Непрестанно молитеся[734]. Таким образом уничтожаются покушения на нас врага. Молиться должно сердцем, молиться должно и устами, когда мы одни. Если же кто находится на торжище или в обществе с другими, тот не должен молиться устами, но одной мыслью. Должно наблюдать за зрением и всегда смотреть вниз для охранения себя от развлечения и от сетей врага. Совершенство молитвы заключается в том, когда она произносится к Богу без уклонения ума в развлечение, когда все мысли и чувствования человека собираются во единое моление. Молитва и псалмопение должны совершаться не только умом, но и устами, как говорит пророк Давид: Господи устнемои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою[735]. И Апостол, показывая, что требуются и уста, сказал: Приносим жертву хваления Богу, сирень плод у стен исповедающихся имени Его»[736]. Преподобный Варсонофий Великий священноиноку, спросившему его о том, как должно молиться, отвечал: «Должно несколько упражняться в псалмопении, несколько молиться изустно; нужно время и на то, чтобы испытывать и блюсти свои помыслы. У кого на обед много разных снедей, тот ест много и с услаждением, а кто каждый день употребляет одну и ту же пищу, тот не только вкушает ее без услаждения, но иногда, может быть, чувствует и отвращение от нее. Так бывает и в нашем состоянии. В псалмопении и молитве устной не связывай себя, но делай сколько Господь даст тебе. Не оставляй также чтения и внутренней молитвы. Несколько того, несколько другого – и так проведешь день, угождая Богу. Совершенные отцы наши не имели определенного правила, но в течение целого дня исполняли свое правило: несколько упражнялись в псалмопении, несколько читали изустно молитвы, несколько испытывали помыслы, – мало, но заботились и о пище; все же это делали со страхом Божиим»[737]. Так рассуждал и наставлял брата преподобный отец, бывший в великом молитвенном преуспеянии. Опыт научит всякого упражняющегося в молитве, что произнесение несколько вслух молитвы
Иисусовой, и вообще всех молитвословий, очень способствует к удержанию ума от расхищения развлечением. При усиленном вражеском нападении, когда ощутится ослабление произволения и омрачение ума, необходима гласная молитва. Внимательная гласная молитва есть вместе и умная, и сердечная.
Убогим словом нашим мы не уклоняем и не устраняем возлюбленных отцов и братий наших от молитвенного, возвышенного преуспеяния; напротив того, всеусердно желаем им его. Да будут все иноки подобны Ангелам и Архангелам, которые не имеют покоя день и ночь от возбуждающей их Божественной любви и по причине ее непрестанно и ненасытно насыщаются славословием Бога. Именно для того, чтобы получено было неизреченное богатство сердечной молитвы в свое время, дается предостережение от действования преждевременного, ошибочного, дерзостного. Воспрещается безрассудное, разгоряченное стремление к открытию в себе благодатной сердечной молитвы, воспрещается это стремление потому, что причина его – неведение или недостаточное знание и гордостное признание себя способным к благодатной молитве и достойным ее; воспрещается это стремление потому, что раскрытие в себе благодатной молитвы одними собственными усилиями – невозможно; воспрещается это стремление, ломящееся неистово во врата таинственного Божиего храма, чтобы оно не воспрепятствовало благости Божией когда-либо умилосердиться над нами, признать недостойных достойными, дать дар не чающим дара, обрекшим себя на вечные казни в узилищах ада. Дар дается смирившемуся и уничижившему себя перед величием дара; дар дается отрекшемуся своей воли и предавшемуся воле Божией; дар дается укрощающему и умерщвляющему в себе плоть и кровь, укрощающему и умерщвляющему в себе плотское мудрование заповедями Евангелия. Жизнь воссияет соответственно степени умерщвления. Придя неожиданно, единственно по благоволению своему, она довершает и совершает умерщвление, предначатое произвольно. Неосторожные, особенно упорные, водимые самомнением и самочинием, искатели высокого молитвенного состояния, всегда бывают запечатлены печатью отвержения, по определению духовного закона[738]. Снятие этой печати очень затруднительно, по большей части невозможно. Какая тому причина? Вот она: гордость и самомнение, вводящие в самообольщение, в общение с демонами и в порабощение им, не дают видеть неправильности и опасности своего положения, не дают видеть ни горестного общения с демонами, ни бедственного, убийственного порабощения им. «Оденься прежде листьями, а потом, когда повелит Бог, принесешь и плоды», – сказали отцы[739]. Стяжи сперва внимательную молитву: предочищенному и предуготовленному внимательной молитвой, образованному, скрепленному заповедями Евангелия, основанному на них в свое время Бог – всемилостивый Бог – дарует молитву благодатную.
Молитвы учитель – Бог, истинная молитва – дар Божий[740]. Молящемуся в сокрушении духа, постоянно, со страхом Божиим, со вниманием Сам Бог дает постепенное преуспеяние в молитве. От внимательной и смиренной молитвы являются духовное действие и духовная теплота, от которых оживает сердце. Ожившее сердце привлекает к себе ум, делается храмом благодатной молитвы[741] и сокровищницей доставляемых ею, по ее свойству, духовных даров. «Потрудись, – говорят великие подвижники и учители молитвы, – сердечным болезнованием приобрести теплоту и молитву, и Бог даст тебе иметь их всегда. Забвение изгоняет их; само же оно рождается от нерадения[742]. Если хочешь избавиться от забвения и пленения, то не сможешь иначе достигнуть этого, как стяжав в себе духовный огонь: только от его теплоты исчезают забвение и пленение. И приобретается же этот огонь стремлением к Богу. Брат! Если сердце твое день и ночь, с болезнью не будет искать Господа, то ты не сможешь преуспеть. Если же, оставив все прочее, займешься этим, то достигнешь, как говорит Писание: упразднитесь и разумейте[743]. Брат! Умоли благость Того, Который всем человекам хощет спастися и в разум истины приити[744] чтобы Он даровал тебе духовное бодрствование, возжигающее духовный огонь. Господь, Владыка неба и земли, пришел на землю для низведения на нее этого огня[745]. Вместе с тобой, по силе моей, буду молиться и я, чтобы это бодрствование даровал тебе Бог, Который подает благодать всем, просящим с трудом и усердием. Она, придя, наставит тебя на истину. Она просвещает очи, исправляет ум, прогоняет сон расслабления и нерадения, возвращает блеск оружию, покрывшемуся ржавчиной в земле лености, возвращает светлость одеждам, оскверненным в плену у варваров, влагает ненависть к мерзостным мертвечинам, составляющим пищу варваров, влагает желание насытиться великой Жертвой, приносимой нашим великим Архиереем. Это та Жертва, о которой было открыто пророку, что она очищает грехи и отъемлет беззакония[746], плачущих прощает, смиренным дает благодать[747], является в достойных, и ею они наследуют Живот Вечный, о имени Отца и Сына и Святого Духа»[748]. «Духовное бодрствование или трезвение есть духовное художество, совершенно избавляющее человека, с помощью Божией, от греховных дел и страстных помыслов и слов, когда оно проходится в течение долгого времени и усердно. Оно – сердечное безмолвие; оно – хранение ума; оно – внимание себе, чуждое всякого помысла, всегда, непрерывно и непрестанно призывающее Христа Иисуса, Сына Божия и Бога, Им дышащее, с Ним мужественно ополчающееся на врагов, Ему исповедающееся». Такое определение духовному бодрствованию дает святой Исихий Иерусалимский[749]. Согласны с ним и прочие отцы[750].
«Огонь, придя в сердце, восстановил молитву. Когда же она восстала и вознеслась на Небо, тогда совершилось сошествие огня в горницу души»[751]. Слова эти принадлежат светильнику Синайскому, Иоанну Лествичнику. Очевидно, что святой говорит из своего блаженного опыта. Подобное случилось и с преподобным Максимом Капсокаливитом. «Я, – поведал он преподобному Григорию Синаиту, – от юности моей имел великую веру к Госпоже моей, Богоматери, и молился ей со слезами, чтобы Она подала мне благодать умной молитвы. Однажды пришел я по обычаю в храм Ее и усердно молился Ей об этом. Приступил я и к иконе Ее, начал целовать с благоговением изображение Ее, и внезапно ощутил я, что впала в грудь мою и в сердце теплота, не опалявшая внутренности, напротив того, услаждавшая и орошавшая, побуждавшая душу мою к умилению. С этого времени сердце мое начало внутри себя пребывать в молитве и ум мой услаждаться памятью Иисуса моего и Богоматери и непрестанно Его, Господа Иисуса, иметь в себе. С этого времени молитва никогда не прекращалась в сердце моем»[752]. Благодатная молитва явилась внезапно, неожиданно, как дар от Бога; душа преподобного была предуготовлена к получению дара молитвы усердной, внимательной, смиренной, постоянной молитвой. Благодатная молитва не осталась в преподобном без своих обычных последствий, вовсе не известных и не свойственных плотскому и душевному состоянию. Обильное явление духовного огня в сердце, огня Божественной любви, описано Георгием, Задонским затворником, из собственного опыта