— Джастер… А ты можешь… не уходить?
Шут немного помолчал, а потом негромко хмыкнул. Я думала, он опять скажет своё любимое про судьбу, или про «зависит», или «не бойся, ведьма, доверяй своему дару», но он сказал совсем другое.
— Это сделает тебя счастливой, ведьма?
Я закивала в ответ, а он вздохнул.
— Сейчас я рядом с тобой. Но разве ты счастлива?
Конечно!.. Я открыла рот и закрыла, потому что ответить мне было нечего. Он снова оказался прав. Но почему⁈ Почему сейчас я не счастлива, когда он рядом? Разве я не этого хочу?
— Люди всегда думают, что их счастье в том, чтобы что-то получить и удержать. Только обретение желаемого не делает их счастливыми. Стоит им получить богатство, как они начинают думать, как его потратить или не потерять. Дай им внешнюю красоту, и они тут же думают, как выгоднее её продать. Дай здоровье, и они тут женайдут, как его испортить обжорством, выпивкой или драками. Дай им что угодно, — люди не станут от этого счастливыми. Их счастье пройдёт быстрее, чем они успеют его ощутить.
— Так что такое счастье, по-твоему?
— А что такое любовь, Янига?
Не дожидаясь ответа, он встал и пошёл в сторону лошадей, оставляя растерянную меня сидеть на траве под звёздами.
Как бы ни хотелось мне побыть одной и поразмышлять над его словами, без тёплых объятий Шута я быстро замёрзла и поспешила в свой шатёр, который теперь делила с Бахирой.
В шатре уютно горела лампа, на жаровне тлели угли от костра, и было тепло. Значит, пока я говорила с Джастером, Бахира выходила из шатра и наверняка видела нас… Я подозрительно посмотрела на неё, но Бахира спала, укрывшись тонким покрывалом. Моя постель тоже была готова: два покрывала и подушечка ждали свою хозяйку.
Я осторожно прошла на своё место, погасила лампу и легла, закутавшись в тонкое покрывало. Угли тускло освещали шатёр, нагревая воздух, но плащ у Джастера всё равно теплее… Как бы мне хотелось спать сейчас рядом с ним…
И почему он опять оказался прав? Почему я не счастлива, хотя он рядом? Чего мне не хватает?
Его любви? Моей?
А что такое любовь? Ох, я уже столько всего передумала про это, что даже не знаю, что сказать.
Ведь я его люблю, в этом я не сомневаюсь. И Бахира его любит, и давно любит, в этом я уверена. А он по-прежнему по своей бывшей сохнет, иначе…
А что иначе?
Иначе давно нашёл бы себе другую, построил бы свой дом и был бы счастлив? Нет, не думаю… Он, конечно, мечтает о своём доме и семье, только… Только душа у него бродяжливая. Крыльев не достаёт…
Джастер не сможет долго жить на одном месте. Он не такой, как Томил или Михай.
А я… Я не такая, как Вольта.
Я — ведьма. У меня есть… будет свой дом и надел, и я буду ходить по дорогам, помогая людям, а на зиму возвращаться в Кронтуш.
Только… буду ли я счастлива от этого?
Что такое счастье для меня?
И что такое тогда это самое счастье?
Великие боги, он меня с ума сведёт своими вопросами…
— Не спится, Яния?
Я только вздохнула в ответ. Ну вот, докрутилась, разбудила… Совсем забыла, что теперь сплю в шатре не одна.
— Всё хорошо, прости, что разбудила.
Вместо ответа я услышала шелест покрывала, а затем тихие шаги.
— Я спою тебе одну песню. — Бахира села рядом. — Я всегда пела её моей Айшу, и её сны были светлы и спокойны.
Я не успела ничего сказать, как она запела:
Спи, моя радость, сладко спи,
Сны твои буду легки и нежны.
Станут песком все тревоги твои,
Звёзды расскажут сказки свои.
Рядом с тобою мама твоя,
Помни: мы вместе, а значит семья.
Слушай в ночи тихий голос мой,
Помни: всегда жду тебя домой.
Где б не ступали ножки твои,
Пусть приведут тебя в лоно семьи…
Я слушала негромкий и приятный голос Бахиры, а в душе поднималось незнакомое пронзительное и щемящее чувство, и из глаз сами собой потекли слёзы. Рядом со мною мама, и мы семья…
Никогда мне не говорили такие слова. Никто и никогда не пел мне колыбельную. Никто и никогда не относился ко мне и не смотрел на меня с такой любовью и нежностью, как… как мама.
Не выдержав, я разрыдалась в голос, сама не зная, что выплакивая, но не в силах остановится, потому что неведомый до этого момента камень в душе заворочался и таял, вытекая с этими слезами. А Бахира обняла меня, гладила по волосам, и что-то тихо и ласково говорила, пока я не наревелась и не уснула от усталости и переживаний.
42. Выбор
Утром меня разбудил негромкий разговор. Джастер и Бахира беседовали, но плотная ткань шатра глушила звуки и я не могла разобрать слов.
Выбравшись наружу, я сначала испугалась, увидев незнакомого мужчину, и только потом разглядела светлую шевелюру под намотанной на голову длинной белой тканью.
Одежда Джастера была очень похожа на то, что носили мы: широкие тёмные штаны, невысокие мягкие сапоги, рубаха из светлой ткани и тёмно-синий гамиз с широким поясом. Разница была только в том, что они завязывались на другую сторону.
Если бы не цвет волос и не серые глаза — то он мог запросто сойти за жителя Сурайи.
Бахира же в своём наряде выглядела очень утончённо и красиво. Кроме браслетов и украшений в чёрных волосах, заплетённых во множество косичек и уложенных в сложную причёску, я увидела широкие кольца-серьги в ушах, и многочисленные ожерелья из бисера и бусин на шее, на которые вчера не обратила внимания. Рисунок из полумесяца и точек на её лице оказался ярким, а необычно светлые, бледно-голубые глаза были подведены чёрной и цветной краской. Даже губы были накрашены и подчёркивали её зрелую красоту.
Не то, что я… Уже забыла, когда в последний раз в зеркало смотрелась и волосы нормально расчёсывала.
Надеюсь, что хотя бы этот наряд на мне сидит не хуже, чем на ней.
Увидев меня, Бахира мягко улыбнулась и коротко склонила голову в знак приветствия.
— Хорошо спалось, Яния? — спросила она с улыбкой.
— Да, спасибо, — смущённо пробормотала я, пряча глаза. Ну, вот как мне теперь себя с ней вести? Это вчера я ревела, как девчонка, потому что напереживалась и расчувствовалась от колыбельной.
Но ведь она мне мать, в самом деле…
— Доброе утро, Янига, — коротко бросил Джастер через плечо, пока я протирала глаза. — Завтракай и поедем.
Я покосилась в сторону костра, где стоял котелок с остатками чифе, а на чистой тряпице лежала горсть сушёных фруктов и лепешка, и поняла, что завтракать придётся одной. Вот же… Могли бы и пораньше разбудить…
Пока я торопливо умывалась и завтракала, Джастер и Бахира быстро сворачивали наш шатёр и грузили вещи на мула. Я только завидовала тому, как легко и ловко у них это получается. Можно подумать, всю жизнь этим занимались.
Хотя… может и занимались. Какое бы высокое положение у Бахиры не было, она совсем не походила на привыкшую приказывать госпожу. Да и Джастер на одном месте не задерживается подолгу.
Закончив с завтраком, я поспешила на помощь Бахире. Не только она не хочет быть обузой.
Перед самой дорогой Бахира дала мне парн, но уже не белый, а затканный алыми цветами по зеленому фону.
— Зачем он? — удивилась я, когда она протянула мне пёстрый свёрток, который достала из тюков мула. — Мы же не в городе?
— Он хорошо защищает от ветра, солнца и пыли, ведьма, — Джастер закрыл половину лица свободным концом своей повязки, оставив только глаза и окончательно становясь похожим на любого из местных воинов. — И от дождя тоже укроет, в случае чего. Надевай и не спорь.
Глядя на Бахиру, облачавшуюся в тёмный дорожный парн, я послушно стала одевать свой.
— Джастер, что ты задумал? Бахира сказала, что это какая-то необычная одежда…
— Разве? — он мельком покосился на меня, садясь верхом на Огонька. — Анарзун — одежда её народа. Ничего необычного. Наверно, она просто этому обрадовалась, а ты не так её поняла.
Я вспомнила, как довольно и радостно улыбалась Бахира, и подумала, что Джастер опять прав. Умён и хитёр… Мог ведь и бесстыдную одежду для наложниц купить, а не эту…
Удобную и приличную. Не только Бахире угодил, но и мне нравится… да и верхом так сидеть намного ловчее, чем в платье. И парн красивый…
Ему этот анарзун тоже очень идёт.
— Как мне её учить, если она меня не понимает и я её не всегда? Может, ты сделаешь ей что-нибудь волшебное, как у меня?
Шут оглянулся через плечо, и Бахира подъехала ближе, понимая, что речь и о ней тоже.
— Янига спрашивает, как ей тебя учить. — Он смотрел спокойно и устало. — Расскажи ей, что ты придумала.
Женщина с достоинством кивнула и обернулась ко мне.
— Я подумала, что могу называть разные слова, а Яния может повторять мне их на языке своей страны, — сказала она. — У меня хорошая память, я постараюсь быстро запомнить.
Я только кивнула в ответ, подумав, что это неплохая мысль. Не хочет он ей сейраз делать — его дело. Не мне же её язык учить, в конце концов.
— Вот и отлично. На привале и займётесь. — Джастер отвернулся и пришпорил Огонька, посылая её в галоп.
Наше путешествие по степи, как назвала это бесконечное поле Бахира, продолжалось ещё два дня. На привалах мы разговаривали с Бахирой, и привычное молчание Джастера уже не угнетало меня, как раньше.
На первом же привале Джастер снова достал оружие, и я поняла, что анарзун для ношения меча и тренировок намного удобнее платья. Бахира же, с укоризной покачав головой, заплела мне несколько мелких косичек и скрепила их на затылке, чтобы волосы не падали мне в глаза во время тренировок.
К моему удивлению, она тоже извлекла из своих вещей изогнутый клинок, тот самый саберон, какие я видела у «ос», и пока лошади и мул отдыхали, Джастер заставлял нас биться против него вдвоём, вручив мне Живой меч.
Разумеется, Шут познакомил Бахиру с Игвилем, и довольный дракса снисходительно принял почтительное уважение и восхищение женщины.
На третий день пути вокруг стали появляться деревья и даже небольшие рощицы, а жара заметно спала. Мне даже стало казаться по вечерам, что в воздухе пахнет осенью, но к вечеру мы выехали к широкой реке.