Преподобный Анастасий Синаит. Избранные творения. М., 2003. С. 230).
240 См. толкование этого места Писания у аввы Евагрия: «Подобно тому как Господь, будучи Правдой (δικαιοσύνη), противится неправедным, а будучи Истиной, противится лжецам, так и Он, будучи Смиренномудрием, противится гордым» (Evagre le Pontique. Scholies aux Proverbs / Ed. par P. Gehin // Sources chretiennes. № 340. Paris, 1987. P. 132).
241 О первой из этих добродетелей (η δε αύτομεμψία και έξουδένωσις) см.: «Ничто не производит так скоро болезнования души, как мысль о смерти, и невидимого преуспеяния, как самоукорение и отсечение своих хотений». Также: «Не предавай себя добровольно врагу, и достаточно будет для тебя ко спасению этого терпения с самоукорением» (Творения преподобнаго и богоноснаго отца нашего священномученика Петра Дамаскина, в русском переводе. М., 1993. С. 159). О второй добродетели: «Авва Пимен сказывал: один брат спросил авву Аммония: что значит унижать себя? Старец отвечал: ставить себя ниже бессловесных и знать, что они не подлежат осуждению» (Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов. Сергиев Посад, 1993. С. 140).
242 См. Мф. 6,3. Ср. изъяснение: «Здесь он опять не руки разумеет, но усиливает Свою мысль: если возможно, говорит, и себя самого не знать, и если возможно скрыться от служащих тебе рук, то постарайся об этом» (Свт. Иоанн Златоуст. Полное собрание творений. Т. VII, кн. 1. М., 2000. С. 217).
243 Обычно под «декалогом» подразумеваются заповеди, данные Богом Моисею (Исх. 20,4-17), которые были естественным образом восприняты и христианством. Ср.: «Нам познать еще и особенное человеколюбие нашего Педагога, сказавшееся в бесчисленном количестве спасительных заповедей, рассеянных по всему Писанию, чтобы тем легче и во всем изобилии можно было находить нам здесь все, что необходимо нам для спасения, и чтобы тем охотнее мы пользовались совокупностью Писаний, всякий раз находя в них для себя нечто спасительное. Особенно важно здесь Десятисловие, данное через Моисея, которое простотой однородной десятерицей заповедей описывает область спасения через наименование грехов, от которых нужно уклоняться» (Педагог. Творение учителя Церкви Климента Александрийского. М., 1996. С. 278). Но свт. Феолипт, как видно из дальнейшего, имеет в виду совсем другие заповеди.
244 У свт. Григория Паламы, ученика свт. Феолипта, встречается сходная мысль: «Великое видение Света Господнего Преображения принадлежит таинству восьмого, то есть будущего, века, являемому после завершения сего мира, созданного в шесть дней, и после прекращения чувств, действующего в нас шестью способами; ибо мы имеем пять чувств, прибавляемое же к ним слово (или “мысль”), выражающее то, что чувства воспринимают, создает шестую энергию нашей области чувств» (Святитель Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский. Беседы. Т. II / Пер. архим. Амвросия Погодина. М., 1994. С. 86).
245 Так, думается, можно перевести фразу ων η γενεσις ή τετραστοιχος κτισις εστι. Идея четырех элементов или стихий, из которых состоит материальный мир, восходит к глубоким античным истокам; она получила широкое распространение также в святоотеческом богословии. См., например, у преп. Анастасия Синаита, который распространяет эту идею и на телесное начало в человеке: «Творец, закончив устроение простого и духовного мира незримых сил, а после создав из четырех элементов этот вещественный мир, затем говорит: “Сотворим человека по образу Нашему и по подобию” (Быт. 1, 26). И творит живое существо, словно некий смешанный мир, сходный обоим мирам и состоящий, с одной стороны, из нетелесной, бессмертной и нетленной души, а с другой стороны, из вещественного и зримого тела, образованного из четырех элементов (τετραστοιχου σώματος)» (см. наш перевод: Преподобный Анастасий Синаит. Избранные творения. С. 28–30).
246 Обычно это число, начиная с пифагорейцев, считалось самым совершенным. В христианской письменности одним из первых это представление воспринял Климент Александрийский: «Всеми единогласно признается, что число 10 есть во всех отношениях совершеннейшее». В другом месте он рассуждает о десятерице «составных частей человека» так: «Десять же этих входящих в состав человека частей суть следующие: тело, душа, пять чувств, дар слова, образовательная сила, свойственная входящим в состав человека материальным элементам, мыслительная или духовная способность, или каким хотите именем назовите ее. Но следует, на все остальные части внимания не обращая, лишь в уме искать устойчивости. О девяти составных частях мира всякую заботу мы оставили. И первее всего перестали мы заниматься четырьмя стихиями, находящимися в смешанном виде в каждом данном месте. Потом семью блуждающими планетами мы более не занимаемся и в них не верим. А далее и землею сей пренебрегаем. Оставивши все это, обратились мы к почитанию числа более совершенного, чем десять, то есть к почитанию части десятой, короче сказать, к почитанию Бога; от твари страстно мы устремились к Творцу. Поэтому-то и посвящалась Богу ежедневно (у евреев) десятая часть эфы и десятая часть всех жертв. Поэтому же для души и истинное празднество Пасхи, собою означающей (минование) отречение от страстей и отложение всего чувственного, состоит в устремлении к сему десятеричному числу, Богу единому, вечному и лишь созерцанием постигаемому» (Строматы, творение учителя Церкви Климента Александрийского / Пер. Н. Корсунского. Ярославль, 1892. С. 706, 220–221).
247 Ср.: «Подлинно, тот только свободен, тот только владыка и могущественнее царей, кто не порабощен страстям. Итак, зная это, постараемся снискать истинную свободу и удалимся от постыдного рабства; не будем ничего, кроме одной добродетели, почитать за блаженство; ни ложного блеска власти, ни богатства поработительного, — и тогда мы будем наслаждаться спокойствием в здешней жизни и в будущей получим блага благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа» (Свт. Иоанн Златоуст. Полное собрание творений. Т. VII, кн. 2. М., 2001. С. 603).
248 Или: «правое различение» (διάκρισιν ορθήν). У преп. Нила эта духовная способность, обретаемая посредством многих подвижнических трудов, называется «источником, корнем, главой и связью (σύνδεσμος) всякой добродетели» (PG. Т. 79. Col. 1468).
249 Так, по нашему мнению, можно перевести фразу τα της σκιάς παραραλλω ταις της χαριτος ενεργειαις. Понятие «тень» («сень» — σκιά) в древнецерковной письменности часто соотносилось с ветхозаветным Домостроительством, в отличие от «образа» новозаветного Благовествования, которое, в свою очередь, предвозвещало «истину» Царства Небесного. Ср., например, у ев. Мефодия: «Закон есть прообраз и тень образа, то есть Евангелия, а Евангелие — образ самой истины. Ибо древние и закон пророчески предвозвестили свойства Церкви, а Церковь — свойства новых веков» (Творения ев. Григория Чудотворца и ев. Мефодия, епископа и мученика. М., 1996. С. 114). У свт. Феолипта «тень» Ветхого Завета сравнивается с «энергийной реальностью» и осуществленностью благодати в христианстве.
250 Об этом самоукорении (αύτομεμψία) см.: «Ты видишь, — говорила гордость, — что конь, на котором я еду, есть тщеславие; преподобное же смирение и самоукорение посмеются коню и всаднику его» (Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица. С. 156). Для свт. Феолипта это самоукорение неразрывно с мудрым самоуничижением (так мы перевели εξουδένωσιν εμφρονα).
251 Ср. Флп. 4, 7 («мир Божий, который превыше ума, соблюдает сердца ваши и помышления ваши во Христе Иисусе»). См. толкование: «Изгони самоугодие, раздражительность и злую заботу — и изгонишь все смущающее; предайся Господу и предстой Ему в молитве — и будешь воспринимать все успокаивающее и умиротворяющее. Следствие очевидно: и мир Божий будет охранять тебя. Пока страсти не преодолены, пока душа не успокоилась в Боге, мира Божия не жди… Мир сей превосходит всякий ум, и потому что неизъясним, нельзя его ввести в обычные понятия и изобразить его другому, чтобы он понял. Его только вкушать можно; и вкушающий понимает его, но сравнить его ни с чем не может, чтобы изъяснить. И потому еще он превосходит всякий ум, что находит помимо ума; ум не умеет достигнуть его; он дается, а как и почему, это непостижимо» (Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Толкования посланий апостола Павла. Послания к Колоссянам и Филиппийцам. М., 1998. С. 442–443).
252 Некое отдаленное сходство понимания этого места Псалтири можно найти у преп. Иоанна Кассиана Римлянина, который дважды цитирует его, чтобы указать на совершенство пустынножителя. См.: Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин. Писания. Сергиев Посад, 1993. С. 500, 521–522.
253 Ср. у свт. Кирилла Александрийского, который, толкуя Ис. 51, 9, пишет: «Но востани, говорит, яко в начале дне, яко род века, чтобы тебе устремиться и возвратиться к тому, чем ты был в начале, когда приведено было к бытию естество человека, или первый человек прежде, чем он запутался в сетях диавольской злобы и пренебрег данную заповедь. В такого человека преобразует нас Христос и живописует в нас изначальную красоту природы, вложив в нас Свой образ; ибо мы были сотворены по образу и по подобию Его» (Творения святаго Кирилла Александрийскаго. Ч. VIII. М., 1890. С. 164–165).
254 Ср.: «О Троица святая, исчисляемая, Троица, в одном имени исчисляемая! Ибо не говорится: единица и двоица или: единица и единица, но: Единица в Троице и Троица в Единице, единовидно, единоименно, един Бог Отец в Сыне, Сын в Отце со Святым Духом» (Творения святаго Епифания Кипрскаго. Ч. 6. М., 1882. С. 46).
255 См. Лк. 13,10–17. Свт. Феолипт употребляет здесь термин άναγωγ ή (букв.: возведение), который использовался в церковной письменности очень часто для обозначения духовного толкования Священного Писания. По поводу такого рода толкования см. одно высказывание св. Андрея Кесарийского: «Всякое Божественное Писание дано Духом в трояком виде, как троечастен и человек. Словно некое тело его есть буквальное толкование (“буква” — το γραμμα) или повествование, соответствующее чувству; как бы душой его является иносказание (η τροπολογία), ведущее читателя от чувственного к умопостигаемому; а словно духом его является духовное толкование (αναγωγή) и созерцание будущих и наиболее возвышенных [вещей]. Первое подобает тем, детоводитель которых