Она бы отдала свою жизнь за Джастера. Без раздумий и сожалений.
«Моя девочка была чёрненькая»…
Вдруг вспомнился давний разговор в Чернецах между Нанирой и Олекшей. Как я тогда возмутилась её словами про Карика, даже деньги отобрать хотела. А теперь и сама такой оказалась, выходит…
— Я… Я ещё посижу, ты иди.
Я показала почти полную миску с давно остывшей кашей. Бахира кивнула и скрылась в шатре, оставляя меня наедине с горькими мыслями.
Ничем я не похожа ни на госпожу Гвитлоу, ни на Олекшу, ни на… Бахиру. Они не бросали в беде тех, кого любили. Они вставали рядом с ними, становились им опорой и поддержкой.
Любовь ни к чему не обязывает…
Их мужчины не просили о помощи и жалости. Они были готовы позаботиться о себе сами, в какой бы беде не оказались. Эти женщины могли уйти и бросить своих любимых, но они выбрали поступить иначе. Но не из жалости или сострадания.
А потому что любовь или есть — или её нет.
А я… Я…
Что такое любовь, да, Джастер? Так ты спросил? Потому что когда-то давно я с гордостью называла себя ведьмой любовной магии, а ты сказал, что тогда я должна в этом понимать…
«Сын Великой Матери открыл своё сердце людям»…
И… и не только людям. Он… он любил весь этот мир, и мир отвечал ему взаимностью.
Теперь… теперь я понимаю…
В душе каждого есть свет и тьма. Так он однажды сказал. И он всегда выбирал свет.
Даже когда его поступки казались… другими, они приносили свет и добро в жизни многих людей. Может и не сразу, и не каждый это понимал, но…
Я это понимала.
Может, он и болел прошлым, но он жил любовью к этому миру. И любовью к людям.
Ни за что. Просто так. Потому что…
Потому что любовь — это состояние души. И она или есть, или…
А значит… Значит, на самом деле нет никакого выбора.
Я поставила миску с недоеденой кашей, встала и пошла в ту сторону, где, как мне слышалось, были наши лошади.
— Джастер?
Я позвала негромко, боясь теперь потревожить его. Это раньше он в темноте, как кошка, видел, а теперь…
— Янига?
В просвете между кустов я заметила появившийся силуэт. Джастер сел, зевая и закутавшись в плащ. Новый посох наверняка лежал где-то рядом с ним, но в темноте я его не видела.
— Что-то случилось?
— Прости, я тебя разбудила…
— Ничего, — по голосу я поняла, что он улыбнулся. — Так что стряслось?
— Я… — я замолчала, собирая всю свою решительность в кулак, а затем подошла к нему и села рядом. — Я тебя не оставлю.
— Янига… в его голосе послышались усталые и болезненные нотки, и я поспешно обняла его.
— Нет, ты не понял! — Я замотала головой, прижимаясь лицом к его рубахе. — Не поэтому! Я не жалею тебя! То есть не так! Я… Прости… Я…
Джастер вздохнул и обнял меня за плечи.
— Любовь ни к чему не обязывает, Янига. Ты молодая и красивая ведьма. У тебя всё впереди.
— Джа…
— Не перебивай. Я не хочу, чтобы ты жалела о своём выборе. Я смогу о себе позаботиться даже в таком состоянии. Но я не хочу, чтобы ты оставалась со мной из-за чувства вины или жалости. Не унижай этим ни себя, ни меня.
— Я не…
— Я ещё не закончил.
Джастер убрал руку с моих плеч и заговорил спокойно и жёстко, как всегда, возвращая меня в реальность лучше ведра ледяной воды.
Я-то думала, что он страдает, а он… Он…
— Всё, что даётся по судьбе, может стать для тебя как проклятием, так и благословением, ведьма. Зависит от того, как к этому относится и что с этим делать.
— Но…
— Вспомни Михая. Вспомни Чернецы. Вспомни Эрдорика. Иногда для того, чтобы получить новую жизнь, нужно пожертвовать старой. Если ты хочешь знать, что я намерен делать дальше — то уж точно страдать и не помирать от жалости к себе под этими кустами. Я собираюсь завершить то, что начато. Да, теперь это будет несколько сложнее, но это не важно. Как ты слышала в храме Сурта, на кону намного больше, чем просто моя жизнь. Игра ещё не закончена, ведьма. И я не собираюсь проигрывать.
— А…
— А теперь иди, поешь и ложись спать. Завтра мы выходим на торговый тракт, и день будет не простой. Я хочу отдохнуть, да и вам не помешает. Вставать придётся рано, теперь забота о еде, шатре и животных на тебе и Бахире.
— Я поняла. — Я встала, поражённая его словами и настроем до глубины души. На кону больше, чем его жизнь… И он не собирается проигрывать даже таким.
Ох, Янига, Янига… Никогда мне с ним не сравнится. Но хоть что-то сделать я действительно могу. И для начала, в самом деле, поесть и поспать.
— Я… всё сделаю.
— Хорошо, — Джастер снова смягчился. — Доброй ночи, Янига.
— Д-доброй… — ошеломлённо ответила я и отправилась доедать холодную кашу.
Утро и в самом деле наступило рано. Бахира разбудила меня, едва встало солнце. Когда я, зевая и потягиваясь, выбралась из шатра, то увидела, что она уже хлопочет возле потухшего костра.
— Принесёшь воды, Яния? — обратилась она ко мне. — И посуду нашу помыть нужно. О змеях не беспокойся. Джасир там.
— Хорошо.
Я собрала наши миски и котелок и отправилась к воде, ёжась от утренней прохлады и сбивая с травы выпавшую росу. И как Джастеру не холодно в мокрой траве спать? Даже под его плащом, всё равно же осень скоро уже…
На берегу было… шумно.
Наши лошади и мул пили, а Джастер умывался.
— Доброе утро, — поздоровалась я, понимая, что навряд-ли он услышит мои шаги. — Я пришла посуду помыть и воды набрать.
— Хорошо, — он кивнул, снова зачерпывая воду и плеская на лицо.
— Ты других змей не боишься?
Я устроилась ниже по течению и стала отмывать наши миски.
— Рано ещё, они спят. Потом приползут на камнях греться. — Джастер встал, на ощупь нашёл спину Огонька и опёрся на неё, поглаживая довольно фыркнувшую лошадь по спине и шее. — Тебе как спалось, ведьма?
— Хорошо, спасибо, — буркнула я, отмывая котелок и не глядя ему в лицо.
А что ещё сказать, когда от всех потрясений и переживаний я уснула, едва донеся голову до подушки?
Да и не могла я смотреть в серые глаза, зрачки которых теперь белели, как отражение полной луны в осенней воде.
— Это хорошо, — Шут кивнул. — Воды много не набирай, перекусим, соберётесь и поедем. До тракта полдня, а до границы с Эрикией немногим больше.
— Так ты собираешься в Эрикию?
— Разумеется, — он гладил Огонька по морде. — Что мне тут делать-то? У меня все дела там.
— А… Бахира?
— Она поедет со мной, ты же слышала. Её теперь даже сама Датри не остановит.
— А…
— Раз ты закончила, то буду благодарен, если поможешь мне собрать лошадей и дойти до нашего лагеря.
Проглотив все вопросы, я только кивнула, совсем забыв, что Джастер больше этого не видит.
— Да, сейчас. — Я сложила чистые миски в стопку и подошла к нему, собирая на ходу поводья. — Вот…
— Спасибо.
Я зачерпнула воды в котелок, подняла миски и поняла, что у меня заняты обе руки. Как и у Джастера.
— Что случилось, ведьма? — Он вопросительно вскинул бровь. — Что ты остановилась?
— У меня руки заняты. И у тебя тоже. Как я…
— Просто иди вперёд, а я за тобой, — он легко улыбнулся. — Слава богам, я ещё не оглох.
— Не смешно! — сердито огрызнулась я в ответ и пошла к нашему лагерю. — И не шути так больше.
— Хорошо, не буду, — отозвался из-за моей спины Джастер под дружный топот трёх лошадей и одного мула.
В лагере Бахира успела развести костёр и собирала наши вещи из шатра. Пока я складывала у огня миски и простаивала котелок с водой, она поспешила на помощь Джастеру, чтобы привязать лошадей и дать им овса.
Потом Шут сидел у костра и изучал на ощупь свой новый посох, дожидаясь пока вскипит вода. Иногда он осторожно прилаживался к нему ножом, но каждый раз опускал руки, не решаясь работать вслепую. Его торба лежала рядом. Мы с Бахирой привычно собирали наш шатёр. Точнее, я пока ей только помогала, выполняя её просьбы. Сама я, наверное, разобрать шатёр уже смогла, но вот поставить вечером снова — ещё нет. У меня ещё не было такого опыта кочевой жизни, как у Джастера и его новоявленной проводницы.
Ох, Янига… Так гордо собралась не быть обузой, а сама о себе толком позаботиться до сих пор не можешь…
— Вот, держи, Джасир.
Бахира вложила в ладонь Шута несколько сушёных фруктов и полоску вяленого мяса. В другую руку она осторожно подала чашку с дымящимся чифе.
— Благодарю. — Джастер поставил чашку рядом с собой, и поднял голову, прислушиваясь. — Янига?
— Я тут, — отозвалась я, стараясь не вздыхать слишком громко.
Великие боги… Как он собирается Играть, когда…
— Бахира?
— Я слушаю тебя, Джасир, — отозвалась женщина, отложив еду.
— Хорошо.
Шут кивнул, а я поняла, что настало время для самого важного разговора. Я уже набрала воздуху, чтобы сказать, что не отказываюсь от своего вчерашнего решения, но Джастер меня опередил.
— Я не говорил тебе всего, Бахира, — он повернул невидящий взгляд к женщине, — потому что у меня не было уверенности в том, что и как нужно делать. Теперь я хочу тебе рассказать, зачем я отправляюсь в Эрикию.
— Я слушаю тебя, о Джасир. — Бахира сложила руки в почтительном жесте и слегка поклонилась, хотя Шут и не мог это видеть. — Мои глаза и уши внимают тебе.
— Мой путь лежит в столицу этой страны, потому что там меня ждёт мой давний враг. Я очень давно ждал этой встречи и не собираюсь от неё отказываться. Ему нужна моя жизнь, а мне — его. Не думаю, что он будет бездействовать в ожидании этой встречи, поэтому опасность может быть где угодно. Это понятно?
— Да, Джасир. — Бахира снова согласно склонила голову. К моему удивлению слова Джастера её не напугали и не удивили. — Какую помощь ты ждёшь от меня? Клянусь именем Матери Матерей, я сделаю всё, что ты попросишь.
На губах Шута неожиданно появилась добрая и мягкая улыбка. Он сложил руки в таком же вежливом жесте и поклонился изумлённой Бахире.
— Тогда я прошу тебя принять меня своим сыном и позволить называть тебя матушкой.