Эцио хорошенько встряхнул его:
– Не видишь – мой друг серьезно ранен? Где я могу найти врача? Отвечай!
– Отпустите меня! Обратитесь к el medico[143] Акосте. Он живет на этой улице. Там есть вывеска.
Макиавелли быстро слабел. Своим шарфом Аудиторе как мог перевязал ему рану. Никколо успел потерять много крови.
Увидев раненого, доктор Акоста тут же усадил его на стул, после чего смочил спиртом тряпку и осторожно промыл рану.
– Пуля пробила вам плечо насквозь, – на ломаном итальянском сказал врач. – Мне хотя бы не надо ее извлекать. Рана достаточно чистая. Что же касается ключицы, я должен собрать осколки, поставить их на место и надеяться, что кость правильно срастется. Надеюсь, вы в ближайшее время не собираетесь путешествовать?
Эцио и Никколо переглянулись.
– Опять я свалял дурака, – сказал Макиавелли, заставляя себя улыбаться.
– Помолчи, Никколо.
– Эцио, не трать на меня время. Догони его. Я и один не пропаду.
– Ваш друг может остаться у меня. Я размещу его в пристройке, – сказал Акоста. – А когда он поправится, я отправлю его к вам.
– Это надолго?
– Думаю, недели на две. Может, и больше.
– Я буду ждать тебя в Риме, – сказал Макиавелли.
– Ладно, – согласился Эцио. – Желаю тебе добраться туда без приключений.
– Убей его и за меня тоже, – попросил Никколо. – Хоть за Микелетто теперь не надо гоняться.
Часть третья
Круг последний настал по вещанью пророчицы Кумской,
Сызнова ныне времен зачинается строй величавый,
Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство.
Снова с высоких небес посылается новое племя.
63
И вновь Эцио путешествовал по Испании, но теперь в одиночку Как и в прошлый раз, путь был долгим и утомительным. Изменилось лишь направление: нынче он ехал строго на север, где находилась Виана. Туда он прибыл в марте 1507 года от Рождества Христова. Город, видневшийся вдали, был почти точной копией картины, показанной ему Яблоком. Крепкие стены, а в центре – такая же крепкая цитадель.
Эцио еще не пересек границу Наварры, а его наметанный взгляд сразу определил, что город находится в осаде. Он попытался расспрашивать у жителей близлежащей деревни, но те лишь тупо качали головами. Местного диалекта ассасин не знал. К счастью, ему встретился деревенский священник, знавший латынь. Святой отец и рассказал Эцио о происходящем.
– Должно быть, вы слышали, что наши король и королева имеют замыслы относительно Наварры. Это богатый край, а потому они хотят присоединить его к Испании.
– Они собираются взять Виану?
– Можно сказать, уже взяли. Точнее, по их приказу город взял граф Лерин со своими войсками.
– А кто сейчас осаждает город?
– Наваррские войска. Думаю, они победят.
– Почему вы так думаете?
– Потому что ими командует зять короля Наваррского, а этот человек – опытный генерал.
У Эцио чаще забилось сердце.
– Как зовут генерала?
– Очень известный человек. Чезаре Борджиа, герцог Валентинуа. Говорят, в свое время он командовал армией самого папы римского. Но испанские войска очень храбрые. Они не стали отсиживаться за крепостными стенами, а дали наваррцам бой в окрестных полях. Там и сейчас идут кровавые сражения. На вашем месте, сын мой, я бы отказался от поездки в Виану. Вы не найдете там ничего, кроме крови и разрушений.
Эцио поблагодарил священника и пришпорил лошадь.
Ассасин вскоре въехал в полосу ожесточенных сражений. Обеим сторонам мешал клубящийся туман. Где-то в самой гуще сейчас воевал Чезаре, убивая каждого врага, приближавшегося к нему. Эцио не успел опомниться, как сам оказался втянутым в поединок. На него наскочил наваррский всадник, на мундире которого красовался герб с красным щитом, перечеркнутым желтыми цепями. Эцио атаковал, однако его противник пригнулся. Самого ассасина инерция удара едва не выбросила из седла. Удержавшись каким-то чудом, он развернул лошадь и вновь помчался на наваррца. Тот попытался ударить мечом в бок, найдя уязвимое место. Но Эцио сумел опередить противника. Острие его меча пропороло наваррцу грудь. Тот взвыл от боли. Его лошадь попятилась назад. Несколько выигранных секунд позволили ассасину нанести сильный удар сверху и глубоко рассечь наваррцу правое плечо. Поверженный противник рухнул с лошади на землю, где его добили испанские пехотинцы.
Поскольку Чезаре сражался пешим, Эцио тоже решил спешиться, полагая, что так будет легче незаметно подобраться к своему заклятому врагу Спрыгнув на землю, Аудиторе побежал вперед.
Наконец-то он оказался лицом к лицу со своим давним и смертельно опасным врагом. Лицо Чезаре было перепачкано кровью вперемешку с пылью. Чувствовалось, он сильно устал, но одно появление Эцио прибавило ему сил и решимости.
– Ассасин? Как ты меня нашел?
– Меня привела к тебе жажда отмщения за Марио Аудиторе.
Они сражались на мечах, попеременно делая выпады, пока Эцио не удалось выбить оружие из руки Чезаре. Затем, убрав свой меч, он бросился к отцеубийце и схватил того за горло. Чезаре кое-чему научился у Микелетто, умевшего не только душить, но и освобождаться от душителей. Чезаре удалось вывернуться. Аудиторе выдвинул скрытый клинок, однако Борджиа снова сумел избежать удара. А вокруг бушевало яростное сражение.
Неожиданно испанские трубачи заиграли сигнал отступления. Торжествующий Чезаре крикнул наваррским солдатам, что находились поблизости:
– Убейте его! Убейте ассасина! Разорвите этого maldito bastardo[144] на кусочки!
Чезаре скрылся в густеющем тумане. Эцио был окружен наваррскими солдатами. Он упорно бился, пока чудовищная усталость не сморила его. Тогда он упал на землю. Туман оказался его союзником. Вражеские солдаты проходили мимо, считая ассасина убитым.
Эцио не знал, сколько времени он проспал, а когда проснулся, то увидел, что лежит на спине, посередине поля битвы. Чтобы сесть, ему пришлось спихнуть с себя тело убитого солдата.
Небо вокруг было под стать недавнему сражению – кроваво-красного цвета. Такие странные облака Эцио видел впервые. Вдали, где их не было, нещадно палило солнце. Над широкой дорогой висела пыль. Сама дорога была устлана мертвыми телами.
На ближайшем к Эцио трупе сидела ворона и жадно клевала глаз покойника. Мимо пронеслась лошадь без всадника, обезумевшая от запаха крови. Ветер теребил рваные знамена с поломанными древками.
Эцио с кряхтением встал. Ноги, еще не успевшие отдохнуть, не желали двигаться. Но он заставил их идти. Осмотрев себя, Аудиторе понял, что лишился меча и кинжала. Труп, свалившийся на него, помешал грабителям унести наруч и скрытый клинок.
Перво-наперво надо было раздобыть себе новое оружие. Поблизости Эцио увидел крестьянина, деловито обшаривавшего трупы. Услышав шаги, крестьянин поднял голову.
– Оружие ищете? – догадался он. – Здесь этого добра полно.
Эцио высматривал убитых офицеров и рыцарей, поскольку те были лучше вооружены. Однако кто-то успел побывать здесь раньше его. Наконец он наткнулся на убитого капитана, у которого позаимствовал отличный меч и кинжал, похожий на тот, что был у него. Забрав оружие, ассасин поблагодарил покойника.
Оставалось найти лошадь. Отыскать свою он уже не надеялся. Его устроила бы любая кобыла, поскольку передвигаться пешком означало терять драгоценное время. Удача улыбнулась Эцио. Выйдя за пределы поля сражения и удалившись на достаточное расстояние от наваррского лагеря, он увидел оседланную боевую лошадь. Кровь на ее боках была чужой. Животное спокойно щипало траву. Говоря ей ласковые слова, Эцио забрался в седло. Лошадь немного побрыкалась, но ассасин сумел ее успокоить. Натянув поводья, он поехал туда, откуда пришел, – на поле сражения.
Крестьян там прибавилось. Каждый стремился чем-нибудь разжиться у мертвецов. Проехав мимо, Эцио галопом взлетел на гребень холма. Снизу доносились звуки нового сражения. Теперь оно шло на равнине, почти возле самых городских стен. Наваррцы пытались взять их штурмом. Испанские солдаты отвечали пушечными залпами.
64
Эцио ехал, не зная, в расположении чьих войск он окажется. Путь его лежал через оливковые рощи, где он наткнулся на наваррских караульных. Те выстрелили из мушкетов раньше, чем он успел повернуть назад. Аудиторе не пострадал. Пули достались его лошади.
Он сумел скрыться за деревьями и дальше шел пешком, стараясь не попадаться на глаза испанцам, которых здесь тоже хватало. Выйдя к рощице, Эцио припал к земле, подполз ближе и увидел двух испанских солдат. Один, раненый, лежал на траве. Второй изо всех сил пытался успокоить товарища.
– Рог favor[145], – стонал раненый. – Мои ноги. Почему кровь все течет и течет?
– Compadre[146], я сделал для тебя все, что в моих силах. Теперь ты должен уповать на Господа.
– Пабло! Мне страшно! Mis piernas! Mis piernas![147]
– Успокойся, Мигель. Лучше подумай о щедром жалованье, которое мы получим, когда победим наваррцев. И о трофеях!
– Как зовут старика, который нами командует?
– Ты про кого? Про el conde de Lerin?[148]
– Да. Мы же сражаемся под его началом?
– Верно, друг мой. Он служит королю и королеве, мы служим ему, потому и пошли на эту войну.
– Пабло, сейчас я воюю за собственную жизнь.
С другого конца на полянку выбежало несколько испанских солдат под командованием сержанта.
– Что ты тут прохлаждаешься? – прикрикнул на здорового солдата сержант. – Мы должны обойти их с фланга.