Ашерон сначала хотел все отрицать, но как он мог? Теперь ей было известно все.
– Да. – Она кивнула.
– Лишь поэтому я контролирую свою злость на тебя за то, что ты лгал мне и унизил на людях, когда я не делала ничего, кроме как пересказывала истории, которые ты сам же и поведал моему деду. Как я могу злиться на человека, который отбил атаку нацистов, чтобы спасти семилетнего мальчика из обломков его дома и этим спасти ему жизнь? Мой дедушка говорил, что ты перевязал ему глаза и нес его на руках несколько дней, пока вы не добрались до доков, где тебе пришлось подкупить всех и каждого, чтобы вывести его из страны. Он был так напуган и горевал о потере своей семьи. Единственной вещью, которая помогла ему не потерять рассудок, был глубокий голос Ашерона, повторявший, что все будет хорошо, что он больше не позволит ничему плохому случиться с ним, пока этот мужчина укачивал его и утирал слезы… и все это сделал ты. Ты был тем человеком, который нашел для него американскую семью, которая усыновила его, ты помог ему с деньгами на его первый деликатесный магазинчик, и ты был именно тем человеком, с которым он встречался всю свою жизнь в парке в воскресный полдень, чтобы поиграть в шахматы. – Она утерла слезы, от которых у самого Эша глаза стали на мокром месте. – Как же я могу тебя ненавидеть?
Эш отвернулся, когда все его эмоции сплелись в один клубок. Все остальные его ненавидели. Как он мог надеяться, что она хоть как-то от них отличалась? Тори сглотнула и посмотрела на Сими.
– Я столько раз говорила с ней по телефону и через электронные письма. Моя кузина Гири и я даже назвали экспедицию в честь нее – Проект Сими– потому как именно Сими помогла найти нам расположение Атлантиды.
Глаза Ашерона расширились от того, о чем он не имел ни малейшего понятия. Злоба вышла на первое место среди всех обуревавших его эмоций, при этом он безумно захотел задушить своего демона.
– Сими сделала что?
– То, что ты мне и приказал, акри. – Сказала Сими с пола прежде, чем громко зевнуть. Когда она снова заговорила, то ее голос идеально походил на его… – Смотри за ней, Сими. Сделай ее счастливой и убедись, что у нее есть все, что ей нужно и хочется. – Ее голос опять стал нормальным. – Именно это Сими и делала, акри. Лишь то, что ты сказал мне.
– Но имелся ввиду один день.
– Акри не уточнил этого для Сими. Ты сказал, сделай ее счастливой, именно это Сими и сделала. Если ты хочешь, чтобы я остановилась, акри, то должен мне так и сказать.
Эш запустил руки в волосы. когда понял. сколько боли он принес Тео, когда хотел всего лишь помочь мальчику – тем, что раскрыл себя и указал на расположение Атлантиды, даже сам об этом не подозревая. Черт подери.
– Я же знал, что лучше не связываться с людьми. Как же я мог быть таким глупым?
Тори прильнула к нему, ее лицо было таким милым и привлекательным, даже несмотря на то, что она являлась для него в данный момент величайшей угрозой.
– Ты не можешь жить постоянно отшельником, Эш… или лучше Ашерон, а может Апостолос? Я даже теперь не знаю, как тебя называть.
Зови меня своим…
Это была такая глупая идея. И он знал, что лучше не произносить этого вслух. Его душой и телом владела Артемида.
– Мне все равно, каким ты будешь пользоваться. Я откликаюсь на все.
– Но у тебя должны быть предпочтения.
– Только его мама, акра-Аполлими, зовет его Апостолосом. О– о– о, еще иногда этот мужчина– демон Джейден и Савитар, который всегда так мил с Сими. Он всегда приносит для Сими что-нибудь вкусненькое. Но думаю, что акри больше всего нравится Эш, потому как он представляется именно так, когда встречается с людьми. – Ашерон одарил ее сухим взглядом.
– Ну, спасибо, Сими.
– Не за что, акри. – Ответила Сими, не заметив сарказма Эша.
– А теперь у Сими раскалывается голова. Могу я поспать на тебе, где поудобнее, пока она не перестанет так сильно болеть? Мне больше не нравится пол. От него у Сими болят крылья.
Он распростер свои руки.
– Ну конечно ты можешь, Симики. – Улыбнувшись, она трансформировалась и полетела как черный туман на его тело, и на его плече появилась маленькая татуировка в виде дракона.
Тори прищурилась, увидев, как выглядит Сими.
– Теперь мне известен секрет все время меняющейся татуировки. У тебя есть еще сюрпризы для меня?
– Я полагаю, что все зависит от того, что еще я наговорил тебе прошлой ночью. Черт. В какой момент я вырубился?
– Ну с твоей точки зрения не слишком быстро. – Если бы он смог убрать тиски страха, которые сжимали его желудок, то даже рассмеялся бы от ее замечания. Но смог он лишь выдавить из себя нечто похожее на гримасу. – Ты говоришь обо всем этом на удивление позитивно.
Тори скрестила ноги под собой, прежде чем беззаботно пожать плечами.
– А что еще мне остается? Я имею ввиду то, что раньше мне не случалось иметь дело ни с чем подобным. Я не знакома ни с кем, кто встретил бы парня, который в последствии оказался богом со своим персональным демоном. Внутренние демоны, да, но вот татуировка, которая превращается в демона… нет. Определенно это уже слишком.
– Вообще– то это еще не вся правда. – Она моргнула.
– Что ты имеешь ввиду?
– Тебе следует поговорить со своей сестрой Гири. Ее муж, Арик, раньше был Онерой.
Тори сидела абсолютно тихо, потому что не могла поверить в то, что он ей только что сказал. Очень смешно с его стороны было полагать, что после всего услышанного ранее, она могла принять все, что угодно. После короткой паузы, она задала ему единственный вопрос.
– Арик был греческим богом сна? – Он кивнул. Тори прикрыла рот рукой. – Так вот почему Гири оставила охоту за Атлантидой. Как мерзко! Это случилось сразу после того, как она встретила Арика в Греции. – Со злым лицом она шлепнула его по бедру.
– Ау– у– у! – Эш потер пятно, благодарный тому, что она не ударила его чуть выше. – А это за что?
– Почему никто из вас не сказал мне?
– Вообще– то мы не должны особо обсуждать это с людьми. Большинство из них не такие рассудительные, как ты.
– Ах, ну да, знаешь что, это совсем ничего не меняет. – Ее взгляд показывал всю ее целеустремленность. – И все равно я настаиваю на том, что именно я открыла Атлантиду.
Эш замер, когда решение пришло само собой. В этой битве, он собирался выйграть любыми путями.
– Не будь упертой, Тори. Пусть все идет, как идет.
– Это тебе легко говорить… Ты и представить себе не можешь, каким посмешищем была моя семья из-за того, что ты рассказал моему деду истории, которые впоследствии овладели воображением его сыновей. Мой отец и дядя отдали свои жизни за то, чтобы найти Атлантиду и доказать, что она там. А я могу сделать ничто иное, как очистить их репутации.
Ашерон обхватил ее лицо руками и попытался объяснить, почему она не может этого сделать.
– Они умерли, Тори. И их репутации ничего для них не значат. – Он почувствовал, как сжались ее зубы, а злость и печаль отразились в ее карих глазах.
– Они значат все для меня.
Как же он мог показать ей его точку зрения?
– Ты хочешь спасти репутацию своего отца, а я хочу сохранить свою. Мы с тобой находимся в стадии войны из-за этого. Никто не должен узнать об Атлантиде, которая была разрушена.
– Ты же бог. Почему ее место расположение навредит твоей репутации? – Искра надежды пронеслась сквозь него.
– Я тебе говорил, почему был в Атланте, когда еще был человеком?
– Нет.
Слава богам, что даже в пьяном состоянии в нем осталась хоть капля самосохранения. Облегчение и радость наполнили его. Не удивительно теперь, почему она все еще уважала его.
И именно поэтому Ашерон никому не мог позволить узнать об Атлантиде.
– Почему ты просто не можешь оставить все, как есть?
– Потому что я люблю своего отца. И я в долгу перед ним. – Эш прищурился.
– И ты даже готова уничтожить меня ради этого? – Тори покачала головой, пытаясь понять, почему Эш был таким настойчивым.
– Ты совсем все запутал. Как это вообще может тебе навредить?
– Скажи ей правду, Апостолос. Эш вздрогнул, услышав голос матери у себя в голове.
Он взглянул на потолок, ощущая ее присутствие.
– Ты была на удивление молчалива все это время, мама. Почему ты не рассказала мне о своих жрицах?
– А с чего бы мне это делать? К тому же ты знал, что мне нужны люди, которые бы поклонялись мне, чтобы поддерживать мои божественные силы в их теперешнем превосходном состоянии. Или ты думал, что только даймоны оказывают мне почтение?
– Да, он наивно так и думал. Покажи ей журнал, мой сын.
– А если она предаст меня?
– Она всего лишь человек. И я убью ее, если она посмеет причинить тебе боль.
Но он не позволил бы ей этого сделать и прекрасно знал об этом.
– Я не могу, мама. Я не хочу, чтобы она так на меня смотрела.
– А что если она не будет? Что если она была честна и для нее ты никто иной, как друг? Твое прошлое ничего не значит для меня. И Савитару с Сими на него наплевать. Ты должен научиться доверять, хотя бы иногда, Апостолос. Разве ты не думаешь, что она может быть той единственной, которая не станет судить тебя за то, что с тобой сотворили против твоей воли? Дай ей причину забросить Атлантиду. Позволь ей понять.
Ашерон снова посмотрел на Тори, напуганный той мыслью, что она посмотрит на него с тем же сожалением, что и Рисса когда-то. Ему нравилось, что она видела в нем обычного человека.
А с другой стороны, Тори теперь знала, что он бог, а ее отношение к нему нисколько не изменилось. Может его мама была права и он мог довериться ей?
– Ты не можешь постоянно жить в темноте, парень. – Слова Савитара преследовали его. – Рано или поздно, нам всем натянут наши задницы. Но знаешь что, ты все равно будешь улыбаться большую часть времени, даже несмотря на такие повреждения.
Это было правдой. И еще Ашерон осознал одну вещь до глубины души, что физическая боль исцеляется гораздо проще и быстрее, чем душевная.