— Почему никого из современных не взяли?
— Думаю, чтобы на иск о нарушении авторских прав не нарваться.
— То есть нелегальный кровавый спорт с вовлечением детей, перенос сознания в негуманоидные формы и прочий набор карающийся смертной казнью это нормально, а современных привычных нам героев сказок на турнире нет, потому что защита авторских прав?
— Именно так.
— Очень странно.
— Ничего странного, все логично, — покачала головой такая незнакомая с рыжими волосами Веласкес.
— Что у тебя с оружием? — не стал я спорить и выяснять откуда она свою логику взяла.
— Ты его видишь?
— Нет.
— И я не вижу, — посмотрела она на грубые туфли в руках.
— Неудачно мы попали, — прокомментировал я.
— Согласна.
— Тактика?
— Убегаем к аллеям со статуями — видел на границе сектора?
— Да.
— Там понимаем, что дело дрянь и я имитирую истерику, потом разбегаемся по сторонам. Они тоже разделятся, так что мелкий мой, с киборгом ты разберись.
— Отличный план. А как я с ним разберусь?
— Не знаю. Ты же придумаешь что-нибудь?
— Я попробую, но не обещаю.
— Уж постарайся, иначе нам хана.
Я вместо ответа только головой покачал.
Часы над дверью отсчитывали уже последнюю минуту ожидания — наш матч предполагался первым. Веласкес ждала спокойно, уже обувшись, а я разминался, привыкая к не очень удобной сабле и увеличившимся габаритам тела.
На последней секунде отсчета двери мягко разошлись в стороны. Едва переступили порог, шагнув на мягкую зеленую траву, как Веласкес сбросила туфли и собрала почти у пояса платье, жестом показывая мне сделать надрез — когда подол она отпустила и дополнительно рванула ткань, получилось до середины бедра. Да, так теперь ей хотя бы бегать можно.
Свою дурацкую шапочку с пером я уже откинул в сторону, Веласкес туфли подобрала, держа в руках. Ее оппонент тоже вроде не вооружен, так что с ним она скорее всего справится, а вот с киборгом я пока даже и не знаю, что делать.
Противники наши появились в нескольких сотнях метров с другой стороны огороженного для поединка сектора парка — укрыться и спрятаться от них нам просто негде. Весь газон изрезан дорожками, кусты вдоль них густые, но невысокие — едва по пояс. Между нами большой фонтан в центре, деревьев вокруг почти нет и только чуть поодаль аллея с рядами белых античных статуй и беседкой. Туда мы, следуя плану Веласкес, сразу и побежали.
Вдруг передвигаться стало неимоверно тяжело — мы словно под водой оказались. Движения замедлились, очертания вокруг размылись. Я было заволновался, но оказалось, что время-восприятие поставлено на паузу для важного объявления.
— Внимание! Первый игрок сделал ставку на жестокое обращение с противником! Максимальная премия — пятьдесят тысяч этерналов! — раздался узнаваемый голос Ксавьера.
На несколько секунд перед глазами появился прайс со списком действий, попадающих под премирование. Очень мне этот список не понравился, там только разных видов изнасилований было четыре позиции, стоя где-то в середине оценки жестокости.
Дав секунд десять на просмотр списка, время-восприятие вернулось к норме, после мы с Веласкес продолжили быстрый бег. Киборг с подростком же приостановились ненадолго, посовещались. Мы к этому моменту уже заскочили в аллею — тонкие стволы невысоких деревьев с жидкими шапками листвы от взора соперников нас никак не закрывали. На схематичном плане парка все это выглядело более надежно, конечно.
Веласкес делала вид, что испугана и взволнована, а я лихорадочно думал, как короткая абордажная сабля может быть успешно применена против дробовика в руках железного киборга. Он как раз сейчас направился в нашу сторону, двигаясь спокойно и неторопливо, подросток при этом держался чуть позади.
— Я боюсь, боюсь, боюсь! — вдруг завопила Веласкес, схватив меня за плечи. — Зачем мы согласились, зачем! Зачем ты меня в это втянул, тупой ублюдок!
Оглашая парк истошными воплями Веласкес трясла меня за плечи, на вид став совершенно невменяемой. Потом она, еще более входя в образ, начала колотить меня зажатыми в руках туфлями в истерике, хорошо еще что несильно. Я в это время удивлялся — в новом аватаре я выше нее, и непривычно смотреть на такую высокую в обычном восприятии девушку.
— Давай только недолго с ним, — вдруг шепнула Веласкес мне на ухо, обняв в припадочном порыве, а потом бросилась бежать с пронзительным визгом, на взгляд сторонних наблюдателей наверняка создавая впечатление совсем поехавшей головой.
Противники купились — перекинувшись парой слов с киборгом, подросток быстрым шагом, но не переходя на бег, двинулся наперерез Веласкес. Она проскочила через невысокие заросли кустов, едва не налетела на небольшую скамейку и упала на газон. Перекатившись через плечо пару раз, поднялась и побежала дальше, снова споткнулась и уже не поднимаясь поползла прочь, громко заплакав от страха, перемещая сопливые рыдания с истеричными воплями.
Киборг на паникующую девушку даже не смотрел, подходя ко мне все ближе и ближе. Я приготовился играть в кошки-мышки, избегая попыток себя застрелить, но свой массивный дробовик киборг держал закинутым на плечо. Видимо, уверенный в своем превосходстве решил экономить патроны — и правильно, впереди еще противники, я бы так же делал. Сам я сейчас неуверенно отступал, стараясь держаться так, чтобы между нами с киборгом располагались постаменты со статуями, вдруг все же пострелять решит.
На самом деле, поставивший пятьдесят грандов Первый игрок сам того не ведая оказал нам хорошую услугу. Для жестокого обращения убитые жертвы не подходят и, если бы не было ставки, пришлось бы как-то вынуждать киборга потратить все патроны — еще и делая это так, чтобы он в меня ни разу не попал.
Противник между тем, сохраняя невозмутимое лицо — его целую половину, глядя со второй красным глазом, уверенно и неотвратимо приближался. Большой, массивный, ростом под два метра если вместе с каблуками массивных сапог считать. Киборг был уже совсем рядом и без эмоций смотрел на меня сверху-вниз, а я весь сжался, имитируя страх и неумело выставив перед собой короткую саблю.
Киборг без лишних сложностей вознамерился взяться за выставленный клинок и вырвать у меня оружие, делая все это по-прежнему с невозмутимым лицом. С таким же невозмутимым лицом он дернулся и заискрил, когда я запрыгнул на парапет статуи и в прыжке воткнул ему острие сабли прямо в красный глаз.
Выражение лица киборга никак не изменилось даже когда он рухнул навзничь, зато я удивился — какая-то нежизнеспособная модель оказалась, с расположенным вычислительным процессором в черепной коробке. Я-то думал, что поединок только сейчас начнется, а он уже закончился.
С усилием вырвал саблю, со скрежетом доставая ее из металлического черепа, и на всякий случай воткнул ему клинок в грудь раз десять, пробив только пару раз попадая куда-то в стыки. Киборг признаков жизни больше не подавал — кроме искр и дымка от плавящейся проводки.
Осмотрелся, нашел глазами Веласкес — противника-подростка не видно, криков ее больше не слышно. Помогать ей точно не нужно, так что я убрал саблю в петлю на поясе, подхватил дробовик. Тяжелое и неудобное оружие, с рычажной системой перезарядки, на плоской части металлической ложи клеймо «1887». Оружие конца девятнадцатого века в руках киборга, созданного по технологиям примерно конца двадцатого — довольно неожиданно это все, такой сказки я точно никогда не слышал.
Штаны и куртка киборга мне большие, обувь… печальная история, слишком тяжелые и непрактичные, так что взял у него только широкий кожаный ремень с металлической пряжкой, как оружие сойдет при случае.
— Ты почему так долго? — подходя, с претензией спросила Веласкес.
Неопрятный подросток, кстати, шел за ней, сильно хромая и негромко подвывая от боли, закрывая руками окровавленное лицо. Первая туфля скорее всего туда и прилетела, расшибая нос, а вторая была направлена в колено, лишая подвижности.
На обвинения Веласкес я даже не нашелся что ответить, пожав плечами. Ее раздражение понятно — если бы мне пришлось так визжать имитируй истерику, я бы тоже расстроился. А на половину мощности визга без экспрессии исполнять если, фальшь могут почувствовать и отыгрывать роль нужно было на полную, что Веласкес и сделала. Так что она молодец, я даже сам ненадолго поверил, что у нее ментальные проблемы возникли. Сейчас девушка выставила руку и поняв намек я бросил ей саблю, перехватив которую она обернулась к поверженному.
— Разувайся и раздевайся. Быстро, быстро, мне нужна твоя одежда!
Вот почему она его сразу не убила и сюда привела. Со вздохом я посмотрел на обувь парня — легкие матерчатые кеды, гораздо лучше моих чоботов, но даже отсюда вижу, что размер меньше. А вот свой зеленый наряд я бы поменял полностью — из трофеев нам достались приличные плотные штаны из непривычной ткани, футболка, рубашка и небольшой рюкзак. Кеды Веласкес сразу себе не забрала, посмотрела на меня с вопросом. Сама не попросит, если я переобуюсь возражать не будет, но ей пока нужнее — она вообще босиком, да и я в них влезу только если носки разрезать, чтобы пальцы наружу смотрели.
Пока мы переодевались, плененный чемпион сидел на заднице и ждал, обхватив руками коленки. Мы его не убивали — тогда поединок закончится, и мы просто не успеем разобраться с трофеями. Полагаю, у нас уже совсем мало времени осталось, никто затягивать поединок не позволит, поэтому надо торопиться — скоро наверняка предупреждение получим. Задержка, кстати, тоже стала возможна из-за ставки Первого игрока на жестокость — не будь ее, давно бы поединок принудительно закончился, так что я даже готов допустить, что он нам этим подыграл специально.
Быстро переоделся в новую одежду, и — если не смотреть на чоботы на ногах, стал на нормального человека похож, а не на юного грибного эльфа, или кого я там изображал в этой шляпке с пером. Веласкес же в платье с длинным рваным разрезом и потрепанных черных кедах, особенно в облике рыжеволосой более взрослой женщины, выглядела довольно необычно — я привык видеть ее совсем в других образах. Сейчас она броском воткнула саблю в землю, наклонилась и резким рывком отодрала подол, укорачивая длинное платье до короткой юбки. Очень короткой. Оторвав от подола еще небольшую полоску ткани, она завела руки за голову стягивая в хвост рыжие волосы.