– Она ещё и условия ставит! – возмутился Речной царь. – Режьте тогда под корень! Налысо брей!
– Перестаньте зверствовать, папа! Не бойся, тебе даже пойдёт короткая стрижка.
Речная царевна сама взяла ножницы – чик! – и прекрасная Асина коса упала к её ногам. Ася ощутила непривычную пустоту. Захотелось тут же перебросить косу на грудь, расплести-заплести кончик, как она часто делала, когда о чём-нибудь задумывалась. А оставшиеся волосы, освободившись от тяжести длины, вдруг закурчавились и защекотали шею и уши. Ася почувствовала себя почти что лысой. Она повертела головой из стороны в сторону, передёрнула плечами. И почему-то ей показалось, что летать теперь будет совсем легко.
Старый Водяной принёс изогнутый крутобокий кувшин, у Аси на глазах отмерил четыреста миллилитров живой воды, налил в бутылку, запечатал пробкой из водорослей и отдал ей.
– Забирай и проваливай! – совсем уж сердито сказал Речной царь. – И больше у меня не показывайся! Что за ребёнок: за неделю второй раз кого-то оживляет!
– Ох, папа, сами со всеми разругались, а теперь жалуетесь, что просто так в гости к вам никто не приходит, только за водой…
– Молчи!
Ася прижала драгоценную бутылку к груди и выпалила:
– А вы помиритесь со Старым гномом. Он про вас спрашивал. Он скучает.
– Вот видите, папа…
– Что? Мне? Указывать? Вон! Вон отсюда! Вон!
Раки, огромные чёрные раки, подхватили Асю под руки и вынесли на поверхность. Ася чуть бутыль с водой не выронила. Кончики её коротких теперь волос прилипли к щекам.
7
– Ну это уж слишком! – сказала Наташка Ястрова, когда увидела Асю. – Мы все к Коле пробиваемся, к нему не пускают, хотя он уже в сознании. Мы делегацию составили, тебя хотели включить, где ты была?
Ася боялась, что вожатая Лена будет опять ругать её за отсутствие на зарядке, да ещё выяснять, зачем она волосы постригла, но Лена теперь постоянно ходила несчастная и ничего не замечала.
Зато для девочек Асина стрижка не осталась незамеченной. Больше всех сокрушалась Карина. Ей так нравились Асины косы! Зато красавица Саша Лазарева осталась довольна.
– Тебе так гораздо лучше, – сказала она. – Правда ведь, девочки?
Девочки только вздыхали и охали.
Но больше всех удивил Асю Грозовой человек Кондрат Тарасович.
Вынырнув из воды и стряхнув с себя раков, Ася тут же полетела на гору. Летела высоко, так высоко, как могла. В ушах ровно гудел ветер. Сева с Ежом дважды выпадали из её карманов, со страшными криками летели к далёкой земле, и Горыныч едва успевал их подхватывать. В конце концов Ася зажала их в кулаке.
Приземлившись на поляне, она оставила гномов в траве и сказала строго:
– Ждите меня здесь. Не знаю, можно ли вам туда.
Тряхнув высохшими на ветру волосами, она топнула ногой: «Гром и молния!» Тут же перед ней возник светящийся Грозовой дом. Пахнуло дождём, влажным лесом, даже будто пасмурнее стало. Ворота дома гостеприимно распахнулись.
– Ух ты! – выдохнули где-то в траве гномы.
Ася оглянулась и, помахав им, зашла внутрь.
Тот же широкий белый двор с зодиакальным кругом в центре, распахнувшаяся перед ней дверь, тёмный зал с книжными стеллажами. Шаровые молнии были бледными, тусклыми. Тихо. Только Асины шаги да тиканье часов.
– Кондрат Тарасович! – крикнула Ася.
От стены отделилась сутулая тень.
– Здравствуй, – тихо улыбнулся Грозовой человек.
– Я живую воду принесла. Четыреста миллилитров. Вот.
Губы Кондрата Тарасовича исказила грустная усмешка.
– Вот, значит, какую цену назначил тебе Речной царь. Дивные, чудесные косы… Жалко, наверное?
– Жалко, – не стала скрывать Ася.
– Ты ещё дёшево отделалась. Мне пришлось заплатить гораздо дороже!
– Вам?!
Кондрат Тарасович грустно улыбнулся, взял со стола стеклянный шар с водой внутри и стал перекатывать его из руки в руку.
– Милая девочка, – вздохнул он тяжело, – думаешь, я всегда был тем, кто я есть сейчас? Когда-то… давно… я был простым человеком. Правда, очень весёлым. Самым большим счастьем для меня было общение с людьми, самыми разными, лишь бы они были интересными собеседниками. Сколько друзей у меня было! Я легко знакомился, и дом мой всегда был полон гостей, приятелей, товарищей… Вот Речной царь и забрал мою общительность, умение знакомиться, моё дружелюбие.
– Но ведь вы спасли кого-то?
– Да, спас. Сначала гнома – на него села лягушка.
– Вы знакомы с гномами? – ещё больше удивилась Ася.
– Был знаком. Дружил, когда был мальчишкой. Вот ещё мальчишкой и спас Захара. На него лягушка села.
– А сейчас почему не дружите? – тревожно спросила Ася. Она помнила, с каким страхом гномы говорили о Грозовом человеке.
Тяжело вздохнул Грозовой человек Кондрат Тарасович, отвернулся к окну, а когда заговорил, то очень удивил Асю: голос его был нежным, ласковым, как самый первый дождь.
– Она была самой прекрасной девушкой на свете. Я сразу это понял, как только её увидел. Я, не задумываясь, отдал бы за неё свою жизнь. Впрочем… так и получилось. Она заболела, очень тяжело, какой-то неизлечимой болезнью с названием – и не выговоришь. Её родные сбились с ног, приглашали со всего света лучших врачей, возили её на воды. Но всё было бесполезно. Знаешь, она просто таяла, угасала, тихо так, медленно. Тогда я встретил одного старика. Смешной такой старик, ходил по домам и собирал старые ненужные книги. Сейчас-то я понимаю, что он был волшебником, Великим целителем, но тогда мы просто подружились, потому что меня привлекали необычные люди. Он жил у меня несколько дней. И за это время узнал о моей беде.
Однажды он исчез, неожиданно, как и полагается волшебнику. А на столе оставил книгу рецептов абсолютно на все случаи жизни: от сглаза и зависти, от чахотки и переломов. Из книги я узнал, что всё, что мне нужно, – это кусок золота, лунный зайчик да живая вода. Тогда я продал дом, поймал лунного зайчика и отправился за живой водой. Речной царь дал мне её, эту воду, триста двадцать пять миллилитров, строго по рецепту. Даже помог все ингредиенты смешать. Но взамен… взамен я должен был всю жизнь прожить в одиночестве. Он взял мою общительность, дар нравиться людям. Теперь я обязан был запереть себя в доме на горе, жить отшельником, ни с кем не разговаривать, никого не любить. Нет, любить, конечно, мне никто запретить не может, но только так, как можно любить звезду или солнце. Даже домашнее животное я не мог завести.
– А та девушка… она выздоровела?
– Да. Мне сказали, что да.
– Она тоже вас любила?
– Не знаю… Не успел узнать.
– И вы стали Грозовым человеком?
– Да. Жил вот здесь, читал от скуки, играл с шаровыми молниями, научился притягивать грозу. Теперь я сильнее Речного царя, его чары надо мною больше не властны.
– Так что же вы сидите?! – возмутилась Ася. – Разыщите её! Может быть, она до сих пор вас ждёт!
Грозовой человек невесело рассмеялся.
– Что ты, милая! С тех пор прошло двести тридцать два года, четыре месяца, семнадцать дней… Вместе с одиночеством мне было подарено бессмертие. Право, Речной царь расщедрился в тот раз.
Асины глаза давно уже были на мокром месте. Она погладила Кондрата Тарасовича по руке, чтобы хоть как-то утешить. Он вдруг показался ей похожим на её дедушку, который всегда ворчит, но только так, по привычке, а на самом деле очень добрый. Грозовой человек замер от Асиного прикосновения и боялся пошевелиться. Потом встряхнулся, криво улыбнулся и взял из Асиных рук бутыль с водой.
– Иди. У тебя ещё очень много дел.
8
Весь день Асе было грустно. Так грустно, что хотелось убежать куда-нибудь, спрятаться от всех и погрустить вволю. Ей казалось, что она очень мало делает для Колькиного спасения. Подумаешь, косы! Ася отправилась в заброшенный сад. Всё равно разведать надо, а искать её там точно никто не будет. А то все девчонки в отряде будто сговорились её опекать!
Около изолятора Асю окликнули. Её догонял Азат.
– Ты к Кольке? – спросил он. – Я тоже.
– К нему же не пускают…
– Ха! Меня давно пускают! – гордо сказал Азат. – Ну сама посуди: скучно же ему там. А я такую игру придумал! Хочешь посмотреть?
И Азат развернул сложенный вчетверо лист ватмана, который нёс под мышкой.
Это была обычная игра-путешествие, где надо бросать кубики с точками и ходить по клеточкам. Только Азат её сам нарисовал. Извилистая река текла среди зелёных берегов и впадала в море.
– Пока по реке плывёшь, всякие препятствия встречаются, опасности… Тут вот пираты, видишь? Тут лес горит, надо помочь, тут перекаты, а здесь на острове клад зарыт. А по пути нужно ещё денег заработать, чтобы маяк починить. Вот…
Лодочки Азат сделал из скорлупы грецкого ореха, мачты – из спичек, паруса – из цветной бумаги.
– С красным парусом – Колькина, с синим – моя. Ася! Хочешь, я тебе тоже сделаю? Вместе играть будем!
Глаза у Азата были внимательные, тревожные. И Ася, покусав губу, сказала о том, что её мучило:
– Колька, наверное, не захочет, чтобы я с вами играла.
– Захочет! – обрадовался Азат. – Давай я сделаю тебе жёлтую лодку? Пойдём прямо сейчас, а? Моей поиграешь.
Ася попятилась.
– Азат… А как вы играете? Колька, он разве… ну…
Азат сразу потускнел, отвёл глаза в сторону и сказал:
– Ну, как играем… Я за него кубик бросаю, за него лодку двигаю. Он смотрит.
И Азат медленно, скучно как-то свернул карту, убрал в карман кубики и две лодочки – синюю и красную.
– Азат… Я поиграю с вами… потом… Мне очень в заброшенный сад надо!
– Куда?! – оторопело закричал ей вслед Азат, но Ася не ответила.
9
Заброшенный сад, окружённый низким забором, местами поваленным, местами сгнившим и растасканным на дрова, Асю встретил сурово. За столько лет одиночества он отвык от людей и непрошеных гостей не любил. Ася перешагнула через забор и сразу обожглась о крапиву. Крапива стояла стеной, макушками упиралась в нижние ветки яблонь. Когда они приходили сюда с Колькой, сад не показался ей настолько враждебным. Наверное, Колька, перелезая через забор, прошептал какое-то заклинание.