Своим людям Эцио приказал оставаться снаружи и наблюдать за обстановкой. Интересно, о чем подумают прохожие, увидев древнеримских солдат? Наверное, решат, что это призраки, и бросятся наутек. Ассасин негромко усмехнулся про себя. Сам он еще в Колизее сбросил костюм еврейского рабби.
– Кто вы? – шепотом спросил Пьетро.
Видя посиневшие губы актера, Эцио насторожился.
– Я ваш спаситель, – ответил ассасин и, повернувшись к врачу, сказал: – Доктор Брунеллески, его отравили.
Врач быстро осмотрел актера.
– Судя по характерной бледности, ему дали кантареллу. Любимый яд наших нынешних хозяев… А вы лежите смирно, – велел он Пьетро.
– Спать хочется, – признался Бенинтенди.
– Я вам сказал: лежите смирно! Его рвало? – спросил у Эцио доктор.
– Да.
– Это хорошо.
Брунеллески быстро взял склянку куда плеснул из нескольких разноцветных бутылок. Чувствовалось, он хорошо знаком с последствиями кантареллы. Полученную смесь врач перелил в кружку, затем приподнял Пьетро голову и поднес кружку к губам актера.
– Выпейте.
– И побыстрее, – добавил Эцио.
– Пусть немного полежит.
Ассасин с тревогой наблюдал за состоянием Пьетро и, когда через несколько минут (Эцио они показались вечностью) тот сел, облегченно вздохнул.
– Мне чуточку получше, – сообщил актер.
– Miracolo![99] – выдохнул Эцио.
– Не совсем, – возразил врач. – Просто ваш приятель уже исторг из себя основную часть отравы. Да и я, старый грешник, имею некоторый опыт в спасении жертв кантареллы. Со временем я сумел найти достаточно сильное противоядие. А теперь… – врач умолк, приглядываясь к лежащему Пьетро, – я поставлю несколько пиявок, которые довершат процесс выздоровления. Вы отдохнете у меня и будете как новенький.
Врач принес банку с черными извивающимися червяками, откуда вытащил несколько штук.
– Наверное, я не смогу должным образом вас отблагодарить, – сказал Пьетро склонившемуся над ним Эцио.
– Сможете, и должным образом, – резко возразил ассасин. – У вас есть ключик от незаметного бокового входа, через который вы попадаете в замок Сант-Анджело, на свидания к Лукреции. Отдайте мне этот ключ. Немедленно!
– О чем вы говорите? – встревожился Бенинтенди. – Я всего лишь бедный актер, жертва обстоятельств… Я…
– Послушайте, Пьетро! Чезаре знает о вас с Лукрецией.
– Боже мой! – теперь уже по-настоящему испугался несчастный любовник.
– Но я вам помогу, если вы отдадите мне ключ.
Пьетро молча сунул руку в набедренную повязку и извлек ключ.
– Я всегда ношу его с собой.
– Разумно с вашей стороны, – одобрил Эцио, убирая ключ.
Он сразу почувствовал себя увереннее. Теперь он мог пробираться в замок беспрепятственно.
– Мои люди сходят за вашей одеждой и отведут вас в безопасное место. Я попрошу двоих из них, чтобы присматривали за вами. На время вам придется затаиться и не высовывать носа.
– Но… мои зрители! – сокрушенно воскликнул актер.
– Им придется довольствоваться игрой Лонгина, пока опасность для вас не минует, – улыбнулся Эцио. – На вашем месте я бы не волновался. Тот актер – не знаю, как его зовут, – он вам и в подметки не годится.
– Вы всерьез так думаете?
– Мне незачем вам врать.
– Ой! – закричал Пьетро, когда в него впилась первая пиявка.
Эцио быстро покинул дом врача. Своим людям он приказал:
– Как можно скорее снимите с себя этот маскарад. Термы Траяна отсюда недалеко. Надеюсь, ваша одежда еще лежит там, где вы ее оставили.
Больше ему здесь делать было нечего. Эцио успел пройти совсем немного, когда заметил, что кто-то крадется за ним по пятам, прячась в тени. Он постарался не подать вида, однако шпион понял, что разоблачен, и со всех ног кинулся прочь. Человек этот был ассасину хорошо знаком – Паганино, бывший венецианский вор. Он еще тогда насторожил Эцио своим нежеланием покинуть осажденный Монтериджони.
– Эй! – крикнул Эцио, пускаясь вдогонку. – Un momento![100]
Вор прекрасно знал, куда бежит, и уверенно петлял по улочкам. Несколько раз Эцио почти терял его из виду и был вынужден забираться на крышу, вглядываясь в сумрак. Волшебная перчатка Леонардо пришлась как нельзя кстати.
Наконец Аудиторе удалось опередить Паганино и отрезать тому путь к отступлению. Вор схватился за оружие – жуткого вида чинкуэду[101], однако Эцио быстро вывернул ему руку, и кинжал с лязгом упал на камни мостовой.
– Почему ты убегал? – спросил ассасин, пригвоздив вора к земле.
Через мгновение он понял причину. Из сумки на поясе Паганино торчал краешек письма. Печать на письме Эцио не спутал бы ни с какой другой – знак папы Александра VI… Родриго… Испанца!
Ассасин облегченно вздохнул. Загадка, давно мучившая его, наконец разрешилась. Впервые с Паганино он встретился двадцать лет назад, в венецианской гильдии воров под предводительством Антонио де Магианиса. Должно быть, Борджиа сыграл на алчности воришки и деньгами переманил на свою сторону. Сначала Паганино оказался в Монтериджони, а потом сумел затесаться в гильдию Ла Вольпе – таким образом у Борджиа появился крот в братстве ассасинов.
Вот кто был предателем, а вовсе не Макиавелли!
Эцио отвлекся на какое-то мгновение. Паганино этого хватило, чтобы вывернуться из его хватки и подобрать упавшую чинкуэду. Глаза вора безумно блестели.
– Да здравствует семейство Борджиа! – выкрикнул он и глубоко вонзил чинкуэду себе в грудь.
Эцио молча смотрел, как Паганино бьется в предсмертных судорогах. Что ж, лучше так, чем медленно, мучительно умирать от рук хозяев. Аудиторе знал, что приспешники Борджиа дорого платили за свои провалы. Он запихнул письмо внутрь камзола и быстро зашагал прочь. «Проклятие, – думал Эцио. – Я оказался прав. А теперь нужно остановить Ла Вольпе, пока он не добрался до Макиавелли».
37
По пути на Тиберину Эцио встретилась Сарагина – куртизанка из «Цветущей розы».
– Идемте к нам, – сказала она. – Ваша мать срочно желает вас видеть.
Эцио закусил губу – Мария просто так посылать за ним не стала бы.
Придя в бордель, ассасин увидел, что та уже ждет его. Давно он не видел мать настолько встревоженной.
– Спасибо, что пришел так скоро, – сказала Мария.
– Судя по твоему лицу, у вас что-то случилось.
– Да. Выяснились некоторые… обстоятельства.
– Говори.
– Прежняя владелица заведения…
– Ты говоришь про госпожу Солари?
– Да. – Усилием воли Мария подавила волнение. – Оказалось, она была обманщицей и лгуньей. Мы выяснили, что она вела il doppio gioco[102] и была тесно связана с Ватиканом. Что еще хуже, кое-кто из нынешних куртизанок тоже может…
– Не беспокойся, madre[103]. Я вырву эти сорняки. У меня есть надежные люди. Пошлю их сюда, пусть побеседуют с девицами. Под руководством Клаудии они очень скоро узнают правду.
– Спасибо, Эцио.
– Мы позаботимся, чтобы здесь остались только преданные нам куртизанки. Что же касается остальных…
Он не договорил, но по его лицу Мария поняла все.
– У меня есть и другие новости.
– Какие?
– Стало известно, что в Рим приехали посланники испанского короля Фердинанда и императора Священной Римской империи Максимилиана. Похоже, они ищут союза с Чезаре.
– Мама, ты ничего не путаешь? Зачем им понадобился Чезаре?
– Этого я не знаю, figlio mio[104].
Эцио сжал зубы:
– А это необходимо узнать, чтобы потом не кусать локти. Попроси Клаудию добыть сведения. Я дам ей всю полноту власти над моими новобранцами. Пусть командует ими.
– Ты настолько доверяешь сестре?
– Мама, после истории с Банкиром я готов вам обеим вверить свою жизнь. Мне стыдно, что я этого не сделал раньше, но тогда мною двигал страх за вашу безопасность, и я…
– Не надо оправдываться, – перебила его Мария. – И прощения просить не надо. Мы снова друзья. Семья. Это главное.
– Спасибо, мама. Дни Чезаре сочтены. Даже если послы и заручатся его поддержкой, очень скоро они убедятся в ее никчемности.
– Надеюсь, твоя уверенность основана не на пустом месте.
– Не на пустом. Верь мне. Сейчас для меня главное – уберечь Макиавелли от необоснованных подозрений Ла Вольпе.
38
Взяв лошадь в конюшне, владельца которой он когда-то избавил от власти Борджиа, Эцио поспешил к «Спящему лису». Он торопился попасть туда раньше, чем с Макиавелли случится непоправимое. Если Никколо не станет, братство сильно поглупеет.
Час был еще не слишком поздний, однако двери постоялого двора оказались запертыми. Эцио насторожился. У него был свой ключ, и он вошел через боковую дверь.
Сцена, представшая перед его глазами, лишь подтвердила, что появился он как нельзя вовремя. Собрались все члены воровской гильдии. Ла Вольпе стоял в окружении своих помощников. Чувствовалось, они обсуждали что-то очень важное и теперь пришли к окончательному решению. Свирепо глядя на Макиавелли, Лис шагнул к нему, сжимая в руке базелард. Никколо был на редкость спокоен и не имел ни малейшего представления о происходящем.
– Стойте! – крикнул Аудиторе, выбегая вперед.
Он тяжело дышал после сумасшедшей скачки.
Глаза собравшихся повернулись к нему. Ла Вольпе застыл как вкопанный.
– Джильберто, опусти руку! – скомандовал Эцио. – Я нашел настоящего предателя.
– Что? – спросил потрясенный Лис.
Воры зашептались, обсуждая услышанное.
– Он… был одним из твоих людей. Паганино – вот кто нас предавал! Меня его поведение насторожило еще при нападении на Монтериджони. Теперь понятно, почему у нас в последнее время было столько провалов.
– Ты в этом уверен?