— Я один. Поговорить.
— Проходи, садись, — поставил я один из стульев напротив кровати, на край которой присел.
— Не здесь, — покачал головой Бенджамен.
— Ты серьезно? — я не сдержал улыбки.
— Без обмана, — снова поднял руки Бенджамен и показал взглядом на Риту. — Я хочу говорить только с тобой, мне не нужны лишние уши.
— Она под снотворным.
— Хорошо, — Бенджамен развернул предложенный стул спинкой вперед и уселся на него, широко расставив ноги. — Деймос, представь, что у нас в инкубаторе подохла чумная химера, облившись разъедающей псевдоплоть кислотой, потом ее гниющие останки слизал демонический конь, отчего поймал несварение желудка, забежал ко мне в капсулу, где одновременно обрыгался и обделался, а потом взорвался и умер, так что кишки и шкура по стенам. Представил?
— Сомнительно, особенно с разъедающей псевдоплоть кислотой, но допустим.
— Так вот отвращение, которое я буду испытывать если мне придется все это убирать без перчаток и респиратора будет в тысячу раз меньше того, которое я испытываю при взгляде на тебя.
— Ох, Бенджамен, как я тебе сочувствую. Могу как-то помочь?
— Дать договорить! Так вот, слушай внимательно: вчера несогласованным со мной обменом в эскадрон грифонов от пегасов перешла тройка Луция Игнасио. Одна из лучших в нашем году, ты наверняка о них слышал и видел в деле. Кроме того, у каждого из них открыта кредитная линия, так что они будут экипированы по высшему разряду.
Интересно как. Грифоны сильны в обороне — в тех матчах что я наблюдал, каждый даже проигранный ими раунд в защите стоил противникам серьезных денег. Теперь же одна из лучших атакующих троек первой ступени усиливала их в атаке. И ведь дело здесь, кстати, не ограничивается только матчем-вызовом — если мы их не выбьем, с таким приобретением грифоны вполне могут подвинуть василисков со второй строчки рейтинга, так что налицо сговор Лолы Хименес и Анабель Сангуэса, при содействии Милагрос Рибагорса. Не повезло Сандре Веласкес — ну да у нее фамилия такая, им не привыкать.
Но зато теперь совершенно ясно, почему в пятницу вечером на сдвоенной тренировке мы впервые увидели драконов и грифонов, и почему они так уверенно хохотали нам в спину. Действительно, с переводом к грифонам одной из лучших штурмовых троек шансы на то, что у нас получится зацепить один из раундов и довести дело до дуэли капитанов, значительно уменьшались.
— В дуэли против тебя шансов у меня нет, но я бы так и так разнес твой сброд за два первых раунда, — продолжил Бенджамен. — Тройка Игнасио теперь в моей команде, они будут тренироваться отдельно и без лишнего афиширования, так что их появление должно было стать для тебя сюрпризом.
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Потому что я так или иначе надрал бы тебе задницу, но я хотел сделать это честно, понятно?
— Спасибо, что рискнул репутацией и пришел мне сообщить об этом.
— Запиши эту свою благодарность на листе бумаги крупными буквами, сверни трубочкой и запихни себе в задницу! — ответил Бенджамен и порывисто поднявшись, не оборачиваясь вышел из палаты.
На самом деле прийти сюда и рассказать все мне действительно смелый поступок с его стороны. Анабель, если узнает, может за такое уничтожить и не только репутационно, так что Бенджамен и здоровьем рискует. А может он не смелый, как я думаю, а просто глупый и честолюбивый — тоже вполне вариант. Никогда не стоит недооценивать предсказуемость тупизны — учил меня мастер ритор, всегда добавляя, что это не шутка.
Вновь подперев дверь, я вернулся на свое импровизированное и неудобное ложе и поворочался немного, прежде чем снова заснуть. Сказанное Бенджамином никакого удивления не вызвало — нечто подобное я и предполагал и даже не надеялся, что результат матча-вызова оставят на волю случая без гарантии. Удивление вызвало желание Бенджамена мне об этом сообщить — неожиданно, но похоже и у плебеев есть понятие о чести. Об этом тоже нужно было подумать.
На следующий день, в казарме — после того как все облачились в боевые костюмы, я тормознул великолепную четверку у входа.
— От пегасов к грифонам перешла тройка Луция Игнасио. Трансфер хранится в секрете и должен стать для нас сюрпризом прямо перед матчем. Это хорошие бойцы, отличные специалисты в атакующей тактике, и в первом раунде именно с ними вам предстоит встретиться. Скорее всего атакующая группа будет состоять из тройки Игнасио, а четвертым будет Бенджамен.
Прямо «золотой состав» атакующей группы для первой ступени судя по реакции — великолепная четверка заволновалась, глаза у всех круглые, взгляды растерянные, аура испуганная.
— Расслабьтесь, я не вижу никаких причин для паники. По сути, для нас это совершенно ничего не меняет — каждому из вас по-прежнему нужно выполнить свою задачу. Кроме того, имейте ввиду — возможно на матче ажиотаж будет чуть больше чем обычно. И на трибунах побольше, чем тысяча зрителей, и еще зрители могут присоединиться к трансляции.
— Наш матч будут транслировать? — взволновано спросила Летиция.
— Каждый матч транслируют, просто не на каждую трансляцию приходят зрители с гражданскими правами. Вы же знаете, что у каждого эскадрона есть свой ментор из патрициев?
Покивали, отводя взгляды — информация не афишируемая, но я уже понемногу начал понимать, что в инкубаторах все правила чистая формальность и обычные инфанты знают гораздо больше того, что им положено.
— В нашем отряде ментора из патрициев нет, за него мастер Эрнандес, ее золотой ранг спектра позволяет занять эту должность. Внимание же к нашему матчу может привлечь тот факт, что ментором грифонов является некая Анабель Амарилья из фамилии Сангуэса. Поэтому возможно… Возможно, — еще раз повторил я, — это привлечет повышенное внимание зрителей. Пара сотен тысяч, если повезет побольше, будьте к этому готовы.
— Почему ты думаешь, что наш вызов кого-то заинтересует? — спросил вдруг озадаченный Антонио.
— Потому что мы будем сражаться против ментора из фамилии Сангуэса, — терпеливо повторил я очевидное.
— И?
Паула, Летиция и Дебора с одинаковым недоумением смотрели на Антонио. Не говоря ни слова, я постучал указательным пальцем по тонкой алой паутинке под левым глазом.
— Ты ничего у меня на лице не замечаешь? Метка паучьего яда, или цвет глаз, например?
— Ты тоже Сангуэса! — ошарашенный догадкой, понял наконец Антонио.
— Неправильно, Санчес. Я не Сангуэса, но действительно был частью фамилии. Наследник-претендент, слышал про такую позицию в семейной иерархии?
Санчес уже выглядел ошалелым, но теперь аналогичные выражения лиц были и у остальной троицы. Ладно протеже протектора — таким могут даже некоторые плебеи похвастаться, но живой наследник-претендент фамилии большой четверки, пусть и бывший, это для них было нечто за гранью.
— Да не смотрите так, я больше не наследник и не Сангуэса, теперь меня зовут Деймос Рамиро. Санчес, расслабься! Хотя мое новое имя намекает на протекцию наместника Арагона, что тоже будет дополнительным фактором интереса, теперь я такой же как ты плебей, только чуть-чуть эрудированнее и чуть-чуть более худой. Но это же поправимо, Антонио, да? Или мы проиграем, и я с горя такой же курдюк как у тебя наем, или мы выиграем, и ты похудеешь, став накачанным красавцем, так что в тебя влюбятся все трое валькирий, — широким жестом показал я на Паулу, Дебору и Летицию.
Под смех девочек Антонио густо покраснел.
— Ладно, повеселились и хватит. Пора на арену, у нас остается очень мало времени.
Четвертая, последняя неделя подготовки началась.
В первый день тренировок я выложил булыжниками для Летиции сектора огня, загоняя ее в рамки задачи. За минувшее после этого время загнал в аналогичные рамки предстоящей каждому личной задачи — только уже без булыжников, всю команду.
Впереди у нас последняя неделя, за которую надо довести у всех порядок действий до автоматизма, а дальше остается только смотреть, что получится. Впрочем, вариантов всего два — или мы выиграем как команда, или мне придется выигрывать этот матч в одиночку. Третий вариант — наш проигрыш, я даже не рассматривал, потому что это будет конец всему и сразу, даже думать не хочется о последствиях. Так я считал и как оказалось впоследствии ошибался. Того, что случилось через неделю во время матча-вызова не ждал и не мог предугадать никто.
Абсолютно никто.
Глава 26Антонио
Антонио Санчес никак не мог унять легкую дрожь, обильно потея под боевым костюмом. В ушах стоял звонкий гул — Антонио так нервничал, что даже не понимал слов диктора, представляющего участников эскадрона претендента. Вокруг шумел и гомон зрителей — посмотреть на матч-вызов собрался весь инкубатор, даже верхние галереи четвертой ступени полностью заполнены. Ажиотаж у матча-вызова оказался таков, что даже конкурс эрудитов был перенесен на послеобеденное время.
Антонио поднял голову, осматриваясь, и тут же невольно зажмурился — собравшиеся на бровях капли пота попали в глаза. Проморгавшись, Антонио всмотрелся в висящий над головой голокуб, фокусируя расплывчатый взгляд. Если к трансляции подключалось меньше пяти тысяч, статистика не выводилась, сейчас же на голокубе горела цифра: «2 524 248».
Два с половиной миллиона — произнес про себя Антонио, цепенеющий при попытке осознать количество наблюдающих за матчем зрителей. Совершенно невиданное дело, когда еще такое было? Наверное, никогда — решил Антонио, внутренне обмирая и чувствуя нарождающийся где-то в животе ком паники. Распространяясь по всему телу, парализующий страх пробрал его от затылка до пяток, превратив в безвольный застывший манекен.
— Хм, похоже пиар-акция слегка вышла из-под контроля, — негромко проговорил Деймос, тоже озадаченно глядя вверх. — Так, ладно, на нас люди смотрят, лица попроще, вид лихой и придурковатый. Антонио, ты с нами? — вдруг хлопнул он Санчеса по плечу.
— Да-да, я в порядке!
Непробиваемое спокойствие Деймоса помогло Антонио встряхнуться и сбросить парализующее ощущение страха от ощущения чужих многочисленных взглядов. Деймос приобнял его и Паулу за плечи, жестами показав Летиции с Деборой создать круг, так что все встали голова к голове. Антонио неожиданно понял, что зрительский гул и голос диктора вдруг остались где-то там, а рядом были только товарищи по команде.