— Паула. По вчерашнему дню я вижу, что ты готова чуть лучше Антонио, — повернулся я к старой-новой альфе отряда.
На самом деле тоже не совсем правда. Не «чуть лучше», а «на порядок лучше» — Паула вчера в непривычном боевом костюме двигалась лучше, чем Антонио без него, но при всех говорить я об этом не стал. Потом наедине ей скажу, чтобы самооценку и мотивацию Антонио в пол не ронять безвозвратно.
— У противника защита будет полная. Тебе в любом случае для выведения из строя каждого оппонента нужно будет попасть два раза, так что забирай розового, — кивнул я на штурмган с сердечками.
Паула поджала губы и заметно расстроилась, но комментировать не стала. Антонио тоже заволновался, но думаю если бы я отдал розового ему, упал бы в глубокую психологическую яму — нам ведь еще сколько насмешек терпеть, он и так может всю мораль растерять. Заволновалась и Рита — глядя на реакцию начала понимать дилемму, перед которой меня поставила, выкупив недорогой и неполноценный штурмган яркого дизайна.
— Так, девочки, выходим, Антонио нужно переодеться, — увлек я всех в коридор, где отвел в сторонку Паулу и быстро объяснил ей более подробно ситуацию. Веселее она не стала, но теперь выглядела не так пришибленно, мою мотивацию поняла.
Когда вернулся в казарму, Антонио даже еще комбинезон боевого костюма не надел — а уже вспотел и утомился. Задача оказалась непростой, и помогая Санчесу я даже несколько раз пожалел о своем решении взять его в первую пятерку. Но — уже поздно, да и все равно выбирать больше не из кого особо.
Сегодня Рита пошла с нами на арену — наблюдать и делать заметки. На самом деле, под это дело гораздо лучше было отрядить кого-то из будущих кандидатов во вторую пятерку, но их набор я оставил на потом, а привлечением Риты преследовал цель немного разрядить напряженность. Все же компания у нас собралась не из тех, кто сильно любит и уважает друг друга, а совместная работа сплачивает.
Пока шли к арене по коридору пути гладиаторов отметил, что после появления у нас второго боевого костюма и еще двух единиц оружия мы теперь не выглядим случайным сбродом. Мы выглядим просто сбродом.
Сразу после начала тренировки неожиданно понял, насколько ошибался вчера, что все очень плохо. Оказывается, вечера все было еще хорошо — первые шаги Паулы, напомнившие мне движения вставшей на ласты черепахи, казались теперь грацией русских балерин. Антонио в боевом костюме с большим трудом передвигался бегом в заданном направлении, мгновенно выдыхался и терял рабочую функциональность из-за одышки и залитых потом глаз. Правда, Дебора с винтовкой выглядела лишь несколько хуже, чем Летиция, так что есть и плюсы.
Пару раз голоса в голове просыпались хохочущей стаи гиен, но я сначала почти на обращал внимания, а потом совсем не обращал внимания, потому что к окончанию часа очередной неожиданностью вдруг понял, что какой-никакой прогресс все же заметен. Теперь каждый из великолепной четверки почти всегда понимал, о чем я говорю, так что завтра возможно даже сектора огня не нужно будет отколотыми булыжниками газобетона выкладывать.
«Они обучаемые!» — говорил мне разум.
«Не поможет!» — шипела в ответ стая демонов.
Второй день закончился как и первый — сразу после спуска с арены нас встречало два эскадрона, собравшихся на групповую тренировку. Только сегодня это были василиски и драконы — бойцы в черно-зеленых и черно-оранжевых боевых костюмах проводили нас смехом и завуалированными оскорблениями, а своего осадившего бы веселье Бенджамена в этот раз в их составе не нашлось.
Еще с этого дня на стыках коридоров, в большой учебной аудитории и в столовой нас постоянно поджидали «болельщики» из других отрядов — не позволявшие себе прямых оскорблений, но каждый раз при нашем появлении взрывавшихся шутками. Внешне я оставался спокойным, советовал остальным слушать и запоминать, чтобы вернуть при случае, но внутри вместе с шипящими голосами бурлила холодная ярость — хотелось кого-нибудь убить.
Стрелять — четыре этернала за выстрел, Летиции я разрешил на третий день. Выпускал под это дело Паулу и Антонио из правого уличного прохода — десять раз они выбегали по моей команде, и десять раз добегали до уверенной дистанции поражения, имитируя выстрелы из штурмгана громким «Ба-бах!». Летиция не попала по ним ни разу, ни единого точного выстрела. На следующий день запускал в атаку Паулу с Антонио уже по центральной улице. Из пяти выстрелов Летиция попала в Паулу три раза, Дебора — я тоже разрешил ей стрелять, два. В Антонио обе попали три из трех, ну да в него бы и пьяный орангутанг с завязанными глазами попал.
Усилиями Риты на барахолке из резервной тысячи экю, так удачно полученной мною от Бартоса, было куплено две подержанных батареи, так что после истощения защиты костюмов паузы на зарядку делать не приходилось.
Тренировки продолжились, деньги потекли рекой — правда, течением не в ту сторону, в которую мне хотелось бы. Еще в статью расходов попадал возвращающий подвижность стимулятор — Паула с Антонио не раз оказывались парализованными с исчерпанием всего ресурса защиты боевых костюмов. Причем если Паула парализующую боль легко переносила, то Антонио заметно боялся. Не настолько, чтобы впасть в панику и потерять волю к действиям, но его постоянный страх перед поражением импульсом читался хорошо.
К субботе по чуть-чуть, но у всех начало хоть что-то получаться. Паула с Антонио наконец смогли более-менее быстро передвигаться, Летиция с Деборой научились реагировать на их появление и даже попадать по ним сразу на выходе из лабиринта. После каждой тренировки мы теперь шли в спортивный зал — Рита смогла приобрести курсы по стрельбе на виртуальных тренажерах для Летиции с Деборой, а Паула с Антонио занимались физической подготовкой по индивидуальной программе.
Еще к концу второй недели подготовки у нас появились боевые костюмы для Летиции и Деборы. Снова проблемы, непредусмотренная мною необходимость переучивать — пусть костюмы стрелков не были такими массивными, как у штурмовиков и оперативников, но из-за изменения габаритов из-за наплечников пришлось учить девочек держать винтовку по-новому. Зато теперь у всей великолепной четверки были боевые костюмы и теперь после каждой тренировки все были предельно вымотаны — даже несмотря на более легкую броню, в ней Летиция с Деборой заметно теряли в выносливости. В зале ожидания на спуске с арены нас по-прежнему каждый день встречали другие эскадроны, почти всегда это были василиски с драконами, по-прежнему в спину нам неслись новые порции обидных шуток.
Тем не менее, пусть и не так быстро, как бы мне хотелось, каждый из великолепной четверки понемногу, но развивался. А вот я деградировал. По сути, оказался сейчас далеко за первоначальной точкой начала своего обучения, когда меня привели на тренировочную площадку и мастер оружия дал мне в руки винтовку, а мастер меча энергетический клинок.
Тогда у меня были безграничные ресурсы и практика, но не было знаний. Сейчас есть знания, но из-за отсутствия полноценных возможностей я не могу даже начать полноценно тренироваться, это тяготило. Не только со стрельбой, с фехтованием тоже все было плохо — Стефа своим допуском подтвердила мне сдачу теории экстерном, но практическая программа инкубатора такую сдачу зачетов просто не подразумевала, так что я вынужден был подтверждать все ступени мастерства шаг за шагом. Условием перехода на следующий уровень были три подряд победы над противником-андроидом или синтом, один контрольный поединок в день, так что сейчас я фехтовал с андроидами, с какими еще лет в восемь сражался просто для разминки. Такими темпами до выхода на прежний уровень своих рядовых тренировочных противников мне оставалось еще несколько недель.
Копящееся из-за этого внутри раздражение привело к беде. В субботу вечером после тренировки у меня появился противник четвертого уровня — не андроид, а стандартный безликий синт. Безобидная болванка, опасная только для дезориентированного патриция, месяц идущего по пустыне без воды и еды и только что нашедшего и выпившего бутылку водки. Так что не сконцентрировавшись на поединке, а задумавшись о сторонних проблемах, я сел в лужу максимально глубоко. На фоне копящегося вечного раздражения, напряжения, злости — сегодня нас на выходе с арены встречали особенно жалящие шутки, я на автомате первым ударом выбил из руки синта клинок, а вторым ударом напрочь снес ему голову.
Периферия зрения сразу расцвела красной рамкой и многочисленными всплывающими сообщениями — мне инкриминировалась сознательная порча имущества. Сообщений о нарушении никто из ошеломленной зрелищем, находящейся рядом великолепной четверки не видел — они с энтузиазмом восприняли мой перфоманс, а вот веселящиеся по периметру нашей спортивной зоны нанятые шутники притихли.
— И так будет с каждым, — используя момент, если уж появился, ни к кому не обращаясь произнес я. Группа дежурных насмешников по периметру зала как-то сразу прорядилась, истончаясь.
Через три минуты к нам быстрым шагом — а сюда похоже вообще бежала, зашла Стефа, отведя меня в сторону. Оказалось, управляющий интеллект инкубатора порчу синта записал на счет отряда — три тысячи этерналов, плюс еще полторы штрафа за особый цинизм моего «…так будет с каждым». Эта денежная гиря штрафа практически закрывала нам путь в стратагемы — мы не успели купить мне оружие с боевым костюмом, да и тренировки на что проводить?
На фоне этого осознания даже демоническая стая в голове обеспокоенно притихла.
Зато известие об уничтожении мною синта седьмой отряд взбодрило, тем более что шутники как-то разбежались. Вечер радости и надежд — на меня смотрели, улыбались и перешептывались, многие только сейчас поняли истинные возможности патрициев. Хоть и бывших, право на имя более не имеющих. В массовом веселье о повешенном на эскадрон долге знали только трое — я, Рита и Стефа, которая половину ночи вела переписку с непробиваемым управляющим интеллектом, параллельно отправляя сообщения дону Диего. Удосужился ответить он только к четырем утра и своей волей переписал долг с отряда на меня лично.