на вынесение обвинительного приговора не повлияли ни предыдущие заслуги «перед отечеством», ни заступничество коллег, ни безупречная репутация трезвенника. Короче, вместо проходной я направился в ближайшую пивную.
– Пару «Пролетарского»! – Мой голос звучал неуверенно, и бармен, протиравший стойку, посмотрел на меня с сомнением.
– В наличии только «Трудовое», – без эмоций ответил он.
– Прекрасно! И порцию фисташек.
– Закусок не держим, – это прозвучало как приговор простаку, желающему попасть в высшее общество.
– Хорошо, – мне вспомнились слова дяди Миши, что орехи лишь портят вкус великолепного напитка!
Представьте, что вы только приготовились пообедать, настроились на неторопливый ход трапезы, предвкушая наслаждение, которое получите в процессе приема пищи, как резкий и такой несвоевременный звонок начальства заставляет куда-то срочно выезжать. И чтобы добро не пропадало, вы в ускоренном темпе, чисто механически поглощаете еду. Набив брюхо и покрыв всеми возможными ругательствами возмутителей спокойствия, ощущаете некую «безрадостную сытость». Именно так я и пил «Трудовое». Даже не пил, а просто вливал в себя пенный напиток, все время поглядывая на часы. Ситуация вынуждала к решительным действиям.
У двери в кабинет Андрея Афанасьевича я появился подшофе, то есть не вдрызг пьяным, но и не совсем трезвым. Чувствовал себя препротивно, но в моей захмелевшей голове окончательно созрел план откоса от работы. На логичный вопрос Афанасьевича, почему пьян, скажешь небось, день рождения друга, я должен был ответить, нет, просто захотелось выпить, у меня такое бывает регулярно. Этого, по моим прикидкам, должно было хватить, чтобы во мне разочаровались и никаких других вариантов для трудоустройства, кроме «ОблаЗОПы», не оставалось.
Но план не сработал... Моему удивлению не было предела, когда, заглянув в кабинет, я обнаружил его хозяина также пьяным. Только не подшофе, а в стельку. Афанасьевич стоял на диване возле стены, рядом с которой валялся добрый десяток гвоздей, и пытался закрепить на ней репродукцию известной картины «Купание красного коня» Кузьмы Петрова-Водкина. Начальник цеха матерился в пустоту, потому что придерживать произведение искусства, одновременно с этим забивая гвозди, непросто даже для человека сильно трезвого. Устав от безрезультатных попыток, он просто вбил «сотку» прямо в центр холста. Картина немного накренилась, но осталась висеть на месте. Довольный выполненной работой, заводчанин обратил на меня внимание. Его маслянистые губы расплылись в дружеской улыбке:
– Иди сюда! Ты как раз вовремя!
– Андрей Афанасьевич, я хотел с Вами поговорить...
– Нет времени на пустые... – начальника догнала отрыжка, – разговоры! Я только что от заместителя директора. По твоему вопросу ходил. Мы сомневались, как назвать твою должность. Ну, по уборке канализации. Я предложил «дерьмач», но замдир не одобрил: «Нема у нас на заводе дерьмачей, пущай будет оператором вывоза нечистот!» Так что поздравляю, – Афанасьевич протянул мне руку, но так как по-прежнему стоял на диване, чуть было не упал, лишившись опоры.
Еле удержав равновесие, он улыбнулся:
– Скажи отцу, с него магарыч, не быть его сыну дерьмачом! Со следующего понедельника приступаешь. Ну, а теперь иди, у меня дел по горло – пиво пить надо...
Глава X
16 12 2 7 13 19 12 9 16 20 28 27 19 18 3 20 5 2 5 12 23 88 17 12 28 27 8 15 20 5 27 17 29 11 3 12 14 20 294 3 5 4 7 13 4 13 21 21 6 27 19 18 19 24 5 7 8 20 12 23 827 12 2 5 20 8 14 16 11 8 9 13 7 28 15 1 12 24 26 1 29
Последовательность имеет прямое
отношение к содержанию книги
Возможно, главный герой уже стал немножко симпатичен нашим читателям. Молодой журналист находится в самом начале большого пути, на котором ему еще предстоит принять немало судьбоносных решений. Попадание в структуры «Аскетов России» полностью изменило его судьбу. Но оставим ненадолго нашего героя и обратим внимание на саму партию – темную лошадку набирающей обороты предвыборной гонки. Пора, наконец, снять занавес и явить ее таинственного лидера. Толки об аскетах уже шли; пока в кулуарах и вполголоса, но выбраться из кромешной тьмы в сумрак им удалось. А даже это, как известно, мало у кого получается.
Гениальная идея проведения такого масштабного мероприятия, как всероссийская конференция по проблемам пенсионеров, несколько недель буквально витала в воздухе. А потом вдруг взяла и пришла в голову вождю аскетов всего мира Климу Моржовому. Лидер партии осознал, что сегодня отечество действительно нуждается в неслыханной по размаху акции с участием представителей политической, культурной и спортивной элиты страны. Тем более что это одни и те же люди. Конференция – решающий шаг, направленный на продвижение аскетских идей в народные массы, после ее проведения о существовании партии должна узнать каждая собака. Правда, советники Моржового пытались отговорить его от этой, на первый взгляд, безрассудной затеи. Их аргументы сводились к тому, что организация мероприятия упрется в отсутствие финансовых средств. Но Клим был непреклонен. Внутренний декрет «Последним напряжением сил!» требовал от региональных отделений направить в центр все имеющиеся материальные средства. Каждый рядовой аскет обязан был вынести из дома и сдать в ломбард все личное имущество. Недвижимость партии закладывалась, в нескольких крупных банках под сумасшедшие проценты оформлялись огромные кредиты. Выбора не было, Моржовый распорядился закончить сбор средств в течение месяца, аскеты играли по крупному – либо пан, либо пропал.
В результате удалось наскрести наличными довольно внушительную сумму, для хранения которой Микки Гэ’ндон арендовал парусную яхту на Москва-реке. Известный своей предпринимательской жилкой аскет уже через два дня предлагал желающим услугу «Олигарх на час». За небольшую сумму в пятьсот рублей можно было совершить двадцатиминутный круиз и в прямом смысле искупаться в деньгах. К новоиспеченным миллиардерам приставлялись дрочевские церберы-телохранители, уполномоченные бить «богатеев» дубинками в случае попытки присвоения хотя бы толики аскетских сокровищ. От клиентов не было отбоя.
Внеочередное заседание политического бюро партии, посвященное организации конференции, прошло в личных апартаментах Моржового в одном из люксов пятизвездочной гостиницы «Уолдорф Астория». На повестку дня были вынесены следующие вопросы:
1. Место проведения.
2. Список гостей.
3. Приглашенные звезды.
4. Меню.
5. Освещение и PR-кампания.
По всем пунктам возникали серьезные разногласия. Консервативно настроенный Генри Маслоу предлагал трансатлантический лайнер с Брайаном Уилсоном в качестве приглашенной звезды, прогрессивно мыслящий Микки Гэ’ндон настаивал на фешенебельной гостинице с блюзменами «Mr. Cardholder». Не подлежащее обжалованию решение оставалось за Климом. Стоически выслушав каждого, вождь хлопнул кулаком по столу (а заодно пятьдесят граммов коньячку) и назначил ответственного по каждому пункту. Место проведения конференции предстояло подыскать Микки Гэ’ндону. Подбор артистов лег на плечи Владимира Ильича Членина. Пиар кампанию курировал Убид Вмдила. Обеспечить гостей провиантом должен был Генри Маслоу, а составлением списка гостей главный аскет страны решил заняться лично. Сроки выполнения всех работ жесткие – две недели.
Гэ’ндон сразу взял быка за рога. По своим каналам ему удалось выяснить, что лучшего места для проведения конференции, чем фешенебельное подмосковное охотхозяйство «Смерть Шпионам», не найти. Отдельные бунгало класса люкс, шикарный ресторан, конференц-зал со спутниковой связью, три прекрасные бани – финская, русская и турецкая, девственные леса с разнообразной живностью и многое-многое другое. Стоимость аренды на две недели по принципу «все включено» составляла пятьсот тысяч долларов – сумма немалая, но приемлемая. Не теряя ни минуты, аскет отправился в ближайший музыкальный магазин. У компетентных сотрудников отдела зарубежной эстрады он выяснил, что классикой женского вокала в Великобритании считаются композиции Петулы Кларк – единственной представительницы прекрасного пола, участницы так называемого «британского вторжения в Соединенные Штаты». Консультант пояснил, что в середине шестидесятых американцы боготворили музыкантов Туманного Альбиона. До нас дошли только самые известные – битлы и роллинги, а в те времена в биллбордах фигурировало добрых два десятка британских имен. Микки улыбнулся и приобрел диск лучших вещей певицы.
Владимир Ильич Членин сидел на телефоне, обзванивая менеджеров российских музыкантов. Ему было выделено сто пятьдесят тысяч долларов. Размах, казалось бы, огромный – можно нанять целый цирк или, наоборот, пригласить маститого мэтра. Как профессионал высокого класса Членин хорошо представлял, что такое гала-эффект, поэтому склонялся ко второму варианту. Гости скорее запомнят короткое и пресное выступление любого сколько-нибудь раскрученного персонажа, нежели яркое шоу со сложными фокусами и смертельными номерами от неизвестных артистов. Однако расценки отечественных звезд зашкаливали – бюджетные варианты стартовали с пятидесяти тысяч зеленых. Такую сумму просили либо начинающие исполнители, только пробивающие дорогу на олимп шоу-бизнеса, либо давно забытые деятели, о которых в прессе не написали бы даже в случае их смерти. Тех, кого за последние десять лет хотя бы раз показали по телевизору, можно было купить за сто тысяч. Отметки в сто пятьдесят не существовало – следующая ценовая категория начиналась с двухсот. В нее попадали известные всей стране артисты, которые мудро не лезли на рожон с новым творчеством и указывали в концертной программе только «Лучшие хиты» и «Любимые песни». Действительно знаменитые и востребованные музыканты отдавались за полмиллиона. Надо было что-то предпринимать.
Дела Убида шли гладко. Пиаром в собственном издании главный редактор не ограничился, разработав нехитрую схему привлечения внимания к конференции. В подъездах планировалось расклеить листы с коротким посланием населению: