— Сеньорита Эрнандес, — официально обратилась она к Стефе. — Разрешите ненадолго забрать инфанта Деймоса? Хотела бы с ним побеседовать наедине.
Стефа коротко посмотрела на меня. Вообще странно — мы с Веласкес все обсудили ночью, и повод чтобы вот так выдернуть меня к себе должен быть веский. В ответ на взгляд Стефы я едва заметно кивнул, и она дала разрешение. Веласкес искусственно улыбнулась — то ли она растерянная, то ли взволнованная, не могу понять, и повела меня в свои апартаменты.
Пришли мы по зеленой аллее в жилую зону, где я уже был однажды, поднимаясь сюда для беседы с сестрицей Анабель. У Веласкес апартаменты оказались аналогичной планировки, но меблировкой и обстановкой отличались как небо и земля — хотя все тот же новый колониальный стиль, но никакой лишней вычурности, простой функционал. Одна стена целиком выделена на награды — как личные, еще со школы, так и местные, вижу пару кубков и вымпелов, врученных эскадрону василисков. Закрыв за мной дверь, Веласкес приглашающе показала на диван. Присаживаться я не стал, внимательно глядя на эту странную шестнадцатилетнюю женщину.
— Зачем я здесь?
— С тобой хотя поговорить, — голос Веласкес едва-едва дрогнул.
Причину ее волнения я понял, когда мгновением позже в гостиной появилась высокая женщина с хищными чертами волевого лица, обрамленного густыми черными волосами с проседью.
Корнелия Сангуэса, глава клана и фамилии, претендентом-наследником в которой я был еще совсем недавно. Сейчас на Корнелии дежурная оболочка для официальных мероприятий Арагона — лично я ее в ней не видел, только на экранах новостных сводок. Когда бывал у тети Корнелии в гостях, она встречала меня в облике милой пожилой хозяйки, а на официальных мероприятиях фамилии всегда использовала оболочку молодой красивой женщины.
— Данте. Здравствуй дорогой, — мягко сказала Корнелия и приветливо улыбнулась, присаживаясь на диван.
— Донна Корнелия, — соблюдая протокольные правила поклонился я. Какая ирония судьбы — меня учили этим правилам как патриция для контроля чужого поведения, а вот следовать им приходится, став плебеем.
— Сандра, спасибо за возможность поговорить с внуком, — отвела от меня взгляд глава клана и фамилии. — Могла бы ты нас оставить на пару минут?
— Конечно, донна Корнелия, — не менее глубоко чем я поклонилась Веласкес и вышла на террасу, закрыв за собой дверь. Я заметил, как блеснули ее бирюзовые глаза — происходящее ей конечно не нравилось, но Веласкес не в том положении, чтобы спорить с главой одного из кланов большой четверки. Когда за ней закрылась дверь, Корнелия перевела на меня взгляд.
— Данте, милый! Зачем ты гнешься передо мной как какой-то плебей? — приятным голосом, в диссонанс с хищным обликом, произнесла глава клана. — Неужели ты думал, что фамилия от тебя откажется?
Вообще-то именно так и я думал все это время, но вслух об этом говорить не стал, с сыновней почтительностью поцеловав перстень величественно протянутой руки.
— Данте, произошло серьезное недоразумение, — с расстроенным участием сообщила мне донна Корнелия.
Опять никак комментировать не стал — спасибо, я в курсе. В ожидании ответа Корнелия помолчала немного, изучающе на меня глядя.
— Большое недоразумение и большая трагедия, — продолжила она прежним тоном. — Теперь, волей лорда-протектора Рамиро ты оказался здесь, на самом дне пирамиды. Вернуть прямо сейчас тебя в семью мы не можем, так уж сложились обстоятельства, но будь уверен, тебя никто не собирался бросать, ты слишком ценен для фамилии и клана.
Да-да, охотно верю. И Анабель наверняка мне об этом завуалированно намекала, просто у меня ума не хватило понять, что это она так выражала сохранившуюся поддержку фамилии.
— Сейчас у нас появилась прекрасная возможность тебе помочь, а когда придет время — через три года, когда ты покинешь это отвратительное место, мы поможем тебе попасть в Звездную Академию. Вернуть тебе прежнее имя не получится — прямая конфронтация с протектором Рамиро даже для нас невозможна, но сразу после окончания Академии мы вернем тебя в фамилию, вернем в клан через брак. Ты согласен?
Согласен на что, интересно. На брак или на возвращение в фамилию?
— Возвращение с семью будет счастьем для меня, донна Корнелия. Но каким образом вы мне поможете здесь, в инкубаторе? — вслух спросил я, предусмотрительно не подтверждая прямо согласие.
— Ты прав, инкубатор — это максимально закрытое место. Но к счастью ты сам, своими руками создал и для нас, и для себя эту возможность. Анабель станет ментором твоего отряда и пока ты будешь находиться здесь, девочка будет тебя всецело поддерживать.
Да уж действительно, какой я молодец — создал такую прекрасную возможность. Остается только понять, показательное презрение сестры ко мне — часть хитрого плана моей мотивации, или ее несогласованная импровизация.
— Донна Корнелия, очень рад видеть вас и тем более слышать такие бодрящие и дарующие надежду слова. У меня ведь, даже стыдно сказать, когда я оказался здесь отрезанным от всего мира, возникли мысли что фамилия обо мне забыла.
Хотел еще добавить о подозрении, что в фамилии обо мне вспомнили только в тот момент, когда Анабель оказалась на самом пороге планетарного позора, отлетев за борт стратагем от отряда дивергентов. Но не стал, во время таких бесед важно не переперчить; слушай разум, а не эмоции, оставшееся дели на три и только потом озвучивай, как учил меня мастер ритор тактике серьезных разговоров.
— Недостойные наследника мысли, Данте, мне за тебя сейчас стыдно, — между тем покачала головой глава фамилии. Она сейчас выглядела хищницей в своей официальной оболочке, но в диссонанс стиль общения сохраняла доброжелательно-семейный, памятный мне по личным встречам.
— Прошу простить, донна Корнелия, — еще раз поклонился я. — Слаб человек, а оказавшись в инкубаторе я даже плакал.
— Какой позор, Данте!
— Это было всего один раз.
— Не оправдывайся!
— Я не оправдываюсь, а сообщаю о своей слабости и жду наказания.
— И оно последует, уж поверь! Недостойное Сангуэса поведение, ты меня разочаровываешь! Когда вернешься в фамилию уж будь уверен, я тебе об этом напомню.
— Никогда не ждал наказания с таким нетерпением, донна Корнелия, — снова поклонился я. — Скажите, а вы обсуждали с Анабель мою поддержку?
— Данте, милый мой мальчик. Кто такая Анабель, чтобы я обсуждала с ней подобные вопросы?
Твоя фаворитка, кто же еще — мог бы я сказать. Фаворитка, которая вылетела обратно со свистом из Земной метрополии, а после опозорилась еще и здесь, проиграв соревнование отвергнутому фамилией бастарду. И ты, тетя Корнелия — мог бы я еще сказать, примчалась сюда исправлять ситуацию, чтобы неприятность в успех превратив, предъявить менторство Анабель надо мной во время грядущего общего сбора фамилии.
— Естественно, Анабель выполнит волю семьи, — кивнула мне донна Корнелия.
— Жду не дождусь, когда начну работать вместе с Анабель, — снова склонился я в поклоне. — Но прежде, донна Корнелия, попрошу вас об одном маленьком одолжении. Вы наверняка не в курсе, но волей моей матери нынешний мастер и ментор моего отряда сеньорита Стефания Эрнандес отягощена несправедливым иском от фамилии Сангуэса. Было бы замечательно отправить ее на полное лечение и восстановление с компенсацией морального вреда и заверенным снятием всех претензий.
Корнелия смотрела на меня бесстрастно, никак не реагируя — хотя конечно же она прекрасно знала кто такая Стефания Эрнандес и знала, как моя бывшая няня оказалась здесь в инкубаторе.
— Еще было бы замечательно, чтобы перед тем как сеньорита Стефания покинет должность ментора отряда, она была бы принята в нашу фамилию.
— Данте, зачем? Ты что такое говоришь? — показательно удивилась донна Корнелия.
— Дело в том, что именно моя детская шутка, озвученное вслух желание в будущем жениться на сеньорите Эрнандес — она тогда была моей няней, стала причиной ее наказания. Более того, это ведь прекрасная возможность прямо сейчас заключить с ней договор о намерениях — когда Стефания станет членом фамилии Сангуэса, наш брак будет красивым вариантом моего возвращения с полным торжеством справедливости.
Глава фамилии уже смотрела на меня так, что иной мог бы о ее взгляд порезаться. Я же, закончив фразу, счастливо улыбался — как глупый маленький ребенок, загадывающий родителям подарок на Новый год. Донна Корнелия посидела несколько секунд в задумчивости, потом холодно улыбнулась и кивнула, поднимаясь.
— Я подумаю над твоим условием.
Ну вот, не получился разговор. В принципе, для достижения аналогичного эффекта я мог бы просто по опыту Анабель сразу сказать: «Пшла вон», и ушла бы донна Корнелия отсюда в аналогичном состоянии, просто беседа продлилась бы гораздо меньше времени. Но тогда не было бы никакой эстетики процесса общения — на что в занятиях постоянно указывал мне мастер ритор. Пусть собаки лают, люди разговаривают! — раз за разом повторял он мне. Кстати у Анабель, похоже, такого увлеченного своим делом мастер ритора не было.
Едва за главой фамилии закрылась дверь — через террасу ушла, в инкубаторе она сейчас нелегально наверняка находится без санкции посещения, как в комнату вошла Веласкес. Двигалась Сандра на первый взгляд спокойно и степенно, но было видно — готова забежать, ворваться в комнату, буквально разрываясь от нетерпения. Ее ведь наверняка подловили, попросив организовать нашу встречу и не дав возможность меня предупредить о теме беседы. Отказать же главе клана Сангуэса Веласкес просто не может — для такой безродной как она это будет репутационное, а возможно и не только, самоубийство.
— Вы договорились? — старательно скрывая волнение, спросила Сандра.
— Конечно, мы же из одной семьи! — не выходя из образа ждущего подарка глупого маленького ребенка, улыбнулся я.
— О чем договорились? — севшим голосом спросила Веласкес, перейдя на шепот.
— Анабель становится ментором седьмого отряда, а меня после окончания инкубатора возвращают в семью, представляешь! — моя глуповатая улыбка стала еще шире.