Сандра боится — вдруг отчетливо понял я. Естественно, говорить вслух ей об этом не стал.
— Ты сама как считаешь, стоит нам участвовать в этом турнире?
— Да.
— Уверена?
— Да.
— Я могу отсидеть месяц — потом так или иначе дон Диего вернется, он не исчезнет из инкубатора на три месяца, и как только он здесь официально появится, я выйду отсюда. Ты же понимаешь, что отпуск командор-маршала только предлог, чтобы заставить нас влететь в это мутное событие?
— Понимаю.
— Ну и хорошо. Тогда удачи в стратагемах, ты хорошо подготовила эскадрон за минувший месяц, и…
— Нет. Мы участвуем, — видно было, что Сандре решение не очень нравится, но изменять она его не собирается.
— Тогда давай участвовать, подтверждай согласие.
— Я уже.
— Вот как? А разговор тогда зачем был?
Не отвечая, Сандра порывисто поднялась и повернулась ко мне спиной, предлагая расстегнуть комбинезон. Интересно, а как она его сама застегивает — подумал я, потянув вниз молнию.
— Просто хотела поговорить, — обернулась она, высвобождая руки из рукавов и придерживая ткань комбинезона на груди.
— Н-ну… ладно, — даже не нашелся я что на это ответить.
Сандра уже отвернулась и полностью раздевшись, ложилась в капсулу.
— А зачем ты в себя возвращаешься?
— Мы оба возвращаемся. Это турнир новичков и его эксклюзивная особенность в том, что в нем участвуют люди без подтвержденного опыта гладиаторов.
— Похоже, будет весело.
— Похоже на то, — кивнула Веласкес, приподняв голову и глядя на меня. — До встречи через неделю, малыш, — впервые улыбнулась она за все время нашей встречи и подмигнув, закрыла глаза выходя из тела.
Глава 41Кальдерон
Диего Кальдерон расположился в кресле у широкого окна своего номера, с бокалом коньяка наблюдая величественную панораму внешнего кольца Замка Бельвер. Прямо перед ним, изгибаясь дугой вперед и вверх, расстилалась широкая полоса внутренней окружности космической станции, где среди густой зелени парков выделялись шпили белых дворцов, скопления особняков с красными крышами, голубые нити рек, искрящиеся водопады и лазурные пятна озер-бассейнов.
Далеко-далеко на самой грани видимости с краю кольца был заметен угловатый нарост космопорта, к которому направлялись многочисленные точки транспортных челноков. Шли они от хорошо видимых на фоне темноты бескрайнего космоса четырех огромных и расцвеченный иллюминацией круизных лайнеров. «Гармония», «Симфония», «Идиллия», «Мелодия» — пассажирские суда класса престиж, гордость Транспортной компании Арагона, на фоне которых терялось еще с десяток лайнеров поменьше.
На станцию Бельвер шел нескончаемый поток туристов, обладающих нужным рангом и социальным рейтингом чтобы увидеть самый настоящий рай. Доступ отдыхающим в обычные дни был открыт только на внешнее кольцо, населенное патрициями, не сумевшие или не захотевшими продвигаться по путям развития и проживающие свою жизнь в праздности. Три внутренние кольца к свободному посещению были закрыты, а расположенный в самом центре окружности станции Колизей открывался для туристов только в дни официальных праздников и торжеств Арагона и Республики.
Лениво разглядывая открывающуюся взгляду величественную панораму, дон Диего грел в руке бокал коньяка, изредка делая небольшие глотки. Он был доволен собой — неожиданно получилось взять отпуск, пусть всего и на неделю. И сейчас он просто любовался шикарными видами — неожиданно жалея, что не получилось взять с собой оболочку юного атлета.
Как командор-маршал официально инкубатор он покинуть не мог, поэтому заменил оболочку на свою первую, прибыв сюда в облике инквизитора. Ну а в таком виде, конечно, искать развлечения здесь не очень хорошая идея, хотя место как нельзя подходящее — за внешней ширмой тихого райского уголка галактики, в Бельвере тысячи и тысячи патрициев прожигают долгую жизнь в царстве запретных удовольствий, удовлетворяя самые невероятные желания, какие только может родить человеческий разум в бесконечной праздности.
Дон Диего так расслабился, что ленивые мысли — при очередном взгляде на белые лайнеры, свернули в неожиданную сторону. Командор-маршал вдруг задумался о том, что Орден Истока создан в первую очередь чтобы контролировать количество охлоса и плебеев, прекрасно с этим справляясь. Но кто конкретно на Арагоне ответственен за контроль численности патрициев?
На Земле этим занимается подчиненный Совету Богов Департамент статистики. Нобилитет ежегодно борется за увеличение классовых и ранговых квот, а при утверждении Сенатом Департамент статистики спускает в Орден Истока разнарядку на увеличение охлоса, дабы везде в Республике сохранялась постоянная доля нобилитета в три процента от количества населения.
В метрополии Департамент статистки не обмануть, не запугать и не подкупить — ну что может нобилитет предложить самим богам? Но Департамент статистики Арагона, как и местную штаб-квартиру Ордена Истока, контролирует Совет двенадцать фамилий, над которыми не стоят жрецы Совета Богов — не имеющие здесь, в автономном протекторате, никакой силы и выполняющие только декоративную функцию.
Можно ли в таком случае надеяться на общую сознательность состоящих преимущественно из патрициев влиятельных фамилий Арагона, а также корректность подаваемых ими данных?
Можно ли верить в то, что все без исключения люди будут честными? — задал сам себе вопрос дон Диего и новым взглядом посмотрел на открывающийся взору широкий простор внешнего кольца. В одном лишь Замке Бельвер живут жизнь — как называли беззаботное существование, больше полумиллиона патрициев, а сколько их здесь еще обитает занятых делом? На четырех круизных лайнерах только сегодня сюда прибыло еще восемьдесят тысяч человек, и это только одно место эксклюзивного отдыха в Звездном пути Арагона, а ведь есть еще аналогичные космические станции-замки Вальдерробрес и Садаба, кроме них у астероидного пояса расположены рассчитанные на гораздо большее количество жителей курортные цитадели Тропикана и Доминикана, есть еще орбитальное кольцо Сарагосы с многомиллионным высокоранговым населением и тысячи сеттльментов поменьше, где патриции живут и служат Республике.
Отбросив привычные и намертво утвердившиеся в памяти официальные цифры, дон Диего попробовал реально подсчитать количество нобилитета на Арагоне, а также золотой прослойки — как называли плебеев, которым до вершины пирамиды оставалась одна-две ступени. В процессе у него даже волосы зашевелились — по самым примерным подсчетам выходило, что с соблюдением демографических норм количество охлоса в звездной системе должно быть как минимум в три-четыре раза больше!
Неожиданное озарение настолько поразило командор-маршала, что сначала его обуял жгучий стыд за недальновидность, но почти сразу включилось аналитическое мышление. Пришедшая на ум единственная догадка-объяснение оказалась настолько шокирующей, что дона Диего пробил холодный пот — он поднялся с кресла и принялся мерить шагами просторную комнату.
Так, еще раз: этой его оболочке инквизитора больше трехсот лет, но несмотря на выработанный по возрасту ресурс она не была заменена в хранилище — из-за упразднения должности возникла неразбериха, а потом Инквизиция из Арагона ушла и как-то забылось все, и в бесконечной канцелярии передачи дел от Республики Совету двенадцати фамилий затерялись документы на замену.
Зато оболочку мейстера, командор-маршала инкубатора, дон Диего менял каждые шестьдесят пять лет, предоставлялась она Орденом Истока согласно утвержденным нормам срока службы. И сейчас у него возникали очень невеселые и пугающие мысли — неужели он, лично занимаясь коррекцией охлоса, сам долгое время был откорректированным, с выставленным блоком на мыслеповедение?
От размышлений командор-маршала отвлек резкий сигнал вызова — дон Диего торопливо прошел ко столу, где в рабочей области появилось изображение лорда Рамиро.
— Старый добрый Диего! — протектор даже всплеснул руками, отмечая новый-старый облик командор-маршала. — Могу поздравить тебя с возвращением?
— Похоже на то. Давно я здесь не был, — двусмысленно протянул дон Диего.
— И?
— И как похорошел Бельвер, переданный в управление Совету двенадцати фамилий.
Лорд Рамиро понимающе кивнул, глядя на Кальдерона с хитринкой в глазах.
— Слушай, Диего, — перешел протектор на серьезный тон. — Я посмотрел видео с Деймосом, скажу тебе примечательное зрелище. Но не могу понять одного момента…
Рядом с проекцией Рамиро появилась картинка событий в столовой первой ступени инкубатора — как раз в тот момент, когда Деймос ударил ногой в живот инфанта Серхио Вильянуэво, а потом еще и руку ему сломал.
— Диего, это не есть хорошо. Ты же понимаешь, что не стоит давать никому повод обвинить тебя лично и всех нас в том, что мы подыгрываем маленькому демону, — произнес Рамиро, когда изображение остановилось. — Это слишком топорное исполнение, зачем ты это сделал, почему сразу не включились системы безопасности?
— Это не будет поводом нас обвинить.
— Не понял.
— Управляющая система идентифицировала случившееся как несчастный случай, действия Деймоса были характеризованы как неумышленные.
— Да ладно⁉ — удивился Рамиро. — Хорошо, пусть так, но это не отменяет того, что все думают, что ты ему подкручиваешь.
— Это проблема, согласен. Сангуэса в ярости, они уже выходили на меня по поводу Антонио Санчеса — Корнелия не поверила, что паренек без моей помощи выдержал столько попаданий и остался в сознании. В инкубатор тайно приезжала независимая делегация для проведения расследования — я их пустил жестом доброй воли, они ничего не нашли. Корнелия все равно не до конца поверила, но я на самом деле к этому непричастен. Более того даже скажу — мною тут попыталась манипулировать твоя новая креатура…
— Девочка Веласкес?
— Она. После того как получила твою фамилию поверила в себя настолько, что решила мною манипулировать, искусственно создав необходимость ее победы во всех матчах первого соревновательного дня.