и, он умел выдержать паузу. Только когда напряжение достигло предела, а накопившейся энергии хватало для взрыва, появился великий и ужасный. В пальто и черной шапке, в сопровождении Микки Г’эндона и Генри Маслоу, он не спеша вышел на сцену. Публика неистовствовала. Моржовый готовился произнести слово…
Анализируя позже свой поступок, я так и не смог понять, что мною двигало. Просто взять и уйти в кульминационный момент – это неожиданно! Я не стал слушать речь вождя, не разделил общий восторг, а поехал домой! Надоело все. Если бы я мог что-то изменить, я бы лучше никогда не устраивался в эту злосчастную газету и оставался безработным. Хоть всю жизнь. Зато не чувствовал бы себя так мерзко. Может, уволиться и вернуться в институт? Наверное, возьмут преподавателем…
День выборов я встретил с твердым намерением голосовать против всех. Со стороны могло показаться странным, что журналист, воспевающий партию, принял такое решение. Но оно созрело давно, не на вчерашнем митинге. Я выписывал себе индульгенцию на случай катастрофы. Моя совесть будет чиста. Забавно. Партия во многом обязана мне, что вообще участвует в выборах! Но сегодня будет поставлена жирная точка в первой главе моей взрослой жизни. Оставался небольшой шанс, что аскеты проиграют и все пойдет по-прежнему. Борьба за электорат, заказные статьи, грязные политические технологии. Мне даже будет не хватать этого!
Выборы прошли без эксцессов. Интеллигенция вновь пыталась напакостить, но остановить аскетский локомотив им было не под силу. На огромной скорости он несся в светлое будущее! Кампания проведена филигранно. Долерайновские миллионы, «ОблаЗОПовский» креатив, харизма Моржового, предприимчивость Г’эндона, хватка Маслоу и вера Членина делали свое дело. Электорат был куплен в прямом и переносном смысле. Клим голосовал в центральном административном округе под прицелами камер и фотоаппаратов. Редакторы «Советского Мэна» пошли на беспрецедентный шаг и решили второй раз за год (!!!) поместить вождя на обложку. Вместе со всем политбюро. Получилось что-то вроде рок-группы! В черной шапке и с бутылкой «Пролетарского» за пазухой, Клим излучал спокойствие и уверенность. Его уже боготворили. Признали в нем правителя и даже повелителя. Он был сосредоточен и молчалив, раньше времени радоваться не собирался.
Олег сказал, что отдаст голос аскетам. Из принципа. «Демократы опять обосрутся, а остальных я вообще не знаю». Родители не держали зла на Моржового. «Все-таки человек занятой, некогда ему с простыми работягами рассиживаться. Голосуем!» За аскетов выступали целыми предприятиями, учреждениями и институтами. Маслобаза и шарикоподшипниковый за аскетов! Управа района Дальние Лихобозы за Моржового! Профсоюз творческих работников за аскетизм! Трудящиеся верят в партию! «Советский Мэн» поддерживает аскетов. «The Teechers» тоже. Я не знал ни одного человека, голосовавшего против! Кроме себя.
На работе застал только Убида. В гавайской рубашке, темных очках и огромным чемоданом, редактор заметно нервничал:
– Господин Вмдила, вы уже проголосовали?
– Тсс! Какой голосовали? Я на родину! Побудь пока за главного. Секс с Моржовым на груди отправилась на Красную Площадь распевать куплеты. С ней какие-то активисты. Могут привлечь. Всех.
Маслоу голосовал в Лихобозах. Второй человек партии сделал заявление для прессы: «В случае победы на выборах партия примет закон о недельных выходных для россиян. В это время пиво в барах будет бесплатно, но только для голосовавших «за». Что ожидает остальных, Генри Соломонович не сообщил. Владимир Ильич выражал свою волю по месту прописки – в Вязьме. На небольшом участке вдали от суеты, перекрестившись, он опустил бюллетень. Членин верил в Клима. Атаман Бадаев демонстративно проголосовал против в южном округе, грозясь собрать войско в случае победы Моржового. «Не отдадим страну на попранье аферистам!» Интересно, но при подсчете голосов выяснилось, что в южном округе ни один человек против аскетов не выступил.
Я долго колебался и голосовать в итоге не пошел. Ну, не мог я быть против! Из редакции отправился домой. Лежал на диване – плевал в потолок. В девять вечера по телевизору официально объявили, что бюллетени больше не принимаются. По данным экзит пулов преимущество аскетов подавляющее – больше пятидесяти процентов. Остальные партии в Думу не попадают. Победа!!! На столе у меня лежало приглашение на сегодняшний вечер: «Лучший клуб страны Narkotiky. Присоединяйся пока не поздно. Начало в 01-00. Вход через Мавзолей. Красная площадь, дом 1. Нам не ...уй на Россию!» Политбюро специально приурочило открытие нового супермодного клуба к выборам, чтобы, не дожидаясь официального подсчета, сразу отпраздновать победу. Наверное, это правильно, зачем тянуть. Заведение должно произвести фурор в мире развлечений и клубной жизни. По заявлениям организаторов такого места на Земле больше нет! Главным распорядителем нового клуба стал Владимир Ильич Членин. Список гостей впечатлял: звезды эстрады, политики, спорта, первые лица страны. Но не только. Приглашены рядовые члены партии: ветераны, заводчане, учителя, трудовые люди. Посетить открытие – хороший тон. Это понимали все. Если аскеты зовут – надо идти! Лучше не рисковать. Специальные «проходки» получили сотрудники «ОблаЗОПы».
Деваться некуда, придется топать, хотя очень не хочется. Обнаружил на столе бумажку с телефоном Нади, которой помогал оформлять заявление о краже телефона. Повод не ходить в клуб найден? Быстро набрав городской номер, полминуты слушал гудки… Эх, подремлю пару часиков перед выходом.
Глава XXVIII
Банкротства можно избежать только лишь желанием,стремлением и намерением... Делать деньги!
«Narkotiky» – как много в этом звуке! Говорят, тяжело радоваться в одиночку, но еще тяжелее хандрить, когда все веселятся. Открытие лучшего клуба страны (а возможно, и мира) состоялось прямо в день выборов, точнее в ночь. Последний долг перед «ОблаЗОПой» требовал моего присутствия – статью о празднествах как обычно спихнули на меня. Пришлось тащиться, несмотря на скверное настроение, но я все же рад, что своими глазами видел ЭТО! Тяжело описать, но попробую. Представьте максимально крутое заведение, какое только сможете. Результат умножьте на тысячу – получится «Narkotiky». Самые гламурные, дорогие и пафосные клубы – лишь жалкие тени и безликие копии «Narkotik’ов». Сильное заявление? Выслушайте аргументацию, потом решайте!
Адрес клуба – Красная площадь, дом 1; вход через Мавзолей. Почетный караул следит за всеми, кто пытается в час ночи (время открытия) пробраться к телу Ильича. Черный ход находится в промышленной зоне другой части города, в местной химчистке. Но найти его полдела. С парадным входом-то все просто: попал к Ленину – считай, уже вошел. А в химчистке можно и с жизнью распрощаться. Чтобы попасть в клуб, необходимо досконально соблюсти специальную процедуру: войти с парой брюк Versace (серыми и черными) в левой руке; розовой рубашкой Hugo Boss – в правой; назвать постоянно меняющийся пароль. Без единого слова служащий проведет вас к двум лифтам в центре помещения, и, если вы не ошиблись, попадете в специальный вагон метро два, который доставит в клуб. А в случае прокола второй лифт отвезет в бойлерную. Что там происходит, неизвестно, потому что пока никто не возвращался.
Но даже если вам повезло, обольщаться рано. Аккредитацию, билет, приглашение (называйте, как хотите) получить практически невозможно. Беспрепятственно посещать заведение могут только Клим Моржовый и Владимир Ильич Членин как распорядитель. Гэ’ндон, Маслоу, Долерайн и Вера Ильинична (как ветеран труда) имеют платиновые карты, позволяющие попадать в клуб почти всегда (но бывают исключения). Остальным доступ к заветным помещениям заказан. Количество миллионов в кармане, статус, степень звездности и пафоса в рассмотрение не принимаются. Оставьте их для прочих «закрытых тусовочек» и «мегакрутых клубов». Основной критерий – принадлежность партии. Каждый рядовой член имеет право раз в год посетить «Narkotiky». Аскеты заботятся о трудовых людях. Далее все решают иррациональные и малообъяснимые факторы. На открытие стремились и Мик Джаггер, и принцесса Монако, и Джон Траволта. Всем было отказано по причине нехватки мест. Султан Брунея пытался купить «проходку» за несколько миллионов долларов – не вышло.
Что же такого особенного в клубе «Narkotiky»? Можете не верить, но заведение по-настоящему уникально. Происходящие на его площадках (суммарной площадью двенадцать гектар) действа поставлены с аскетским размахом. Интересен уже сам проход в клуб. Кругом дымка… Гость приближается к телу вождя мирового пролетариата… А тот неожиданно встает, жмет ему руку и вежливо проводит к лестнице под собственным саркофагом! Затем ложится на место. Я-то сразу догадался, кто меня встречает, но другие явно были ошарашены. Спуск – последнее, что помню четко. Казалось, весь мир кубарем катится в тартарары, отмечая триумф партии Моржового. Говорят, на коронацию Александра Второго Освободителя было затрачено шесть миллионов рублей серебром. У аскетов столько ушло только на закуски.
Центральный зал, полностью заполненный людской массой разных сортов, простирался дальше, чем мог проследить взгляд. В воздухе витали запахи дорогих сигар, алкоголя, парфюма, травы, ароматизаторов и человеческих тел. Гремучая смесь. Народ отрывался по полной. Мне стало дурно. Официанты в эксклюзивных нарядах, отделанных горностаем, расставляли яства по золотым столикам вдоль стен, украшенных произведениями искусства мирового уровня. Дизайнеры клуба, братья Франческо и Фабрицио Покер, восстановили в «Narkotik’ах» коллекцию шедевров Германа Геринга из его особняка «Каринхалле». Начинались массовые братания, тосты за победу аскетов, здоровье Моржового и Россию. Громко играла танцевальная музыка. Такие масштабы не по мне, хотя остальные, похоже, дискомфорта не ощущали. Это было написано на сытых, пьяных и обкуренных лицах, разглядеть которые получалось с трудом.