чек сыра, когда в дверь раздался стук в ту самую минуту, когда на часах пробило семь. Черт, насколько пунктуальным может быть человек? Поднявшись, она подошла и открыла дверь. На пороге она обнаружила мистера Гота, облаченного в длинный пиратского вида черный кожаный пиджак, черные штаны и черные ботинки с зелеными неоновыми черепами, нарисованными на них. Его волосы были влажными, как будто Ашерон совсем недавно принимал душ, и еще от него пахло клубникой. А также на нем были все те же солнечные очки.
– Проходи, – сказала она, отступая и пропуская его внутрь.
Ашерон пригнул голову, чтобы не удариться головой о косяк и сразу прошел к креслу, где скинул свой рюкзак на пол, а потом снял свой плащ. Эш положил его на рюкзак, а черные перчатки без пальцев оставил на руках. Тори нахмурилась, увидев его татуировку на мускулистом бицепсе, которая выглядывала из под его футболки.
– Я думала, что она раньше была на твоем предплечье.
Эш взглянул на тату и пожал плечами.
– Ну что начнем?
Прежде чем она успела захлопнуть дверь, сотовый Ашерона зазвонил, он тяжело вздохнул и открыл, чтобы ответить.
– Это Эш. Давай.
Тори открыла пиво и протянула ему, пока он слушал. Взяв пиво, он благодарно улыбнулся ей.
– Нет. Это будет совсем неумно. Поверь мне, у нее нет чувство юмора, когда дело касается мужчин. Хорошо, я посмотрю, что можно сделать.
Ашерон отключился и снова набрал номер, отхлебнув при этом пиво.
– Я сейчас к тебе присоединюсь, – сказал он Тори, а затем заговорил с кем-то по телефону.
– Эй, Уриан, мне нужно, чтобы ты поехал к группе Зо в Сиэтле. Она в одном шаге от бегства от грязного Рэвина, который угрожал обезглавить ее… Нет, я не смогу добраться туда в ближайшие дни.
Эш сделал еще один глоток.
– Спасибо.
Отключившись, он засунул телефон в задний карман. Тори нахмурилась.
– Так чем конкретно ты занимаешься?
– Я ковбой.
– Ковбой? – спросила она, обескураженная тем, что представила его на лошади в ковбойской шляпе, украшенной черепами.
– Что-то вроде пастуха? – он засмеялся.
– Да, только я пасу людей с вредными привычками. Они тебе понравятся. Большинство из них настоящие засранцы.
– А-а-а, своего рода битва титанов.
– Что-то похожее.
Его телефон снова зазвонил, прежде чем ответить, Эш взглянул на номер.
– Нет, ты даже можешь не спрашивать. Я знаю, что тебе нужно. И мой ответ нет. Черт, нет, пока Доминик сам не попросит.
Ашерон повесил трубку и снова набрал очередной номер.
– Эй, Алексион. Я переведу некоторые свои звонки на тебя на ближайший час или около того. Я просто не в настроении разбираться со всем этим сейчас.
Он задвинул телефон снова и закинул его в карман своего плаща на полу. Проведя громадной рукой по своим черно-красным волосам. Ашерон уселся в кресло и взглянул на нее.
– Я готов, если и ты готова.
– Ты уверен? Ты выглядишь слегка напряженным, и я не хочу делать никаких резких движений в случае, если ты полон кофеина или еще чего-нибудь.
Уголок его рта дернулся в очаровательной полуулыбке.
– Я в порядке.
Тори подошла к кофейному столику, взяла дневник, чтобы протянуть его Ашерону.
– Как лучше нам это сделать?
Он взял журнал и осторожно открыл его прежде, чем положил его себе на бедро.
– Какой вид древнегреческого языка ты знаешь?
– Невероятно плавный.
Когда он снова обратился к ней, она поняла, что это был греческий, но не имела ни малейшего понятия, о чем он говорил. Язык был прекрасно непонятным. Тори нахмурилась.
– Это тоже диалект, что и в дневнике?
– Нет… – сказал Эш по-английски, а потом снова перешел на греческий. – Ты понимаешь, о чем я говорю тебе сейчас?
– Этот я понимаю.
– Хорошо, – сказал он по-английски. – У тебя хорошо идет язык Железного века. Это очень поможет.
Тори скрестила руки, пытаясь понять, к какому временному периоду можно отнести журнал.
– Так дневник из Бронзового столетия.
Он провел большим пальцем над бровью.
– А что тебе говорят твои сроки?
Ее щеки зарделись, когда ей с усилием пришлось признать тот факт, что в Нэшвилле он исправил ее правильно. Тролль.
– Это было совсем неубедительно.
– Держу пари, – промямлил он, а потом уже громче сказал. – Приготовься, дневник из Каменного века. Относящийся к эпохе Мезолита, если уж быть совсем точным.
Тори засуетилась с недоверием. Не могло быть такого, чтобы он был настолько стар. Ни малейшей возможности.
– Ты разыгрываешь меня.
Ашерон медленно покачал головой. Тори уставилась на него во все глаза.
– Нет. Ты ошибаешься, полностью и беспросветно. Это просто невозможно. Ты хоть понимаешь, о чем ты сейчас говоришь?
– Я полностью все осознаю.
Но она все еще отказывалась ему верить.
– У них не было тогда книг. Они не были цивилизованными. У них не было письма, да что там, у них даже еще не было домов. Они все жили в пещерах. У них едва только появился огонь.
Ашерон оставался полностью безучастным во время ее тирады.
– И откуда ты это знаешь? Может ты жила в это время?
– Ну, нет, но археологические записи говорят нам, что письмо появилось гораздо позже.
– А чем, по-твоему, является эта последняя находка?
Он протянул книгу.
– Поздравляю, доктор Кафиери, ты только что расширила рамки.
Ошеломленная, Тори могла лишь пялиться на книгу в его руках.
– Она очень в хорошем состоянии, чтобы быть такой старой.
Ашерон безучастно пожал плечами.
– Она именно то, что из себя и представляет.
– Да, но если дневник настолько стар, откуда ты тогда знаешь язык, когда нам ничего не попадалось из этого периода в письменной форме раньше?
– Я же тебе говорил. Это в основном один и тот же язык, с которым меня воспитывали. Я жил в замкнутой общине, где наш греческий значительно отличался от того, которому обучали тебя, – он указал головой на книгу. – Это и есть мой язык.
Тори покачала головой, пытаясь в полной мере осознать всю важность своего открытия. Того, что он говорил ей. Это было таким гигантским. Даже гораздо больше, чем она когда-нибудь рассчитывала обнаружить.
– Ты хоть понимаешь важность обнаружения такого старого дневника?
– Даже больше, чем ты думаешь.
– Никто не поверит в это. Никто.
Они высмеют и выставят ее вон из профессии, если Тори хотя бы попытается представить это. Эш сделал еще один глоток пива.
– Ты, скорее всего, прав насчет него.
Потому что он, черт побери, собирался все довести до конца. Ее глаза сияли, а дневник она держала перед собой, как бесценного младенца.
– Я держу нечто, что кто-то бережно хранил одиннадцать тысяч лет назад. Одиннадцать тысяч лет назад, – повторила она. – Бог мой, да ты понимаешь, насколько он стар?
Даже лучше, чем она могла себе представить.
– Эта книга может рассказать мне обо всем. Что они ели, как они жили… – слезы навернулись у нее на глаза. – С ней мы откроем мир, о котором ни одна живая душа и понятия-то не имела. Я не могу поверить в это открытие. Не удивительно, что никто не знал этого языка, а оборудование не могло определить правильно эпоху. Все сходиться, но никто не поверит в это, поэтому мы продолжим свои тесты снова и снова. Боже мой, – выдохнула она. – Одиннадцать тысяч лет. Только представь, каким прекрасным должно быть был мир.
Только не с его точки зрения. Лично он, очень бы хотел стереть из своей памяти большинство этих лет.
– Ты заляпала журнал своими маслянистыми руками. Ты наверное не хочешь установить его реальную дату происхождения?
Тори немедленно опустила дневник.
– Спасибо. А то меня иногда уносит.
Она села к нему на пол, положила руки ему на кресло и поймала его взгляд.
– Что еще ты можешь рассказать мне о нем?
И снова, даже больше, чем она сможет поверить. Ашерон мог рассказать о каждой упомянутой личности, и даже представить двоих из них, кто все еще был жив и дышал. Это было самой страшной частью всего этого. Содержание дневника было абсолютно безвредным. Оно лишь показывало, насколько Рисса была покровительствуемой и наивной, когда была еще девочкой. Насколько бесценной она была.
– А что еще ты хочешь узнать?
Прежде чем она успела ответить, как у нее зазвонил телефон песней Оззи Осборна "Вою на луну".
– Подожди секундочку. Это Дэвид.
Эш откинулся назад в кресле, пока Сотерия пошла отвечать на звонок. «Ты ведь знаешь, что тебе не стоило говорить ей, о чем был журнал?». Но теперь это не имеет уже ровным счетом никакого значения. Было лишь с десяток существ, кто мог прочитать его, и одним из них был человек. К тому же лучше уж он взглянет, и прочтете эту книгу первым. Теперь он знал, что ему нечего было бояться. Но Ашерону было необходимо держать Тори поблизости, чтобы отвлекать ее от поисков, прежде чем она найдет журнал, который действительно взорвет общественность. Это может поднять вопросы, на которые ему совсем не хочется отвечать.
– Это ужасно! Кто-нибудь пострадал?
Эш нахмурился, услышав волнение в голосе Тори, прежде чем повернулся и стал прислушиваться к разговору.
– Хорошо. Просто держите меня в курсе. Спасибо, милая.
Когда Сотерия вернулась, то выглядела очень бледной.
– Все в порядке?
– Нет, кто-то напал на членов моей команды вчера в Греции.
Эш нахмурился.
– Что ты имеешь ввиду?
– О, это было ужасно. Мы потеряли часть исследований и несколько артефактов, которые не были еще перевезены. Дэвид сказал, что Николас пытался остановить бандитов, но не смог. Он будет в порядке, но уж очень сильно его ударили, – она покачала головой. – Клянусь, мы прокляты. Каждый раз, когда мы подбираемся к важному моменту раскопок, всегда случается нечто плохое.
– Может, это древние боги говорят вам оставить все, как есть.
Она ухмыльнулась.
– Может и так, но я не могу. Оба мои родителя отдали свои жизни, чтобы доказать существование Атлантиды. Мой дядя также пожертвовал своей жизнью и нормальной психикой ради этого. Моя кузина сдалась, но я могу поклясться на могиле своих родителей в том, что не сдамся до тех пор, пока репутация моего отца не будет восстановлена. Я устала, что он всегда является объектом насмешек на всех вечеринках, стоит кому-нибудь затронуть тему Атлантиды, – Тори посмотрела на него. – Уверена, тебе неведомо, что такое быть высмеянным и униженным.