Конечно, можно и нужно винить власти — они в конечном счете отвечают за порядок, но есть и вина всех нас — в создании атмосферы пренебрежения правилами, вседозволенности для тех, кто может это себе позволить. Если бы мы осуждали людей, нарушающих порядок, их стало бы меньше. Но вместо осуждения, мы называем завистниками тех, кто замечает нарушения. Они, мол, завидуют — завидуют тем, кто построился в козырном месте на берегу реки, кто поставил джип на перекрестке, кто набил сейф неучтенным налом. Вот в этом — главная причина трагедии.
Но, кроме трагедии, было и преступление. В блогосфере бушевали стихии почище, чем на Кубани. Еще Джеймс Бонд заметил, что «Russians love conspiracia», русские любят теории заговора. Блогеры утверждали, что власти нарочно и преднамеренно открыли шлюзы водохранилищ и обрушили смертоносный поток на мирно спящий город. Эти записи и сегодня можно увидеть в интернете, и им многие поверили, хотя там и шлюзов-то нет. Вот это — подлинное преступление. Такие посты подрывают единство и солидарность народа и власти. В западных статистических анализах доверие к властям недаром считается главным достоянием страны — чем выше доверие, тем выше и качество жизни. Выше всего доверие к власти в Швеции и Японии, и недаром там высокое качество жизни.
В Советской России моего, увы, далекого детства еще было доверие к власти, но сейчас его осталось совсем мало, а злонамеренные посты о сливе воды на город подрывают его еще больнее. Я бы сравнил их с диверсией, направленной против всех нас, с развороченными рельсами на пути груженого состава страны. В военное время за сеющие панику слухи расстреливали. У нас не военное время, но наказывать за безответственную клевету нужно. Тут надо приветствовать законопроект президента Путина о введении уголовной ответственности за клевету.
Издатели газет знают, что они не могут клеветать безнаказанно — и поэтому проверяют факты, прежде чем публиковать. В блогосфере же царит полная анархия, и трагедия Крымска показала это. Следственные органы должны привлечь к ответственности распространителей заведомо ложных слухов, подрывающих доверие народа к власти. Если вы пишете, что власти открыли шлюзы водохранилища, а выясняется, что шлюзов вовсе не было — вы не достойны пользоваться свободой слова. Недаром Симона Вайль, французский религиозный философ, утверждала право народа на правду, на защиту народа от опасной лжи в СМИ. А ведь каждый блогер — это тоже маленькое, но СМИ. И это второй урок кубанской трагедии.
P.S. Достоин похвалы Илья Пономарев — этот активный оппозиционер не распускал ложные и панические слухи, как некоторые его коллеги по Болотной, но отправился в Крымск, чтобы помочь людям. Если вспомнить, что ранее он отмежевался от Собчак, можно сказать, что Пономарев представляет собой другую оппозицию — конструктивную, сострадающую, честную и боевую.
Июль 2012 г.
Сноуден в Москве
В Москве чудное лето, теплое и нежаркое, время от времени — грозы и дожди, которые очищают воздух. Кафе полны отдыхающих, пиво и квас льются рекой, почти как в Киеве, который все же покомфортнее.
Но девчонки и в Москве красивые, платья у них и тут на грани фола, короче — столица живет своей жизнью. Вскоре к ней присоединится и молодой американский айтишник Эдвард Сноуден. Он подал заявление с просьбой о временном политическом убежище, оно было принято, и не исключено — сегодня-завтра — Сноуден получит удостоверение беженца, с которым сможет наконец-то покинуть транзитную зону аэропорта «Шереметьево», и отправится знакомиться с Москвой, а то и вовсе погулять по России, стране, в которой он никогда не был, хотя знает о ней не так мало.
Похоже, окончилось долгое ожидание, когда Сноуден и Россия приглядывались друг к другу и пытались понять, что делать дальше. Одно время казалось, что американец так и останется в транзите на неопределенное время. Некоторые транзитные пассажиры провели там по десять лет и больше — это в основном беженцы, решившие уничтожить свои документы при посадке в Москве, чтобы их не вернули домой. Международные законы не позволяют их выслать, и они так и оседают в аэропорту, где их кормят за государственный счет, но не выпускают.
По прилете из Гонконга Сноуден оказался в аэропорту в режиме строгой изоляции. Автор этих строк призывал (на страницах «Комсомольской правды» и в программе Первого канала российского телевидения) разрешить Сноудену встречу с российской общественностью, чтобы обе стороны лучше узнали друг друга. И наконец эта встреча, которой я так ждал, состоялась 12 июля в терминале С аэропорта «Шереметьево» и длилась сорок пять минут.
Среди тех, кто общался в этот день со Сноуденом, были адвокаты Анатолий Кучерена (он стал российским адвокатом Сноудена) и Генри Резник, правозащитники Татьяна Локшина и Инна Хаджиева (Human Rights Watch), Сергей Никитин (Amnesty International), Михаил Краснов (Transparency International), Якуб Зюлек (НКО «Кридо Легал»), Ольга Костина («Сопротивление»), уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин, депутат Госдумы Вячеслав Никонов и представитель ООН Мартин Несирке в РФ.
Правозащитницы рассказали журналистам, что им звонил лично посол США Макфол и убеждал, что Сноуден — никакой не правозащитник, а преступник. (Сам посол отрицает этот звонок.)
Приглашенные были встречены человеком с табличкой G9 (по числу приглашенных организаций), их провели в транзит без досмотра, а затем на автобусе отвезли в зал, где и состоялась встреча. Волнение было немалое — еще бы, первая встреча с человеком, который так серьезно напугал Америку! Сноуден попросил не вести запись и не фотографировать, но все же короткое видео появилось на сайте LiveNews.
На этой встрече Сноуден среди прочего сказал две фразы, которые надолго сохранятся в моей памяти. Первая: «Еще месяц назад я мог читать вашу переписку и решать вашу судьбу». И вторая, когда на заднем плане прозвучал голос диктора, приглашающего пассажиров в полет: «Сколько раз я слышал эти слова за последнюю неделю!»
Тотальная слежка за всем миром, которую ведут американские спецслужбы, — противозаконна, сказал Сноуден. Она нарушает американскую конституцию, декларацию о правах человека и другие правовые документы. В Нюрнберге в 1945 г. было записано, что человек обязан нарушить верность своему государству, чтобы предотвратить преступления против человечности.
Встреча изменила отношение к Сноудену в России. Он понравился — и хотя встреча почти не снималась на видео, общее впечатление оказалось благоприятным. Симпатичный искренний молодой человек, немножко «ботаник», не циник, а человек открытый, прямо говорящий то, что он думает. Такие русским нравятся.
Встреча Сноудена с россиянами завершила первый этап его пребывания в Москве, когда и сам Сноуден, и принимающая сторона сидели на заборе и не решались слезть.
Как Сноуден оказался в Москве? Он прилетел в Москву, спасаясь бегством из Гонконга. Сейчас мы можем рассказать все по порядку. Когда у Сноудена созрела решимость рассказать Америке и народам мира о преступной деятельности американских спецслужб, он связался с Лаурой Пойтрес, известным независимым кинорежиссером. Она — диссидент, ее задерживают в каждом американском аэропорту на много часов, когда она пересекает американскую границу. Другой диссидент, Гленн Гринуолд, американский журналист, живущий в Бразилии, подключился к работе. Вместе они оказались в Гонконге и там записали несколько интервью со Сноуденом.
Сноуден вовсе не стремился к известности, как утверждают некоторые авторы. Наоборот, он надеялся разоблачить преступления, сохраняя инкогнито. Такие случаи бывали в Америке: например, знаменитый информант Глубокая Глотка (Deep Throat), сливший в 1972 году газете «Вашингтон пост» детали «Уотергейта», скандала о прослушке, который привел к отставке президента Никсона. Личность информанта стала известна только через много лет, когда Никсон умер и дело забылось. Оказалось, что это был один из руководителей ФБР.
Так что Сноуден мог рассчитывать на такую же анонимность. Он думал слетать в Гонконг, а потом вернуться домой на Гавайи. Но газета «Гардиан» уговорила его открыться и записала с ним видеоинтервью. Для газеты так было интереснее, но Сноудену пришлось остаться в Гонконге.
Он думал, что там он будет в безопасности — ведь Гонконг, бывшая британская колония, стал частью Китайской Народной Республики. Китайцы его не выдадут, полагал он. Но судьба решила иначе. Китай, конечно, силен — вторая экономика мира, но желания ссориться с Америкой у Пекина нет. Китайцы воспользовались разоблачениями Сноудена, чтобы отбить нападки США (те обвиняли китайцев в электронном шпионаже против американских компаний), но оставлять Сноудена и конфликтовать с Вашингтоном им не хотелось.
Кроме того, Гонконг хоть и стал частью Китая, сохранил свою отдельную юрисдикцию, интегрированную в западный мир. У них есть и договор о выдаче с Соединенными Штатами. Но китайцы «подмигнули» Сноудену — дали ему 24 часа, чтобы исчезнуть и тем самым избежать ареста. Друзья Сноудена предложили нанять адвокатов и оспорить в суде ордер на арест и выдачу. Так можно было потянуть несколько лет— но эти годы пришлось бы провести под арестом в Гонконге. По совету главы «Викиликс» Джулиана Ассанжа, Сноуден бежал. Он купил два билета: Гонконг — Шанхай и Гонконг — Москва — Гавана — Каракас; с первым билетом прошел паспортную службу в аэропорту Гонконга и направился прямо к стойке «Аэрофлота», где и воспользовался вторым билетом. Вместе с ним улетела в Москву и его отважная спутница из «Викиликс» — англичанка Сара Харрисон.
Американцам китайцы сообщили, что в запросе о выдаче было неверно написано второе имя Сноудена, поэтому-де требование США невозможно было выполнить. Американцы рассердились не на шутку, и сегодня продолжаются разборки между Китаем и США, где тема Сноудена занимает ведущее место. А Сноуден добрался до Москвы и затерялся в транзите. Он надеялся в тот же день улететь на Кубу, затем в Венесуэлу, задержка в Москве не входила в его планы.