Синты вывели меня из изолятора, а отображенный перед взором маршрут повел меня сразу в личную капсулу, без захода в общественные помещения. Ужина мне сегодня не полагалось, а предлагалось потерпеть до утра. Но я надеялся, что смогу этого избежать — еще на ходу направил запросы на встречу Стефе и Сандре.
Ни одна из них не ответила, а статус сообщений даже на «доставлено» не изменился, оба запроса числились отправленными. И если Сандра и не должна был ответить, потому что мы с ней попрощались надолго, то молчание Стефы серьезно волновало. Беспокойство еще более усилилось, когда по привычке потянувшись к своему дублю, я его не почувствовал — тело нелегального аватара исчезло из восприятия. Что с ним случилось — уничтожили, или переместили, неясно.
Что-то точно из ряда вон произошло, пока меня взаперти держали. Был соблазн зайти в казарму или в столовую, но удержался — монитор контролируется управляющим искусственным интеллектом, и нарушив маршрутное указание я могу сразу отправиться обратно в изолятор. Маленькая, совсем маленькая надежда оставалась, что это все происходящее — способ держать меня в тонусе, только за нее оставалось цепляться чтобы не рухнуть в пучину уныния.
Причину столь категоричного указания маршрута я понял, когда едва переступив порог личной капсулы получил оповещение, что меня сняли с должности капитана эскадрона. Получается, что в моем сером комбинезоне со знаками отличий просто нельзя было теперь появляться в общественных местах инкубатора — отложенное распоряжение, уже выданное управляющим интеллектом, но еще не озвученное.
На вешалке, в подтверждение догадки, висел запаянный в целлофан мой новый светло-зеленый комбинезон. Покопавшись в оповещениях, я нашел, что сняли с должности меня еще месяц назад — сразу после происшествия в столовой. Вот только статус мой теперь был довольно странный — вроде бы обычный инфант, но доступ к отчетности отряда и управлением эскадрона полностью сохранился, еще и ремень белый в комплекте униформы идет.
Это все потому, что доступ мне выдавал командор-маршал лично, и управляющий искусственный интеллект отменить приказ не может — не сразу, но догадался я о причинах такой несуразицы.
В попытке отвлечься от тяжелых мыслей — Стефа так и не отвечала, начал читать все оповещения, просматривая как Седьмой отряд прожил этот месяц без меня. Предсказуемо, Паула отказалась от должности капитана эскадрона, передав эту почетную обязанность Бенджамену. Оказанную честь он оправдал, выиграв два дуэльных раунда. Василиски под его началом в мою отсутствие, а пропустил я четыре соревновательных дня, не проиграли ни одного матча, по-прежнему единолично возглавляя турнирную таблицу, но уже с большим отрывом от ближайшего преследователя.
Сегодня днем состоялись очередные матчи и на каждый у меня, несмотря на лишение должности капитана, был текстовый отчет. Первым проходил поединок лидирующего в таблице эскадрона с последним — василиски и пегасы. Команда Милагрос Рибаргоса отлетела быстро: судя по логам и выставленным счетам за боеприпасы и восполнение ресурса бронекостюмов, сопротивления группа Бенджамена просто не заметила, а во втором раунде группе Паулы в обороне даже пострелять толком не удалось, потому что пегасы в атаку не пошли, скорее всего в целях экономии.
Во следующем матче грифоны Сангуэса с драконами Хименес — занимающие вторую и третью строчку, рубились активно и на все деньги. Хотя доступа к счетам оплаты команд у меня не было, но текстовый отсчет с графиком выбытия бойцов давал хорошее представление о накале матча. Грифоны Сангуэса забрали своей первый раунд атаки, драконы Хименес ответили аналогично, решалась судьба матча дуэлью капитанов, где Гай Родригес — новый капитан драконов, против капитана грифонов выглядел бледно, так что команда Лолы Хименес проиграла.
В третьем матче драконы Хименес проиграли и пегасам Рибаргоса, опустившись на последнее место в таблице. Если месяц назад осечка прошлогоднего лидера выглядела сенсационным недоразумением, то по прошествии месяца ясно — недавний лидер уже совсем не тот грозный противник, что раньше.
Последним матчем сегодня василиски одержали уверенную победу над грифонами сестрицы Анабель. Причем особо упорной борьбы от противника — если счета на оплату смотреть и восстанавливать по ним картину поединка, совершенно не наблюдалось. Анабель словно смирилась со вторым местом в турнирном зачете, и как будто бы даже предлагала мне союз, направив пегасов Рибаргоса мешать Лоле Хименес составить нам конкуренцию.
Очень здесь интересно без меня все происходит.
Пролистал отрядные отчеты дальше. Заметный прогресс отмечался и по учебной части — по сводкам увидел, что несколько инфантов уже поднялись на уровень «С», остальная часть отряда уже находилась на уровнях «D» и «D+». Самые нижние уровни «Е» и «Е+» преодолели уже абсолютно все, просто невероятный прогресс.
Приятной и довольно милой неожиданностью оказалось наличие в почте многочисленных писем от Риты. После моего исчезновения она вечерами наговаривала мне голосовые сообщения — снабдив их особой меткой, и приложив к каждому текстовую версию. Проглядел все мельком, ничего важного и серьезного. Обычные вечерние доверительные разговоры, которые нужны были даже больше ей — Рита привыкла с кем-то постоянно говорить и что-то рассказывать. К этой ее манере я уже привык и хотел было все удалить, но сдержался и перешел к первому сообщению.
Решил все же послушать хотя бы несколько ради приличия, но едва включив воспроизведение даже вслушаться в первые слова не успел — вдруг вернулось восприятие аватара. Ощущения при этом были необычными, и закрыв глаза здесь, в камере инкубатора, я — не своей волей, открыл их в незнакомом помещении, осознав себя в установленной вертикально капсуле.
Внимательными взглядами меня здесь рассматривали двое знакомых людей, одного из которых ранее я видел только на изображениях фамильного древа. Испугался, что мое присутствие здесь раскрыто, но нет — смотрели двое на меня как на пустую оболочку, глаза которой раскрылись рефлекторно после ввода стимулирующих препаратов. Но долго это разглядывание не продолжалось — загудели сервоприводы манипуляторов, и мое дублированное второе тело мгновенно стало источником непереносимой боли.
Не в силах открыть глаза в истинном теле, и открыть там, я застонал — здесь, в капсуле инкубатора. Если бы мог закричал бы и там, в неизвестной лаборатории — но с возвращением восприятия второе тело мне больше не повиновалось, да это уже и не было телом в полном смысле.
Боль становилась все сильнее и сильнее. Я вторым своим телом словно попал в щелкнувший капкан, из которого не выбраться, ни скрыться и не убежать. Хищные звери в подобных ситуациях могут отгрызть себе конечность, но у меня такой возможности не было. События в лаборатории где оказался мой аватар происходили невероятно быстро, и я уже чувствовал, что схожу с ума от боли. Единственный путь спасения нашел только в том, чтобы упасть в объятья к демонам, уже в предвкушении откликнувшимся шипящим многоголосьем.
В последний миг появилась мысль, что нужно просто удариться головой, лишая себя сознание. Идею проверить не успел — демоны успели раньше, накрывая меня волной шипящего безумия.
Глава 47Станция «Колизей»
Корнелия Сангуэса в величественной позе стояла у окна, глядя на изумрудный газон парка перед фамильным особняком, где на широких посадочных лапах только что утвердилась белоснежная космическая яхта «Сабина». За спиной главы клана, надевшей сегодня оболочку юной красавицы, возвышался атлетично сложенный темноволосый мужчина — уверенный в себе как Юпитер и красивый как Апполон. Заложив руки за спину, он легко и мечтательно улыбался, разглядывая розоватый купол неба внутреннего кольца Колизея. Закрытого к посещению не только обычным людям, а доступного только для избранных даже среди нобилитета.
Грузовая аппарель нижнего шлюза прибывшей только что яхты опустилась, и там проходил процесс погрузки — андроиды вели парящий в полуметре над поверхностью капсулу-саркофаг, с видимым внутри за матовым стеклом детским телом. Корнелия переглянулась с мужчиной — после тот одним большим глотком допил голубую жидкость из высокого бокала и кивнул в готовности.
Корнелия глянула на пустой стакан, с осуждением покачала головой и вышла из зала. Не оглядываясь, она легко сбежала по лестнице и пройдя через просторный холл, вышла на широкое крыльцо особняка. Мужчина — на ходу жуя несколько захваченных с собой закусок, запивая из очередного бокала, шел за ней и не слишком торопился. На яхту они поднялись по пассажирскому трапу — мужчина выбросил вновь опустевший стакан на газон. В хранилище оболочек пара пришла, когда доставленный нелегальный аватар Деймоса Рамиро уже подключали к системам жизнеобеспечения.
С их появлением сразу же замигали показатели телеметрии, из стен выдвинулись многочисленные манипуляторы, а шесть лап держателей подняли детское тело, у которого в этот момент рефлексом широко открылись глаза.
Корнелия украдкой посмотрела на спутника, чьи глаза влажно поблескивали — в ожидании прибытия капсулы с телом он выпил несколько больше, чем того требовали приличия и ситуация. Впрочем, Корнелия его понимала — спокойно на подобное смотреть сложно. Но нужно: для защиты от опасностей трансгуманизма подобное зрелище обязательно для тех, кто часто меняет или серьезно модифицирует свои оболочки. Эмоциональный якорь, необходимый для сохранение собственного человеческого начала. Другое дело, что именно это якорь будет слишком тяжелым, потому что сейчас происходила не просто рядовая модификация — как часть долгой составной программы улучшения. Сейчас изменение телесной оболочки намечалось невероятно быстрое и при этом масштабное.
Программа изменения была давно утверждена, так что загудели сервоприводы манипуляторов и лазеры начали стремительно вскрывать тело — срезая кожу, разделяя на отдельные мускулы мышечную ткань и почти полностью обнажая кости. Направленный антиграв вытянул из тела всю кровь, широким багряно-алым веером заколыхавшимся за спиной вскрытого тела.