Ну а я сам? С одной стороны, меня настораживало сближение с Вэйном. С другой – я не хотел принимать помилование, а это толкало меня к дружбе с ним независимо от моих симпатий и антипатий. Вэйн ждал якобитского подкрепления, которое так и не прибыло. Тогда он начал подумывать, не расстаться ли ему с Нассау и не основать ли где-нибудь новую пиратскую республику. Я бы мог подняться на борт «Галки» и уплыть вместе с ним. Что еще мне оставалось?
А затем наступило то знаменательное утро. До намеченного отплытия оставалось несколько дней. Я сидел на террасе «Старого Эйвери», пытаясь сочинять письмо к Кэролайн, но больше любуясь Энн Бонни, когда со стороны гавани послышалась артиллерийская стрельба. Залп из одиннадцати орудий. Мы сразу поняли его смысл. Время на обдумывание, отпущенное англичанами, кончилось. Теперь они явились, чтобы установить свою власть на острове.
И они это сделали. Англичане устроили нам блокаду, закрыв оба входа в гавань. Основной силой были военные корабли Королевского военно-морского флота «Милфорд» и «Роуз». Они сопровождали флотилию из пяти судов поменьше, на борту которых находились солдаты, ремесленники, припасы, строительные материалы. Словом, целая колония, готовая вытурить из Нассау пиратов, вытащить городишко из грязи и вернуть ему утраченную респектабельность.
Впереди двигался флагманский корабль «Делисия». Оттуда спустили шлюпки, поскольку корабельное кладбище не позволяло высадиться прямо на берег. Когда мы появились там, захватчики уже выгружались из лодок. Сюда приплыл не кто иной, как мой старинный приятель Вудс Роджерс. Матросы помогли ему выбраться из шлюпки. Такой же загорелый и опрятный, но одолеваемый заботами. Помнишь его обещание стать губернатором Багамских островов? Он добился желаемого. А помнишь, как он намеревался выдавить пиратов из Нассау? Похоже, он и здесь рассчитывал на успех.
Никогда еще я так не сожалел, что рядом нет Черной Бороды. Он бы точно знал, что делать. Смесь интуиции и природной смекалки была попутным ветром для его жизненных парусов.
– Чтоб мне болтаться на виселице, – пробурчал стоящий рядом со мной Калико Джек. (Ах, Джек, не искушай судьбу!) – Король Георг устал от наших проволочек. А что это за мрачный тип?
– Капитан Вудс Роджерс, – ответил я.
Я не спешил возобновлять знакомство с Роджерсом и встал так, чтобы он меня не видел, но мне были бы слышны его слова.
Капитан заглянул в поданный ему свиток:
– …мы желаем начать переговоры с людьми, именующими себя правителями острова. Это Чарльз Вэйн, Бен Хорниголд и Эдвард Тэтч. Соблаговолите выйти вперед.
Бенджамин вышел из толпы.
– Трусливый подонок, – выругался Джек.
Правдивее не скажешь. Этот момент явился концом прежнего Нассау и наших надежд сохранить пиратскую республику.
44
Ноябрь 1718 г.
Только встретившись с ним снова, я по-настоящему понял, как мне его не хватало.
Тогда я подумать не мог, что вскоре опять его потеряю, и уже навсегда.
Мы встретились на побережье Северной Каролины, в бухте Окракок, где он, конечно же, устроил пиршество, и оно, само собой, продолжалось всю ночь. Я там появился перед рассветом.
По всему берегу светились точки костров. Кто танцевал джигу под пиликанье скрипки, кто передавал по кругу кожаную флягу с ромом и громко хохотал. На вертеле жарился дикий кабан, распространяя такой потрясающий аромат, что мой голодный желудок тут же заурчал. Похоже, на побережье Окракок Черная Борода основал свою новую пиратскую республику. Судя по всему, он не горел желанием возвращаться в Нассау и восстанавливать там прежние порядки.
Чарльз Вэйн меня опередил. Когда я брел к ним по песку, предвкушая обжигающий вкус рома на губах и кабанье мясо, которым наемся до отвала, разговор между Черной Бородой и Вэйном почти закончился.
– Ты изрядно нас разочаровал, Тэтч, – громогласно и нагло заявил Чарльз. Увидев меня, он добавил: – Представляешь, Тэтч говорит, что намерен остаться здесь. Прокляни его, пока не поздно, и вздерни всех своих, кто вздумает последовать за этим жалким ублюдком в бесславие.
Будь это не Эдвард Тэтч, а кто-то другой, Вэйн перерезал бы ему глотку, не раздумывая. Но перед ним был Черная Борода, и потому Чарльз не схватился за кинжал.
И Черная Борода, будь перед ним кто-то другой, а не Вэйн, приказал бы заковать наглеца в кандалы за дерзкие речи. Но и он ничего не сделал. Почему? Возможно, из-за чувства вины, поскольку сам Черная Борода повернулся спиной к пиратству. Возможно, он восхищался Чарльзом. Что бы мы ни думали о Вэйне, в храбрости и верности пиратству ему не откажешь. Никто так бешено не сражался против королевского помилования, как Чарльз. И не было крупнее занозы в заду у Роджерса, чем он. С помощью брандера Чарльз прорвал блокаду и уплыл из Нассау. После этого он регулярно совершал набеги на Нью-Провиденс, всячески усугубляя трудности Роджерса. Сам он ждал подкрепления. Чарльз не оставлял надежды, что Черная Борода явится ему на помощь. Но в ту ночь, полную терпких запахов суши и моря, мне стало ясно: его последние надежды рухнули.
Вэйн ушел, вздымая песчаные облака. Прочь от тепла догорающих костров. Ушел, сотрясаемый гневом.
Мы смотрели Чарльзу вслед. Потом я перевел взгляд на Тэтча. Все его пояса были расстегнуты, пуговицы камзола – тоже. Из-под рубашки выпирал недавно появившийся животик. Черная Борода молча пригласил меня сесть на песок, протянул бутылку вина и ждал, когда я отхлебну.
– Этот Вэйн просто болван, – захмелевшим голосом произнес Черная Борода, махнув в сторону удалявшегося Чарльза.
«Да, – подумал я, – но представляешь, какая ирония? У твоего старого дружка Эдварда Кенуэя такие же желания, как у этого болвана».
Возможно, Вэйн и был предан нашим идеалам, однако собратья-пираты ему не доверяли. Он и раньше отличался жестокостью, а в последнее время совсем одичал и стал беспощадным. Мне рассказывали, что он изобрел новые пытки для пленных. Их привязывали к бушприту, под веки загоняли спички, которые затем поджигали. Даже сподвижники Вэйна усомнились в нем. Думаю, он не хуже меня сознавал: Нассау требовался предводитель, способный воодушевить людей. Человек калибра Тэтча.
Черная Борода встал. Я тоже поднялся. Чарльз Вэйн к этому времени превратился в едва различимую точку.
– Кенуэй, я знаю: ты приплыл звать меня обратно. – Чувствовалось, он был растроган. – Ты сохраняешь добрую веру в меня. Но с прежним Нассау покончено. Похоже, и во мне что-то оборвалось.
– А я, друг, так не думаю, – не кривя душой, возразил я. – Но твоему нынешнему состоянию не завидую.
Он кивнул:
– Ей-богу, Эдвард. Жить так – все равно что жить с громадной дырой в животе. Что ни шаг – кишки вываливаются наружу, и ты вынужден нагибаться, подбирать их и запихивать обратно. Когда мы с Беном только обосновались в Нассау, я не сразу понял, что нужно местным жителям. А им требовались сильные предводители, способные обеспечить порядок и процветание. Зато я не особо ошибся насчет упадка, который ждал Нассау при таком правлении, какое было у нас.
Некоторое время мы шагали молча, слушая негромкий шелест прилива, накатывающего на песок. Вероятно, нас одолевали схожие мысли: как и я, Черная Борода связывал крах Нассау с правлением Бенджамина.
– Стоит человеку вкусить власти, и он тут же начинает думать, как бы распространить ее на весь мир. – Черная Борода махнул в сторону костров. – Знаю, они считают меня прекрасным капитаном, но я до чертиков ненавижу вкус своего капитанства. Я высокомерен и самонадеян. Во мне нет равновесия, нет умения управлять толпой так, чтобы люди не чувствовали, что ими управляют.
Кажется, я понимал, что он имеет в виду. Вполне понимал. Но мне не нравились его слова. Не нравилось то, что Черная Борода отдаляется от нас.
Мы снова зашагали по берегу.
– Ты все еще разыскиваешь того Мудреца? – спросил Тэтч.
Я ответил, что да, но умолчал про то, что все мои усилия сводились к тому, как я целыми днями торчал в «Старом Эйвери», наливался элем и думал о Кэролайн.
– Месяц назад, когда мы потрошили один кораблик, услышал я про человека по фамилии Робертс. И плавал он на судне работорговцев. «Принцесса» называется. Может, разнюхаешь, что к чему?
Значит… плотник с мертвыми глазами, человек, обладающий древнейшими знаниями, перебрался с плантации на корабль работорговцев. В этом был смысл.
– Говоришь, «Принцесса»? Спасибо тебе огромное, Тэтч.
45
Разумеется, англичане не собирались оставлять Черную Бороду в покое. Как я узнал, для его поимки отправили военно-морской корабль «Жемчужина» под командованием лейтенанта Мэйнарда. Губернатор Виргинии установил награду за голову Тэтча. К этому его побудили жалобы торговцев. Черная Борода совершал вылазки из бухты Окракок, грабя всех без разбора. Естественно, губернатор опасался, как бы эта бухта не стала вторым Нассау. Кому понравится, когда у тебя на заднем дворе орудует дерзкий пират? И потому губернатор установил награду, а англичане отправились ловить Черную Бороду.
Вначале мы услышали тревожный шепот: «Англичане на подходе. Англичане на подходе». Глядя через оружейные щели шлюпа «Приключение» (так называлось судно Тэтча), мы видели, что англичане спустили лодку, рассчитывая незаметно подкрасться к нам. Мы бы легко расправились с ними, если бы не одно «но». Помнишь, я рассказывал о пиршестве, где было вино и жареный кабан? Начавшись, это пиршество никак не могло окончиться.
Нас мучило жесточайшее похмелье.
Мы решили отпугнуть приближающуюся лодку, дав по ней залп. Это все, на что мы тогда были способны.
В то утро на борту корабля Тэтча находилась лишь часть его команды. От силы человек двадцать. Я был одним из них и тогда вряд ли сознавал, что мне суждено сыграть свою роль в назревающих событиях, определивших судьбу знаменитого пирата.
Надо отдать ему должное, даже в состоянии жесточайшего похмелья Черная Борода не потерял способность ориентироваться в водных путях бухты Окракок. Подняв якорь, мы спешно двинулись в сторону отмелей.