Восстановил не все, до мельчайших деталей увиденное не запомнил, но основное уверенно воспроизвел. Лично мне эта информация пока не нужна, но в будущем лишней точно не будет — ну или как минимум, ее можно продать. Здесь так-то десятки, если не сотни тысяч в перспективе — посмотрел я на восстановленную по памяти картину.
В интерактивной карте хранились огромные — но пока виртуальные деньги, а для ее сохранения пришлось еще сотню этерналов отстегнуть реальных. Неприятным сюрпризом стало, оказывается моя подписка столь расширенный функционал не поддерживала. Ругаясь под нос на жадных разработчиков, я завалился на койку и вперил взгляд в потолок, задумавшись о более насущных проблемах.
Лорд Рамиро в общении со мной сегодня выступил нагловатым, хамоватым, где-то даже чудаковатым и откровенно психически неуравновешенным человеком. Размышлял я сейчас о том, было ли это его естественное состояние, или просто надетая на время маска специально созданного образа?
После того как люди научились переносить оцифрованное сознание на стек — называемый квантом души, у многих случались психические отклонения в виде болезненной зависимости, выражающейся в постоянной замене телесных оболочек. Некоторые меняли их десятками и сотнями, не удовлетворяясь результатом в стремлении или к постоянному разнообразию, или к недостижимому идеалу.
Я знал, что протектор Рамиро был одним из тех, кто оболочку свою никогда не менял — только восстанавливал, об этом как-то мама обмолвилась случайно, а я запомнил. Но сейчас у меня появилась уверенность: не меняя телесную оболочку лорд-протектор менял образы. В том, что Рамиро совсем не такой неуравновешенный и местами недалекий, каким показался мне сегодня в ходе беседы, я был уверен.
Еще по мере осмысления недавней беседы мне постепенно начало казаться, что он выбрал подобную манеру не для меня, а для кого-то другого — может быть, для дона Диего, который наблюдал за нами из-под пелерины размытия. Командор-маршала я заметил тогда, когда вошел в боевой транс — перед взором сразу отобразился его силуэт, видимый вне привычного спектра зрения. Сильно я удивился его присутствию — впрочем, судя по его реакции, удивление было взаимным; вот знал бы, что дон Диего в кабинете, не стал бы устраивать представление с попыткой подстрелить Рамиро, повел бы себя более разумно. Но вот сорвался, не выдержал.
А может быть протектор использовал маску сегодняшнего образа для преторианцев, если собирается отправить их обратно в Метрополию? Или же для кого-то другого, кто мог бы наблюдать за происходящим — пока без дополнительной информации мне этот его замысел не постигнуть. Зато я прекрасно понял главное — используя меня и мое стремление, мою жизненную необходимость вернуться обратно наверх, он хочет если не развалить, то уж точно повредить систему управления Арагоном, чтобы после ее реконструировать. Может быть хочет использовать меня как скальпель, а может как таран — кто знает?
Другое дело, что Рамиро наверняка пожелает показать мне, что я не единственный его вариант для осуществления деконструкции системы. Или захочет показать это даже не мне, а другим, чтобы в глазах сторонних наблюдателей я казался не инструментом будущего разрушения системы управления и контроля Арагона, а лишь игрушкой в руках скучающего и откровенно психически неуравновешенным правителя.
Подобные размышления привели меня к невеселому выводу — в ближайшее время нужно ожидать серьезных проблем. Вплоть до того, что я могу в роли гладиатора в Колизее оказаться, бои в котором мы наблюдали вместе с новой и уже почти забытой подружкой Эрменгардой за день до моего падения на дно инкубатора.
Соскочив с кровати, я вновь активировал голопространство и открыл карту зон влияния фамилий в Арагоне. Нет, не нужна мне такая информация, надо срочно искать на нее покупателя, пока не устарела. Деньги нужны сейчас, а это знание в ближайшем будущем мне точно не пригодится. Тем более что, если получится подняться по ступеням инкубатора, звездную систему я собираюсь покинуть. И пусть уходить планирую, чтобы вернуться, но к тому моменту эта карта уже точно будет неактуальной. В общем, надо с Веласкес поговорить, может найдет кого-нибудь, кому подобная информация интересна будет — главное только с покупателями быть осторожным, чтобы на виселицу за измену Республике не уехать.
Сделав такой окончательный вывод, я подумал, что пора бы уже спать, но прежде решил быстренько подрегулировать визуальный ряд монитора — доступ к настройкам интерфейса у меня был. Быстренько конечно же не получилось, закопался в настройки так, что отвлек меня только управляющий голос, отправив по зеленым линиям на утреннюю тренировку — вот и первая ночь после возвращения прошла.
В спортивной зоне собрался весь отряд — восемьдесят восемь человек, если без меня считать. Нет только Стефы — она заранее отправила мне сообщение, что командор-маршал рекомендовал ей в выходные дни отдыхать, не участвуя в жизни отряда, якобы ее присутствие вне рабочей недели мешает укреплению социальных связей между воспитанниками. Ну, мешает так мешает, значит выходные дни будем без нее. Хотя мне Стефы не хватает, когда она рядом как-то спокойнее.
Прямо передо мной сейчас выстроились двадцать инфантов в серых комбинезонах с эмблемами эскадрона на рукавах. Выстроились не монолитом, двумя группами. За Бенджаменом девять бойцов его атакующей команды, которых Веласкес переманила из второго отряда. Отдельно от них основа старого состава — Паула, рядом с ней три инфанта со смутно знакомыми лицами, а еще Летиция с Деборой, за каждой по две девочки. Здесь состав разный — бойцы как из нашего старого отряда, так и перешедшие из одиннадцатого, откуда тоже Веласкес сумела нескольких переманить.
Обязанности капитана в мое отсутствие выполняла Паула — Веласкес так рассудила. Были в этом ее решение как плохие, так хорошие стороны. Сам я бы поставил Бенджамена, а Паулу сделал заместителем, но это было бы верно только в случае лично моего присутствия, так что на мой взгляд Веласкес сделала все правильно.
За группой бойцов в серой униформе собрались инфантилы в светло-зеленых комбинезонах. Сгрудились полукругом, тоже разбившись на небольшие группы по интересам. Большинство толпится вокруг лидеров — Риты, и стоящего за ее плечом Антонио с повязкой на глазу, сохраняющего важный вид. Вот умеет, не отнять — при всех своих минусах, особенно если его в неудобное положение не ставить, выглядит как прирожденный начальник.
На меня смотрели и определенно ждали ободряющих слов. Говорить перед толпой совершенно не хотелось, но без мотивационных речей общее дело хорошо не пойдет, поэтому пришлось остановиться и показать, что не зря моему мастеру-ритору деньги платили.
— Всех приветствую. Кого знаю — рад видеть, по всем скучал. Кого не знаю — приятно познакомиться, скоро узнаем друг друга лучше. Поздравляю всех с переходом на вторую ступень Великой лестницы. Позади у каждого из нас остался тяжелый год, но нужно понимать, что впереди долгий и еще более тяжелый путь, ведущий нас как к радости побед, так и к горечи поражений, но главное в нашем пути — это достижение общих поставленных целей. Будет непросто — это я вам обещаю. Но мы с вами, все вместе, обязательно со всем справимся.
Хлопнув в ладоши, сцепив руки и подняв их над головой в ободряющем жесте, послушал сдержанный одобрительный гул и прошел к Рите с Антонио. Отряд — ободренный моей уверенностью и обрадованный короткой официальной процедурой, рассасывался по сторонам, так что вокруг нас довольно быстро образовалось пустое пространство.
Рита улыбнулась мне приветливо и немного несмело, а потом вошла в рабочий режим робота-исполнителя и зачастила словами как пулемет, нагрузив рутиной отряда. Я слушал вполуха — серьезных проблем не было, а разбираться в текущих вопросах у меня не было желания, хотя выслушал с демонстративной заинтересованностью, даже пару умных мыслей высказал. Попросил Риту мне каждую субботу теперь делать подобные сводки с выборкой острых проблем и вопросов, сообщая лично или отправляя на почту. Небесполезное мероприятие — несмотря на мою невовлеченность позволяет держать руку на пульсе, чтобы не пропустить что-то действительно важное.
После доклада и короткой беседы перешли к тренировкам. Антонио несмотря на экзоскелет двигался довольно активно. Может прочувствовал вкус наслаждения после хорошей тренировки, а может старался так убегать от физической неполноценности, не отставая от других, но факт налицо — его упорство хорошо заметно. Рита же, к счастью, в мое отсутствие перестала гореть деятельностью в ущерб здоровью и больше не выглядела как загнанный олененок. Свежа, бодра и заметно весела по случаю моего возвращения — прямо смотреть приятно.
Сегодня, в субботу, учебные занятия были сокращенные, а вел их незаменимый еще с первой ступени мастер Герхард. Большая аудитория лектория была практически неотличимо похожа на ту, где мы занимались на первой ступени, здесь только щиты с гербами эскадронов поменялись местами. В самом центре, в нашем секторе седьмого отряда, теперь висел зеленый с белым василиском, а красный с золотым грифоном переместился правее, к одиннадцатому отряду.
Сектор второго отряда значительно поредел из-за перешедших к нам инфантов, остальные отряды вроде в прежнем составе. Если кто-то по пути перехода с первой ступени на вторую и потерялся, то единицы, визуально незаметно. Хотя неплохо было бы подсчитать точное количество оставшихся воспитанников, надо дать задание Антонио.
Занятия прошли для нашего отряда практически без участия мастера Герхарда, по индивидуальным программам. Рита подтянула общий уровень, так что весь состав, даже самые тугие инфантилы, вышел на учебный ранг «Е». Половина инфантов была уже с рангом «Е+», а несколько занимались на уровне «D» — невероятный прогресс, учитывая наши стартовые позиции отряда дивергентов.
После обеда весь отряд направился в отдельную рекреационную зону — Рита по-прежнему проплачивала ее для всего отряда, а я повел заметно увеличившийся эскадрон на контрольную тренировку. Завтра первый соревновательный день, а это значит не четыре матча как обычно во время учебно-тренировочного турнира, а шесть — каждый эскадрон поочередно встречается с тремя другими, так что все без исключения бойцы заметно нервничают. Даже Бенджамен, нервозность скрывающий за вызывающими взглядами, периодически бросаемыми в мою сторону.