— Простите, дон Диего, но со всем уважением я не могу этого сказать.
— Ладно, сам узнаю, — улыбнулся Кальдерон. — Итак, после победы Деймоса в матче-вызове ты в первую очередь увидела шанс на возвышение. Не искать бриллиант, а попробовать заполучить неограненный алмаз и заранее привязать его к себе. Так?
— Да, дон Диего, — Сандра не видела больше смысла пытаться скрыть очевидное.
— Моя дорогая Сандра. Я дам тебе разрешение заключить соглашение кооперации с Деймосом Рамиро. Более того, я буду тебе — не афишируемо, конечно, всецело помогать, подсказывать и даже, никому только не говори, откровенно подсуживать. Так что, если ты согласишься, к третьей ступени ваши команды с большой долей вероятности окажутся в числе двух оставшихся в стратагемах, и ты сможешь заявить о себе не только в соревновании всего аквариума, но и на планетарном турнире Арагона. В общем помогу, чем смогу, но при одном условии.
— Каком? — спросила Сандра, когда молчание дона Диего затянулось.
— А я тебе его не скажу, пока ты на него не согласишься. Могу только сообщить, что твои матримониальные планы в отношении этого юного плебея будут гораздо более сложны в исполнении, чем ты себе предполагаешь.
— Я согласна.
— Хорошо подумай.
— Я уже хорошо подумала перед тем, как недавно выйти из комнаты.
— Отлично, моя дорогая, мне импонирует твоя целеустремленность.
Дон Диего активировал видеозапись из палаты, где Деймос беседовал с лежащим на койке инфантом — Сандра узнала в нем Бенджамена, командира эскадронов грифонов. Увидев его исполосованную спину, сразу догадалась что эта бешеная дура Анабель выместила на капитане своего эскадрона злость за поражение.
Что происходит сейчас в палате, было не совсем понятно — звук приглушен, а по губам слова прочитать не получалось. Но ясно, что беседа приобрела негативный оттенок — Бенджамен заплакал, а доктор, высокий худой кастер, взял Деймоса за плечо. В этот момент тот резко обернулся — дон Диего как раз остановил воспроизведение, увеличил изображение. Сандра невольно поежилась — лицо Деймоса, даже несмотря на красные глаза из-за возраста выглядящее по-детски приятным, сейчас исказилось в гримасе, из-под которой проглянул устрашающий демонический облик.
Дон Диего вновь запустил воспроизведение и через мгновение перед доктором-кастером вновь стоял милый одиннадцатилетний ребенок. Но увиденное мороком не было, потому что доктор медленно отступал от страха — Сандра его хорошо понимала, сама бы испугалась.
— Итак, моя дорогая милая девочка, сообщаю: лишенный имени Данте Сангуэса, он же Деймос Рамиро — октодемон. У него не три процента демонической крови как у большинства патрициев Арагона, и не шесть как у избранных высокородных, а целых двенадцать с половиной. В перспективе это означает огромный потенциал возможностей, но, если не держать его в тонусе во время взросления, не принуждать постоянно к максимальному напряжению сил, Деймос может сжечь сам себя и превратиться в монстра. Ты у нас девочка не только целеустремленная, но и колючая, за словом в карман не лезешь, так что окружающие тебя на дух не переносят…
— Дон Диего, я не…
— У тебя хватает наглости даже меня перебивать! — вдруг рявкнул дон Диего с хлопком ладони по столу, но дальше продолжил вновь доброжелательным старческим тоном. — Так вот я хочу, моя дорогая Сандра, чтобы ты стала рядом с Деймосом самой настоящей язвой. На второй ступени, для того чтобы вышвырнуть из стратагем отряды Хименес и Рибагорса, вам придется работать вместе, по отдельности вы действительно не справитесь, но в общении с тобой его должно буквально трясти и корежить от раздражения, обиды, злости, выбирай на вкус.
— Я изучила доступные материалы, его не задевают оскорбления.
— Потому что он не воспринимает оскорбления от тех, кто глупее или потенциально ниже статусом, как не воспринимает лай глупых ручных собак. Но ты девочка умная и поверь, моя дорогая, что твои насмешки и покровительственное превосходство мимо него не пройдут, ох не пройдут, — широко улыбнулся дон Диего. — Ты готова? Впрочем, конечно же ты готова, ведь опция отказаться от моего предложения у тебя отсутствует. Его болевые точки найдешь сама, но кое-что нам нужно обсудить, так что располагайся, — наконец предложил Сандре сесть дон Диего. — Итак, моя дорогая, каков твой план взаимовыгодного сотрудничества с Деймосом?
Девушка опустилась на кресло, на самый краешек, с ровной спиной и руками на коленях, будучи готовой в любой момент вскочить на ноги. Несмотря на то, что собеседник демонстрировал максимальное благодушие, собранности она не теряла.
О своем плане Сандра рассказала подробно и обстоятельно, а Дон Диего — выслушав, только кивнул, озарив собеседницу доброй приветливой улыбкой.
— Довольно неплохо. У меня, конечно, есть предложения получше, но вряд ли ты откажешься от своего плана, предпочитая набивать собственные шишки и учиться на своих собственных ошибках. Иди, моя дорогая, я тебя больше не задерживаю.
Глава 29Деймос
С Бенешем я договорился удивительно легко. После того как позвал Бенджамена к себе в отряд доктор-кастер стал необычно сговорчив, так что Паула, Летиция и Дебора отправились спать, а Бенджамена перевезли в палату к Антонио. После этого доктор Бенеш ушел, оставив меня с обоими пострадавшими.
Антонио дышал во сне ровно, только попискивали датчики, а Бенджамен изредка постанывал — нелегко ему, но умирать вроде не собирается, иначе синты-парамедики бы уже прибежали. Спать сегодня я не собирался — возбуждение после матча-вызова дает о себе знать, так что даже пытаться не стоит. Скучал половину ночи, пока — очень неожиданно, не услышал вежливый стук в дверь.
За порогом обнаружилась ментор одиннадцатого отряда Сандра Веласкес. Надо же, на ловца и зверь бежит — вспомнилась поговорка мастера меча Николая. Правда, позиции переговорные у меня такие, что не совсем понятно кто здесь будет ловец, а кто зверь, но главное ввязаться, а там разберемся.
Шестнадцатилетняя патрицианка была выше меня на голову и стоя на пороге, сейчас осматривала палату — койку с Антонио, потом с Бенджаменом и лишь после опустила взгляд, сделав вид что только-только меня заметила.
— О, привет. Зайду?
— Зайди, — пожал я плечами, отходя в сторону.
— Ты как со мной разговариваешь, плебей⁉ — ненатурально возмутилась Веласкес.
Да, как-то в мыслях кто тут ловец, а кто прибежавший зверь действительно забыл, что я вообще-то теперь нижнее звено кормовой цепочки и мне не полагается так смело разговаривать с патрициями.
— Прошу простить, сеньорита.
— Мало тебя на конюшне пороли, — цокнула языком девушка, проходя в палату.
Закрыв дверь, я прислонился к ней спиной и проводил неожиданную гостью взглядом. Веласкес самый слабый клан Арагона, мама всегда отзывалась о них крайне пренебрежительно, а именно эту шестнадцатилетнюю женщину я в лицо даже близко не узнаю, значит к высокородным не принадлежит. Встреться мы в иной ситуации — не будь моего падения, расшаркиваться бы пришлось ей. И она прекрасно знает, что я это знаю — может от этого такое показательное небрежение. Но все равно хорошо, что пришла, как раз можно о переводе Бенджамена договориться.
Веласкес между тем уже обошла койку Антонио, посмотрела на медицинские показатели, потом подошла к Бенджамену, прерывисто дышащему. Почувствовав движение рядом, он приоткрыл глаза и удивленно глянул на стоящую перед ним патрицианку.
— Бу! Я тебе снюсь, — прошептала Веласкес и резким, почти неуловимым взгляду движением воткнула ему в шею инъектор с голубой жидкостью. Обезболивающее и успокоительное, теперь спать до утра будет. Но вообще впечатляет — не поступок, а исполнение: мне для такой скорости надо в состояние боевого транса войти, а она в норме так может двигаться.
— Деймос, нам нужно поговорить, — повернулась ко мне Веласкес. Надо же, дальше продолжать в духе «я патриций — ты плебей» не стала.
Зачем тогда сразу такой стиль общения демонстрировала? Загадка.
— Сеньорита, вы нарушили правила исполнения наказаний, — упомянул я на всякий случай, показав на усыпленного Бенджамена. Это ей можно, а вот меня за этот эпизод, если промолчать, выпороть могут.
— Правила для плебеев, Деймос… Ах да, ты же тоже плебей, — подмигнула мне Веласкес. — Надеюсь, ты не нажалуешься на меня Анабель, рассказывая как я лишила ее стрелочника возможности помучиться до утра?
— Нет.
— Хорошо.
Веласкес села на предложенный мною стул, закинула ногу на ногу и подождав пока я устроюсь напротив, заговорила. Причем начала она с довольно неожиданной темы.
— В четырнадцать лет достойные патриции Арагона встают на выбранный путь развития, по результатам которого получают, или не получают, направление в Академию. На выбранном мною Пути Мудрости один из вариантов попасть в Академию — успехи в качестве ментора инкубатора, которым я смогла стать после двух лет обучения в Высшей школе сразу с первой попытки. Какой-то вопрос? — отреагировала Веласкес на мой взгляд.
У меня действительно появился вопрос, когда услышал интонацию сказанного «смогла стать» и «с первой попытки», что-то меня в ее словах зацепило.
— Большой конкурс?
— Путь Мудрости самый многочисленный, и на нем самый большой конкурс из остальных возможных. Ты этого не знаешь?
— Меня готовили к Пути Чести, другими даже не интересовался, — пожал я плечами.
Веласкес прикрыла глаза на мгновение. Нервничает, даже злится похоже. Когда она открыла глаза и заговорила ровным голосом, мне стала ясна причина такой ее реакции.
— Для патрициев открыто три возможности развития — Путь Чести, Путь Силы и Путь Мудрости. Первый ведет в политику, заявленный конкурс два человека на место, но по факту в большинстве на Путь Чести встают по праву рождения патриции из влиятельных семей. Те кандидаты, кто не проходит отбор — или кому не дают пройти отбор, отправляются на Путь Силы, где вместе с остальными претендентами собирают конкурс в два-три человека на место. Этот путь развития ведет в офицерский корпус армии, легионов или претория. Третий, Путь Мудрости, направляет курсантов Академии в храмы, ордена и науку, разделяясь на дороги Веры, Интеллекта и Эрудиции. Это самый востребованный и многочисленный путь развития, так как он не закрыт цензом права рождения и для многих безродных патрициев является единственной возможностью возвыситься. Место ментора в инкубаторе — не самая лучшая практика на Пути Мудрости, но для безродных одна из самых востребованных. Как правило, в среднем конкурс на место ментора составляет по три-четыре кандидата, но в инкубаторе Кальдерона на каждое место претендовало по пять претенденток.