотятся за ней, наведаются сюда. Если ей суждено умереть, то она умрет. И если Тори погибнет, то его исцеление не будет иметь для нее ровным счетом никакого значения.
– Я не вмешиваюсь в ее судьбу, я просто исцеляю ее.
Когда Эш потянулся уже к ее груди, то неожиданно вспомнил, как он сам хотел умереть и сколько раз эти его попытки предотвращали. То время, когда Ашерон умер, а Артемида обманом заставила его выпить ее кровь, чтобы вернуть его назад. Но это было совсем другое. Да, все было действительно по-другому. Артемида спасла мир, вернув его. А разбудив Тори, он может закончить его. И все равно он не мог остановить себя и не сделать этого. Воспользовавшись шансом, Ашерон знал, что лучше не рисковать. Он коснулся ложбинки между ее грудей и позволил энергии жизни перейти от него к ней. Мониторы слегка дернулись прежде, чем Тори охнула. Эш убрал свою руку, как раз в тот момент, когда Тори открыла глаза и посмотрела на него. Она лежала смущенная тем, что Эш стоял над ней. Из-за его солнечных очков, она не могла распознать его настроение. Все тело Тори болело, и она все еще не могла понять, где находиться.
– Это ты меня так ударил?
– С чего бы мне тебя бить?
А он прав. И пока она пыталась сориентироваться в пространстве, нечеткая картинка появилась у Тори в голове… вот Эш держит ее на руках.
«Не смей, черт тебя дери умирать у меня на руках, Тори!»
Эти злые слова открыли быстрый поток воспоминаний. И она вспомнила людей, которые преследовали их.
– В тебя стреляли! – сказала она, обыскивая его тело на наличие ран.
– Нет. Они промахнулись.
Тори нахмурилась. Один из парней выстрелил в них практически в упор. Как же он мог промахнуться? И потом она увидела, как байк выскальзывает из-под них, а после вспомнила, как покатилась кубарем по всей улице.
– Где ты научился так водить? В организации «Убейтесь сами»?
Эш засмеялся.
– Я так и знал, что ты станешь отчитывать меня, когда очнешься.
Но она не была этим нисколько поражена.
– Что случилось, что мы так разбились?
– Одна из машин наехала нам на колесо.
– И мы выжили?
Он кивнул.
– Мы выжили.
– Ты уверен?
– Думаю, что да.
– Да уж, думаю, что ты прав.
Тори осмотрела больничную палату, которая для нее представляла лишь размытые пятна и тени без ее очков.
– Не думаю, чтобы у меня все так болело, если бы я умерла. Не упоминая уже о том, что если и после смерти я осталась слепа, как курица, то у меня будет серьезный разговор с высшими силами.
Эш уставился на нее с недоверием. Как она вообще могла шутить после всего случившегося?
– Думаю, что мы оставили твои очки под машиной, которая нас сбила.
– Наверное. Я просто очень рада, что ты не оставил и меня там же, хотя по правде, такое ощущение, что эта машина все еще стоит на моих ребрах.
Эш ничего не ответил, потому что его ноги все еще были не совсем одинаковыми.
– Боже мой. Ты уже пришла в себя?
Ашерон отступил назад, когда Ким запищала и подбежала к кровати, чтобы обнять Тори. Он был поражен такой любовью и дружбой. За всю историю, он становился свидетелем этого, но сам никогда не испытывал таких ощущений. У него были люди, на которых он мог положиться. Люди, которых он называл друзьями, но ни один из них, даже Алексион, были совсем не знакомы с ним настоящим. Никто из них не знал его мыслей, и хотя кто-то из них слышал разное о его прошлом, но точно и досконально его не знал ни один из них. Ашерон был привидением, которое шло по жизни, наблюдая за ней, от