– А из-за чего вся эта шумиха? Такое ощущение, что всем ставили фитили в зад.
– Да какая-то важная испанская шишка прибывает. Тореадор, или Торрес, или что-то в этом роде.
«Значит, и он здесь. Он и Роджерс. Интересно, они тоже знают о „Принцессе“ и о том, что на ней плавает Мудрец?» Мои размышления прерывал обрывок другого подслушанного разговора. Солдат говорил сослуживцу:
– Знаешь, что я слыхал? Оказывается, губернатор Роджерс и капитан Хорниголд состоят в тайном обществе. Это целый орден, куда входят французы, испанцы, итальянцы и даже турки.
Понятно, какой это орден. Тамплиеры. Вскоре я увидел Адевале, делавшего мне знаки подойти. Он стоял рядом с потным, беспокойного вида матросом. Адевале сообщил, что матрос имеет отношение к Королевской африканской компании. Возможно, он бы не стал с нами разговаривать, если бы не лезвие кинжала, упирающееся в его ребра.
– Повтори то, что сказал мне, – велел матросу Адевале.
Матросу было явно не по себе. Впрочем, как и любому на его месте.
– «Принцессы» я не видел месяца два, если не больше, – сказал матрос. – Значит, корабль скоро может вернуться.
Мы его отпустили и задумались над услышанным. «Принцесса» еще где-то на подходе. Что ж, останемся здесь и будем ждать ее появления. Команду отпустим на берег, вдолбив ребятам, чтобы вели себя прилично и не слишком привлекали внимание…
Адевале отвел меня в сторону.
– Эдвард, я устал гоняться за твоими фантазиями, – признался он. – И команда тоже.
Только этого мне не хватало. Мятежа на корабле.
– Дружище, осталось потерпеть совсем немного, – ободрил я его. – Мы уже совсем близко.
У меня созрел замысел разыскать Роджерса и Хорниголда.
Обоих я нашел в гавани. Они куда-то направлялись. Я двинулся следом, вспоминая уроки Мэри, которая учила меня становиться незаметным для окружающих и с помощью обостренного чутья слушать нужные разговоры.
– Вы предупредили людей? – спросил Вудс Роджерс. – Время нас подпирает.
– Да, – ответил Хорниголд. – На перекрестке нас будут ждать двое солдат.
– Отлично.
«Охрана, надо понимать, – про себя решил я. – И где же они будут прятаться?»
Мне не хотелось оказаться застигнутым врасплох. Я оглянулся по сторонам и тут снова услышал голос Хорниголда:
– Сэр, вы не против, если я задам вам вопрос? Мы постоянно берем образчики крови. Зачем они нужны?
– По словам Торреса, кровь необходима для надлежащей работы Обсерватории.
– Как понимать ваши слова, сэр?
– Если некто вознамерится с помощью Обсерватории шпионить… ну, скажем, за королем Георгом, для этого понадобится всего одна капелька королевской крови. Иными словами, капля чьей-то крови позволяет следить за повседневной жизнью этого человека.
Тогда эти слова показались мне полнейшей чепухой, зато потом я жалел, что не придал им значения.
– Неужто Торрес собирается шпионить и за мной? – спросил Бенджамин. – Я ведь передал ему образчик своей крови.
– Не только вы, капитан Хорниголд. Я тоже. И все тамплиеры. Обычные меры предосторожности.
– И определенная проверка, надо полагать.
– Да, но пусть вас это не страшит. Торрес отправил все образчики в Рио-де-Жанейро, где у тамплиеров надежное хранилище. Уверяю вас, наблюдения в Обсерватории начнутся не с нас.
– Конечно, сэр. Учитывая, сколько выгод принес мне союз с тамплиерами, это небольшая плата.
– Вот именно…
– Вам чем-то помочь? – раздалось прямо над моим ухом.
А вот и двое телохранителей, о которых говорили Роджерс и Хорниголд.
49
Назовем их верзилой номер один и верзилой номер два. Верзила номер один оказался левшой, но пытался меня убедить, что основная рука у него правая. Верзила номер два вообще не был особо искушен в схватках, зато был слишком самоуверен. Он подумал, что меня легко одолеть.
– И куда это вы направляетесь? – спросил меня верзила номер один. – Мы с приятелем уже некоторое время наблюдаем за вами. Может, конечно, я очень ошибаюсь, но сдается мне, что вы шли по пятам мистера Роджерса и мистера Хорниголда, подслушивая их разговор…
Меж тем упомянутые мистер Роджерс и мистер Хорниголд совершенно не замечали, чем заняты их телохранители. Это меня устраивало. Но меня совсем не устраивало, что они удалялись, а я еще толком ничего не узнал.
Оставалось единственное: избавиться от обоих верзил.
Моим преимуществом был скрытый клинок, прикрепленный к правой руке. У пояса висел меч, до которого я мог дотянуться левой. Человек, опытный в сражениях, ожидал бы от меня опасности слева и защищался бы соответствующим образом. Верзила номер один, надо отдать ему должное, имел опыт сражений. Я это увидел по его позе: он поставил одну ногу впереди другой и наклонил туловище вбок. (В нужный момент он быстро бы изменил положение ног и сделал бы ложный выпад, словно намереваясь атаковать меня с другой стороны. Это я тоже знал.) Однако оба верзилы и не подозревали о существовании скрытого клинка.
Мы смотрели друг на друга. Я понимал, что основным моим противником будет верзила номер один. И тогда я совершил маневр: выставил правую руку, словно для прикрытия, а следом выдвинул лезвие скрытого клинка. Верзила номер два еще тянулся за мечом, когда клинок вонзился ему в шею. Одновременно я сумел левой рукой выхватить меч и отразить выпад верзилы номер один. Наши мечи схлестнулись в сильном первом ударе.
Верзила номер два захлебнулся кровью и умер. Его холодные пальцы еще зажимали рану. Теперь мы с противником были на равных. Я взмахнул клинком, затем мечом и… Всего за мгновение уверенность и даже презрение в глазах верзилы номер один сменились страхом.
Ему бы стоило убежать. Возможно, я бы его догнал, но у него все-таки был бы шанс уцелеть. Ему бы стоило предупредить своих господ и хозяев, что их преследует некий человек. Опасный человек. Человек с навыками ассасина.
Но он не убежал. Он остался сражаться со мной. И хотя у него были навыки и сражался он осмысленно, выказывая смелость, нечасто встречаемую мной у противников, главной причиной, заставившей его принять этот бой, была гордость. Наше сражение происходило на оживленной кингстонской улице, в присутствии многочисленных зрителей. Он просто не мог поступиться своей гордостью, что в конечном счете его и погубило. Схватка была ожесточенной, но я одержал верх. Из уважения к противнику я постарался, чтобы смерть его наступила быстро и без особых мучений.
Зеваки торопливо расступились, пропуская меня, и вскоре я нагнал Роджерса и Хорниголда, успевших удалиться на порядочное расстояние. Добравшись до нужного причала, я притаился у стены, рядом с двумя задремавшими пьянчугами. Здесь Роджерс и Хорниголд встретились с Лауреано Торресом. Приветствия были сдержанными: все трое ограничились кивками, осознавая свою значимость. Я втянул голову в плечи и тихо застонал, как стонут перебравшие рому. Взгляд Торреса скользнул по мне и моим «собутыльникам». Не усмотрев ничего подозрительного, губернатор заговорил.
– Полтора месяца назад «Принцессу» захватили пираты, – сообщил Торрес. – Насколько нам известно, Робертс – он же Мудрец – в то время находился на борту.
Я мысленно выругался. Моим ребятам вряд ли понравится новость о том, что каникулы кончились. Теперь нам предстояло охотиться за пиратами.
Тамплиеры куда-то направились. Я затерялся в толпе и, оставаясь незаметным, поспешил за ними.
– Где нынче может находиться Мудрец? Ваши соображения? – спросил Торрес.
– Полагаю, что в Африке, ваше превосходительство, – ответил Роджерс.
– В Африке… Черт побери! Ветры сейчас не благоприятствуют плаванию туда.
– Согласен, Великий магистр. Думаю, мне следует отправиться туда самому. У меня есть довольно быстроходная галера. Ее обслуживают рабы.
– Галера с рабами? – поморщился Торрес. Ему это явно не понравилось. – Капитан, я же просил вас отказаться от этой постыдной практики.
– Я не вижу разницы между порабощением кучки людей и всего человечества, – сказал Роджерс. – Разве нашей целью не является управление ходом цивилизации?
– Порабощенное тело подбивает разум на бунт, – отчеканил Торрес. – Но если поработить разум человека, его тело будет послушно двигаться в нужном нам направлении.
– Верно подмечено, Великий магистр, – согласился Роджерс.
Они пошли в сторону от причалов и остановились возле обветшалого склада. Его двери были открыты. Тамплиеры стали наблюдать за весьма странными действиями работников. Те выносили трупы и складывали штабелем, чтобы затем, вероятно, погрузить на телегу или корабль. Впрочем, интуиция мне подсказывала, что трупы попросту выкинут в воду.
– Что здесь произошло? – спросил Торрес.
Меня тоже очень интересовал ответ на этот вопрос.
Роджерс улыбнулся одними губами:
– Это те, кто отказался от наших щедрых предложений в обмен на капельку их крови. В основном пираты и каперы.
– Понятно, – кивнул Торрес.
Услышанное заставило меня сжаться. Я смотрел на мертвые тела, скрюченные руки и ноги, невидящие глаза. Пираты, такие же как я.
– Дарование королевского помилования – отличный предлог, чтобы собрать как можно больше образчиков крови, – сказал Роджерс. – А тех, кто отказывается, я вешаю. Разумеется, строго в рамках данных мне полномочий.
– Хорошо. Если мы не в состоянии уследить за мерзавцами и подонками всего мира, то хотя бы моря должны быть полностью очищены от этого сброда.
Затем все трое направились к сходням корабля, стоявшего неподалеку. Я последовал за ними и спрятался за грудой ящиков, продолжая подслушивать их разговоры.
– Напомните мне, в какой части Африки нужно искать Мудреца?
– На Принсипи, сэр, – ответил Хорниголд. – Это небольшой остров.
Торрес и Роджерс стали подниматься по сходням, а Хорниголд задержался на берегу. Зачем? Что его задержало? Вскоре я понял. Сощурившись, опытными глазами моряка он всматривался в горизонт и очертания кораблей. Те покачивались на сверкающей поверхности, словно часовые гавани. В какой-то момент глаза Хорниголда вспыхнули. Не сразу, но я догадался почему. Из этой части гавани было видно мою «Галку».