Если бы они сейчас втроем побежали дальше, они бы выиграли раунд. Но они потеряли темп, встали и растерялись. Впрочем, не только они растерялись — зрители затихли, не понимая, что происходит: Антонио просто не мог оставаться в сознании и способным к действию после такого количества попаданий. Его уже давным-давно должно было парализовать, сразу после второго попадания, но его организм просто отказывался отключаться, отчего монитор не блокировал прицельные комплексы чужого оружия.
Застывшая на месте троица выстрелила одновременно — удар был так силен, что поднимающийся Антонио, несмотря на свою массу, пролетел спиной вперед петров пять, ударившись в стену. И только сейчас, получив в комплексе семь попаданий, пусть и не каждое предельно точное, Антонио вырубился — забрало и иконка сверху силового купола погасли, теряя активность.
Одновременно с этим все три штурмовика друг за другом рухнули в пыль — вернувшаяся Паула выскочила из-за угла, оказалась прямо за их спинами. Действовала максимально грамотно — двое стоящих к ней близко получили по выстрелу в спину, отлетая, третьего — расположившегося чуть дальше, стегануло по ногам, аж кувырнулся через голову. Паула быстро поменяла батарею, добила упавших первыми, добавила третьему — заставив его снова упасть. Еще одна замена батареи, грохот выстрела и третья иконка погасла. С другой стороны храма в это время Бенджамен с Игнасио, почувствовав необходимость вмешаться, бросились в атаку. Не добежали — Дебора с Летицией показали, что я их не зря тренировал.
Когда Бенджамен — последним из атакующей пятерки, упал на спину, радостный визг Деборы с Летицией был слышен даже сквозь гул зрителей и оповещающую об окончании раунда финальную сирену. Они побросали винтовки и сейчас прыгали, обнявшись, а вот Паула бежала к Антонио. Я тоже бежал к нему — игнорируя лестницу перепрыгнул через перила ограждения, так что оказался рядом с лежащим Санчесом первым. Откинул забрало, глянув в бледное и местами обожженное лицо.
— Я не попал, я не попал, простите меня, я не попал, — конвульсивно дергаясь, распахнув невидящие глаза сипло шептал Антонио в полубреду.
— Все хорошо, Санчес, все хорошо! — приподнял я его за голову.
— Простите меня, простите! — заплакал Антонио. Рядом уже оказался бесшумно подбежавший синт-парамедик, воткнув ему в шею сразу два инъекционных шприца.
Синтбионты положили Санчеса на разложенные носилки и побежали в открывшиеся ворота, двигаясь в лазарет максимально близким путем. Я почувствовал, как меня крепко схватили за руку — Паула, смотрит вслед синтам, по лицу катятся слезы. Посмотрела на меня, явно собираясь сказать, что это она виновата, но не успела — на нас накатило радостным визгом. Прыжками подбежали Летиция с Деборой, собираясь обниматься, но увидев мое лицо и слезы Паулы растерянно замерли. Я прошел между ними, выходя на площадь — поднятая парамедиками команда противников уходила поникшей группой по центральному проходу.
— Бенджамен! — громко крикнул я вслед.
Когда самая высокая фигура обернулась, я указательным пальцем обвел себе вокруг лица, показывая веревочную петлю, и сжав кулак над головой сделал вид что дергаю ее вверх.
«Я тебя повешу» — беззвучно произнес я в унисон с шипением беснующейся в голове стаи. Мгновением позже прямой ладонью помахал себе у горла, почти касаясь кончиками пальцев шеи.
«Потом зарежу»
В конце беззвучной пантомимы — проходящий под нарастающий гул зрителей, я еще раз ткнул указательным пальцем в Бенджамена и постучал открытой ладонью по сложенному «колодцем» кулаку левой руки.
«И закопаю»
Отвернувшись от замершего Бенджамена, вернулся к команде на платформу лифта, сразу же опустившуюся вниз. Стефы рядом не было, в помещении для ожидания только Рита — заговорила она сразу, предваряя вопросы.
— Мастер Эрнандес вместе с Антонио в лазарете.
— Что с ним? — спросили Дебора с Летицией в один голос. Смотрели они на Риту, но ответил я.
— Бенджамен с Игнасио выступили отвлекающей парой, основную атаку встретил Антонио в одиночку. Не попал ни разу, но выключился он только после семи попаданий, так что сейчас в лазарете.
Летиция с Деборой замерли с открытыми ртами, Паула распахнула глаза — она видела, что случилось с Антонио, но не знала, сколько раз в него попали, чтобы вывести из строя.
— Так, собрались, ничего еще не закончилось, — похлопал я в ладоши. — Слушайте внимательно: я сознательно испугал Бенджамина, сейчас он наверняка нервничает из-за страха, что на дуэли я его развалю как синта-дуэлянта. Единственный его оставшийся шанс победить в матче — попробовать нас смять, чтобы отправить меня на больничную койку. Для этого он сам выйдет на второй раунд, лишив себя возможности участвовать в третьем. Если у него получится отправить меня в лазарет, как Антонио только что, ввиду невозможности обоим капитанам выйти на дуэль драться должны заместители. У нас заместителя если что больше нет, он уже в лазарете.
— И что делать? — заметно нервничая, спросила Паула. Похоже подумала, что я просто не собираюсь выходить на второй раунд, отправив их втроем. Гарантированный вариант выиграть матч, конечно, но для меня такое поведение просто неприемлемо.
— Выходим, выжидаем немного, после все вместе двигаемся по центральному проходу. Если я прав и правильно угадал план Бенджамена, они вчетвером пойдут искать нас, оставив базу без защиты, и мы ее займем без сопротивления.
— Если не прав?
— Значит постреляем немного. Пойдем.
Отпущенное на подготовку к раунду время уже вышло, и провожаемые Ритой, мы покинули комнату ожидания, двигаясь под ареной. Здесь находился круговой коридор, так что с грифонами мы не встретились, они шли с противоположной стороны.
Когда поднялись по лестнице и вышли в зоне для атакующей команды, зрители громко зашумели, видя состав команд. У нас все же на человека меньше, а Бенджамен — я не знаю, но уверен, что как капитан принимает участие во втором раунде, избегая дуэли.
Заглушая зрителей, диктор начал представлять составы — сначала команду противника. Голос пропал, нам монитор восприятие отключил, но я был уверен, что обороняющуюся четверку возглавляет Бенджамен, и скорее всего там все из «старого» состава грифонов. Тройка Игнасио не чувствует единения с командой, и морально подавлены после выступления Санчеса, так что Бенджамен наверняка решил использовать единственный оставшийся у него шанс на победу, попытавшись отправить меня в лазарет.
Диктор представил каждого из нашей группы, акцентировав внимание на неполном составе, после чего сверху от зрителей нас отсек силовой купол, превратившись в панораму облаков. Надо же, неожиданный эффект и выглядит красиво.
Уже пошел финальный отсчет, и после громкого сигнала о начале раунда я поднял руку, показывая всем оставаться на месте. Выждал три секунды, после чего по команде Дебора с Летицией одновременно высунулись в центральный проход. Летиция почти сразу крикнула, что все чисто — как я и предполагал.
Ждем. Бенджамен мог предугадать мой план рвануть вперед, и сейчас тоже может выжидать, а не пробираться нам навстречу по одному из боковых проходов. Прошло десять секунд, с другой стороны никого так и не видно. Тронув за плечо Паулу, я выбежал вместе с ней в центральный проход. Пробежали половину, заняли позицию — теперь уже Летиция с Деборой сорвались следом за нами. Рискованный момент, если Бенджамен решил все же выждать, угадав мой план. Но не менее рискованно было получить сейчас группу Бенджамина за спинами Деборы и Летиции, останься они нас с Паулой прикрывать. Представляю, как голосят сейчас трибуны, наблюдая происходящие кошки-мышки, не вписывающиеся в привычный ход соревнований на поле боя.
Дебора с Летицией уже были рядом, и вновь сорвавшись с места, мы с Паулой преодолели остаток расстояния по центральной улице. Выскочив на пустые укрепления, забежали в развалины храма. Позади раздались выстрелы — четверка Бенджамена появилась с противоположной стороны площадки, Дебора с Летицией сразу отреагировали. Я уже дернул рычаг спуска флага — если в храме нет никого из защитников, он спускается за десять секунд. Практически никогда у атакующих команд не получается его захватить, потому что победу в раунде засчитывают сразу после вывода из строя всех защитников — но сейчас защитники с другой стороны арены, и пока спускался флаг они бежали к нам по центральному проходу. Дебора с Летицией всех убить не успели — с громким сигналом окончания раунда силовой купол исчез и нас накрыло гулом трибун.
Выбранный Бенджаменом вариант был единственным шансом на победу в матче. Но его риск не оправдался, и он проиграл с позором — потеряв флаг, что бывало крайне редко. В случае подобного исхода матча выкуп флага обычно стоил тысячу этерналов, но мы их не заработаем, потому что красный с диагональной золотой полосой флаг к нам так и так переходил.
Мы выиграли матч-вызов претендента.
Летиция и Дебора не видели последствий того, что произошло с Антонио и не прониклись серьезностью ситуации, так что их вместе с Ритой отправил отвечать на вопросы клуба журналистов — в котором состояли инфанты третьей и четвертой ступени. Мы же с Паулой даже не переодеваясь, только оружие в казарме оставили, поспешили в лазарет. Здесь нас встретила Стефа — на мой вопрос только головой покачала и развела руками.
Ждали недолго — доктор Бенеш появился минут через семь и пригласил нас в палату. Осунувшийся Санчес лежал в медикаментозном сне, как негромко сказал доктор. Позволив на него посмотреть, нас с Паулой он отправил обратно в коридор, а Стефу отвел в свой кабинет.
Не было ее минут десять. Вышла Стефа с поникшими плечами, так что даже без пояснения было ясно — все очень плохо. Выстояв невероятным образом на морально-волевых, кроме ожогов Антонио получил необратимое поражение нервной системы. Бегать без внешнего экзосклета ему в этой телесной оболочке никогда больше не придется, один глаз видеть не будет. Пока Стефа рассказывала нам об этом подрагивающим голосом, мне стало стыдно за мелькнувшие насчет Антонио мысли. Целый месяц я уверенно думал, что матч скорее всего придется выигрывать мне в одиночку, а получилось так, что выиграл его для нас ценой своего здоровья этот толстый и трусливый парень.