— Моя девочка! — улыбнулся Рамиро. — И как?
— Идея была хороша, исполнение подкачало….
Пока Дон Диего рассказывал подробности недавнего визита наглой девчонки Веласкес, Рамиро только кивал.
— … в общем, тяжелая была ситуация, когда нужно было обеспечить им победу в трех матчах и не наплодить дополнительных подозрений.
— И как ты решил?
— Сначала поговорил с Лолой Хименес, но она пошла в категорический отказ — фантомные позывы былого величия, никак не пожелала становиться ведомой в паре с Веласкес. Думал уже, что действительно придется применять инструменты коррекции результата, а команда дивергентов взяла и выиграла все матчи без моего участия.
— То есть наш маленький красноглазый ублюдок — просто везучий сукин сын?
— Именно так.
— Почему ему назначен всего месяц наказания?
— Ты про мастера Китано?
— Да, он же ему ноги сломал!
— Он ему еще передние зубы выбил и едва зрения не лишил, но это к слову. Мастер Китано на тот момент не был зачислен в штат, я отозвал подпись в приказе для уточнения на пару минут. И вот видишь, как неудачно получилось, что мастер Китано именно в этот момент решил обуздать маленького демона.
— То есть он на тот момент был посторонним и для управляющего интеллекта просто не учитывался, даже за сломанную мебель не прошел?
— Именно так.
— Это ты неплохо придумал, — задумчиво покивал Рамиро. — Жалко только, что мало.
— Что мало?
— Мало твоему Китано досталось.
— Почему ты его так не любишь?
— Я у тебя в инкубаторе год провел, мне он немало крови попил.
— Как год провел? — не понял дон Диего.
— Как инфант первой ступени, — пожал плечами Рамиро. — Взял себе детскую оболочку и легенду неказистую, попал в отряд дивергентов, посмотрел изнутри на происходящее.
— Но зачем?
— У меня было время и мне нечего было делать. Да ладно, не нервничай, я реально для развлечения, лет тридцать назад уже было. Хотя Китано твоего и сейчас удавил бы, скрывать не буду.
Дон Диего в этот момент пристально смотрел на старого командира, товарища и соратника. Он вдруг понял, что Рамиро за все время разговора ни разу не включал покровительственный тон с обращением «друг мой» — манера общения, которую дон Диего сам постоянно использовал с воспитанниками. И это все более укрепляло его недавние шокирующие догадки — точно в его заменяемой оболочке мейстера какая-то коррекция мыслеповедения проведена. Не слишком заметная, но явно регулирующая поведение, обтекая вниманием неудобные моменты.
— Рамиро, у меня есть вопрос.
— Задавай.
— Сколько в Арагоне всего патрициев?
— Озаботился наконец-то, — усмехнулся Рамиро и посмотрел поверх плеча Диего в панорамное окно, за которым были видны пассажирские лайнеры. — Много нас стало, Диего, очень много. Если охлос регулировать легко и просто, то как ограничить самих себя?
— И много лишних? — ровным голосом спросил Диего.
— Ты такие вопросы больше не задавай, — максимально убедительным и проникновенным тоном произнес Рамиро. — Лишних среди патрициев нет и быть не может. Спроси лучше, сколько у нас мертвых душ среди охлоса.
— Нисколько. Я доверяю официальным данным Департамента статистики Арагона.
— Все верно, Диего, все верно, — кивнул Рамиро. — Кто даст правильный ответ, тот получит двести лет, да?
— Ты такие шутки больше не шути, — максимально убедительным и проникновенным тоном произнес Диего, пародируя недавние интонации Рамиро.
— Рад, что ты вернулся, — улыбнулся лорд-протектор. — Тяжело было?
— Как тебе сказать… Способность осознать ошибку является привилегией мысли. Но как это сделать, если нужные мысли закрыты непреодолимым барьером?
— И как? — поднял брови Рамиро.
— Да никак нахрен, — в сердцах выругался дон Диего. — Я тоже рад, что вернулся.
Глава 42Деймос
Постоянно включенный свет, отсутствие часов и никакой связи с внешним миром — оказавшись в изоляторе, снова я как будто в безвременье провалился в ожидании обещанной турнирной сказки.
Хорошо хоть демоны компанию составляли — напрямую общаться у меня с ними пока не получалось, но мыслями и эмоциями уже научился вызывать разные реакции. И по опыту произошедшего в столовой понимаю, что демоническая сущность может меня серьезно усиливать, защищая от контролирующего воздействия. Главное слишком не увлекаться, чтобы в бездну не рухнуть — подозреваю, что могу стать просто одним из беснующейся у меня в голове стаи неразумных шипящих голосов, если слишком им волю дать.
В этот раз заключение пусть и тянулось тяжело, но неделя не месяц, закончился второй визит в изолятор все же быстрее. Когда открылась дверь и на пороге возникли два знакомых синта-охранника, я не смог сдержать улыбки — уже радуюсь при встрече с ними как с хорошими знакомыми.
Веласкес ждала меня в номере, сидя в кресле в привычной позе — с журналом в руках и покачивая ногой. Мы последние два раза встречались только в Колизее, так что привык ее видеть в облегающем комбинезоне змеиной кожи, а сейчас она в стандартной для инкубатора форме ментора — плотные белые чулки, клетчатая юбочка, серый пиджак и зеленый галстук. Глядя в журнал, Веласкес накручивала на палец длинный локон — нервничает.
— Привет, — подняла она взгляд только тогда, когда я подошел ближе и встал прямо перед ней.
— Привет.
— Готов?
— Всегда.
— Хорошо. Сейчас мы заходим в виртуальное пространство, там будет инструктаж, а после придется подождать в бестелесной форме некоторое время на создание игровых аватаров и подготовку площадки.
— Понял.
— Правила, особенности?
— Вообще ничего не знаю. Информация только та, что и у тебя.
— Тогда пойдем?
— Пойдем.
Веласкес поднялась и вдруг уже знакомым жестом поцеловав подушечки среднего и безымянного пальца, прислонила их мне к щеке.
— Удачи, — подмигнув, девушка направилась к своей капсуле. — Не задерживайся, у нас пара минут всего осталось, — добавила она не оборачиваясь, откидывая на кресло снятый пиджак.
Раздевшись, я устроился в ложементе и в момент впрыска медикаментозного коктейля провалился в темноту. «Пробуждения» с привычным вдохом не последовало — завис во мраке в бестелесной форме, потребности дышать здесь нет.
Густую темноту вокруг почти сразу расцветила светлая сетка пространственного позиционирования. Пара секунд и я осознал себя в схематично отображенном теле внутри небольшой комнаты, созданной каркасом из светлых линий. Рядом уже появилась Веласкес — контуром своей бестелесной формы напоминая трехмерную женскую фигуру с информационных пиктограмм навигации.
Около минуты мы провели в ожидании — не имея возможности говорить и передвигаться, а чуть погодя прямо перед нами вспышкой возник абсолютно живой и реальный мужчина. Выглядел он примечательно — высокие кавалерийские сапоги со шпорами, облегающие штаны-бриджи, розовый пиджак с трудом застегнутый на выпирающем животике и топорщащиеся зеленые бакенбарды.
— Здравствуйте, ребята! — с энтузиазмом привставал он нас. — Меня зовут Ксавьер и сегодня вы мои чемпионы, потому что я купил вам билет на сказочный турнир. Как настроение?
Я коротко глянул на Веласкес — вернее, на нарисованный на месте ее головы овал схематичного манекена. Если мы в бестелесной форме, то как ему отвечать?
— Ах да, вы же ответить мне не можете! — улыбнулся Ксавьер, похлопывая ладошками по животу. — Вы здесь в роли бессловесных наблюдателей, мои дорогие, потому что ваши истинные личности скрыты настройками конфиденциальности. Вместе с остальными чемпионами, находящимися сейчас так же как вы в бестелесной форме, мы ознакомимся с ареной, понаблюдаем процесс выбора аватаров, оценивая будущих соперников и прослушаем турнирные правила. Итак, арена, — щелкнув пальцами, Ксавьер развернулся, энергично показывая вперед.
По велению его руки линии в темном окружающем пространстве начали стремительно вырисовывать очертания — под нами появилось схематичное изображение сказочного строения, постепенно набирающее реалистичность и цвет. Белый замок с синей крышей и четырьмя шпилями был окружен крепостной стеной, создающей форму восьмиконечной звезды, вписанную в идеально круглый ландшафтный парк.
— В турнир вступают шестнадцать команд, шестнадцать пар чемпионов. Для победы нужно преодолеть четыре этапа, выиграть четыре поединка, — пока Ксавьер говорил и показывал, в парке отобразились шестнадцать равноудаленных меток, явно места появления команд. После этого быстро рисующиеся границы выделили восемь двойных секторов для поединков первого этапа, дальше стрелками навигации было ясно показано, что победители получат доступ в один из лучей крепостной стены для перехода на следующий этап.
Ареной для второго этапа становился внутренний двор замка, где в четырех поединках встречались восемь пар чемпионов. Третий этап, как мы видели сейчас на интерактивной схеме, проводился в стенах замка, а финальный поединок должен состояться в главном зале. Как раз сейчас нашему взгляду открылось большое круглое помещение с парадной лестницей, массивными люстрами, колоннами, статуями конных рыцарей и вазонами на постаментах.
В центре зала вдруг возникли тридцать две фигуры. Яркие и реалистичные, но пока неживые — застывшие как манекены. Игровыми аватарами оказались самые разные люди и существа, глядя на которых я полностью прочувствовал, что развлечение действительно предназначено только для избранных: законы Республики категорически, под страхом смерти запрещали переносить сознание и квант души в любые оболочки, в том числе гуманоидные, но не принадлежащие к человеческим видам, а здесь этот строгий запрет грубо нарушен.
Среди причудливо одетых людей, детей и подростков встречались звероподобные монстры, химеры и роботы — как, например, вот этот киборг с сорванной с половины лица маской псевдоплоти, обнажившей часть серебристого металлического черепа и красный глаз. Больше никого из аватаров пристально я рассмотреть не успел — изображение резко скакнуло вверх, так что мы оказались наблюдателями в темноте за границами круглой ложи.