Сет. Василий Великий. Творения. Т. 2. С. 197). Авва Фалассий на сей счет также замечает: «Собеседование полезно только духовное, всем же другим предпочтительнее безмолвие» (Добротолюбие. Т. III. С. 294).
699Букв.: вещи (των πραγμάτων), но контекст развития мысли свт. Феолипта предполагает избранный вариант перевода.
700 Данное выражение (οι φίλοι του αιωνος τουτου) явно является антитезой выражения «друг Божий (Христов)», которое, восходя к Священному Писанию (Ин. 15,12–15), было широко распространено в святоотеческой письменности. Так, преп. Макарий Египетский довольно часто употребляет второе выражение. В частности, он говорит: «Господь, сотворив Адама, сделал всю землю и небо ему домом и поставил его царем всего сотворенного, приготовив ему и небесное наследие, да станет другом и братом Христовым, невестой и сотоварищем Святого Духа» (Творения преподобного Макария Египетского. С. 568). Но поскольку это «дружество» с Богом было прервано грехопадением, и человек избрал «дружество» с лукавым, то восстановить его можно (после Воплощения Бога Слова) лишь путем тяжкой аскезы, которой содействует благодать Божия. Поэтому человек всегда стоит перед выбором, который преп. Макарий описывает так: «Есть два царства: царство света и царство тьмы. Какого ты царя, разберись в себе. С кем ты в союзе и кому даешь обеты, того ты и сообщник… У тебя есть собственная воля, и к чему ты отдаешь свой порыв и свое послушание, того ты становишься владением, и сыном, и другом» (Преподобный Макарий Египетский. Духовные слова и послания собрания типа I / Пер. А. Г. Дунаева. М., 2002. С. 665–666).
701 Жизнь подвижническая и монашеская в древнецерковной письменности постоянно ассоциировалась с распятием на кресте. Так, в «Житии преподобного Ипатия» говорится о его учениках как о «подлинно распявшихся» (όντως εκείνοι εσταυρωμένοι); и сам святой характеризуется как «распявшийся и делающий все ради Бога». См.: Callinicos. Vie d’Hypatios / Ed. par G.J.M. Bartelink // Sources chretiennes. № 177. Paris, 1971. P. 208, 218. И ев. Иоанн Златоуст, увещевая свою паству, замечает: «Будьте внимательны и знайте, что жизнь, представляющаяся вам трудной и несносной (я говорю о жизни монахов и распявшихся миру), гораздо сладостнее и вожделеннее той, которая кажется вам приятной и удобной» (Иже во святых отца нашего Иоанна, архиепископа Константина града Златоустаго, Избранные творения. Толкование на святаго Матфея Евангелиста. Кн. 2. М., 1993. С. 695).
702 Тема подобного «умирания» для мира постоянно встречается в святоотеческих аскетических творениях. См., например: «Где любовь к Богу, там (готовность) взойти с Ним на крест, чтобы с Ним пострадать и прославиться с Ним, чтобы вместе с Ним умереть и жить. Восходящий на крест оставил земное (букв.: был поднят от земли, освободился от земли — εκουφισθη απ ο της γης), умер миру и должен горняя мудрствовати, идеже Христос одесную (Кол. 3, 2 и 1) Отца» (Преподобных отцев Варсануфия Великаго и Иоанна Руководство к духовной жизни. М., 1993. С. 357). Текст: Barsanuphe et Jean de Gaza. Correspondance. Vol. II. T. II / Ed. par F. Neyt et P. de Angelis-Noah // Sources chretiennes. № 451. Paris, 2001. P. 728.
703 Так цитирует свт. Феолипт, добавляя в текст 2 Кор. слово «вечную». По изъяснению свт. Феофана, «печаль мира есть печаль из-за потерь славы, чести, имущества, утех, расстройства житейских или гражданских дел, вообще из-за чего-либо земного, этою жизнию ограничивающегося, спасения же и вечности не касающегося. Все эти печали убивают горем и поражают безотрадностью. Когда блага земные отнимаются, то лишаемый их так себя имеет, что у него будто душу вынимают» (Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Толкования Посланий апостола Павла. Второе Послание к Коринфянам. М., 1998. С. 260).
704 Об этом славолюбии (φιλοδοξία) см. рассуждение блж. Диадоха, который, заметив, что «духовное слово всегда сохраняет душу нетщеславной», противопоставляет ему «слово мирской мудрости», ибо оно «всегда вызывает человека к славолюбию», поскольку дарует своим последователям «любовь к похвалам, будучи выдумкою людей тщеславных». Для блж. Диадоха именно славолюбие является излюбленным оружием темных сил, ибо бесы, «принимая особенно славолюбие в предлог своей злобы, чрез него, как бы чрез какую-то темную дверь, выскакивая, похищают души». См.: Попов К. Блаженный Диадох (V века), епископ Фотики Древняго Эпира, и его творения. С. 33–34, 509–510.
705 Данная воля (το φιλόκοσμον θέλημα), вероятно, почти тождественна той «плотской воле», о которой говорит преп. Анастасий Синаит. Он, выделяя три вида воли — Божественную, естественную (или среднюю) и плотскую (диавольскую), замечает: «Боготварная (θεοκτιστον) естественная воля человека есть разумное движение (кищоц voepa) желающей части души, которое в соответствии с природой побуждает человека к [соединению] с предметом желания. Божественная же воля у людей есть поспешание прирожденного и разумного желания (της έμφυτου νοερας ορεςεως) от того, что соответствует естеству, к тому, что превышает это естество. А плотская воля (θέλημα σαρκικ ον) есть страстное извращение естественного в противоестественное» (Anastasii Sinaitae Viae dux / Ed. K.-H. Uthemann // Corpus Christianorum. Series Graeca. Vol. 8. Turnhout, 1981. P. 40).
706 У потребляется достаточно редкий в святоотеческой лексике термин καρτέρια («стойкость», «выносливость», «твердость»), практически тождественный обычному υπομονή. В сочинении «Наставления о доброй нравственности и святой жизни, в 170-ти главах» (греческому названию более соответствует титул сочинения в церковнославянском «Добротолюбии»: «Увещания о нравах человеческих и благом житии»), приписываемом преп. Антонию Великому (но не принадлежащему ему), оба термина сополагаются: «“Воздержание”, “незлобие”, “целомудрие”, “твердость” (την καρτερίαν — ц-сл. “крепость”), “терпение” (την υπομονήν) и подобные им великие и добродетельные силы получили мы от Бога, чтобы они сопротивлялись и противостояли встречающимся с нами прискорбностям и помогали нам во время их, так что если мы будем всегда упражнять сии силы и иметь их всегда наготове, то ничто из случающегося с нами не будет для нас тягостно или болезненно и несносно, ибо мы [постоянно] будем держать в уме, что все это есть человеческое и побеждается [сущими] в нас добродетелями» (Добротолюбие. Т. 1. С. 63–64).
Текст перевода несколько исправлен по изданию: Φιλοκαλία. Τόμος Α'. Σ. 4.
707 В данном случае употребляется уже понятие υπομονή. Это понятие, так же, как и глагол xmopeveiv (терпеть), широко использовался в святоотеческой письменности, особенно в письменности аскетической, где эта одна из главных христианских добродетелей тесно увязывалась с прочими добродетелями: бесстрастием, верой и т. д., являясь вместе с ними основой основ духовного преуспеяния. См.: MiquelP. Lexique du desert. Etude de quelques mots-cles du vocabulaire monastique grec ancien. Abbaye de Bellefontaine, 1986. P. 261–278.
708 Частое употребление пары понятий «наслаждение — мука (страдание)» особенно характерна для богословия преп. Максима Исповедника, который использовал данные понятия для описания и анализа печального состояния человека после грехопадения. См.: Schonbom Chr. Plaisir et douler dans l’analyse de S. Maxime, d’apres les Quaestiones ad Thalassium // Maximus Confessor. Actes du Symposium sur Maxime le Confesseur / Ed. par F. Heinzer et Chr. Schonborn. Fribourg, 1982. P. 274–284. В частности, он пишет: «Насколько человек радел о познании видимых [вещей] одним только чувством, настолько он укреплял в себе неведение Бога. Поскольку он затягивал узы этого неведения, постольку утверждался в чувственном наслаждении познанными материальными [вещами], пресыщаясь этим [наслаждением], возжигал в себе любовную страсть раждающегося из него самолюбия, а заботливо соблюдая любовную страсть самолюбия, он измышлял многие способы к поддержанию наслаждения — этого настоящего порождения и цели самолюбия. А так как всякому злу присуще уничтожаться вместе с образующими его способами, то [человек], убеждаясь на самом опыте, что за всяким наслаждением следует страдание, к удовольствию имел всецелое устремление, а страдания всячески избегал, из всей силы борясь за первое и усердно побеждая второе. При этом он считал — что неисполнимо, — будто посредством таких ухищрений их можно отделить друг от друга и обладать самолюбием, соединенным с одним только наслаждением и совершенно недоступным страданию, не ведая под влиянием страсти того, что наслаждению невозможно быть без страдания. Ведь тягота страдания уже примешана к наслаждению, хотя она кажется и сокрытой у имеющих [это наслаждение] в силу преобладания удовольствия в страсти, поскольку преобладающему присуще быть более заметным и затмевать ощущение сосуществующего с ним» (Творения преподобного Максима Исповедника. Кн. II. С. 27–28). Свт. Феолипт, используя ту же пару понятий (только во множественном числе: τας ήδονας — τας οδυνας), обнаруживает, возможно, свое знакомство с богословием преп. Максима.
709Букв.: от ведующих рассуждений (εκ των γνωστικών διαλογισμών). Подразумевается, скорее всего, та мысль, что подлинно духовное ведение (γνωσις) воцаряет в душе покой (ειρήνην).
710 Так, думается, лучше перевести фразу μετά συνεσεως ψάλλεις. О подобном пении см. у Златоустого отца: «Духовные песни доставляют великую пользу, великое назидание, великое освящение и служат руководством ко всякому любомудрию, потому что и слова их очищают душу, и Дух Святый скоро нисходит в душу, поющую эти песни. А что действительно поющие их с разумением призывают на себя благодать Духа, о том послушай, как говорит Павел: неупивайтеся вином, в немже есть блуд, но исполняйтеся Духом; далее указывает и способ исполнения Духом: