Когда Габриэль поднялся и принялся расхаживать возле камина, де Мец вытянулся на кровати с кружкой в руке.
– Выпей вина, Габриэль, – желая подбодрить его, предложил Жан.
Юноша лишь молча покачал головой. Руки у него были влажными и дрожали, в таком нервном состоянии он находился уже несколько часов.
– Как такое может быть, чтобы королева проскользнула в гостиницу незамеченной? – спросил он. – Не говоря уже о том, чтобы подняться по лестнице и найти нас?
– Тебе есть о чем беспокоиться, Габриэль, но только не о том, как Наставник ассасинов проникнет в комнату. Иоланда найдет…
За окном раздался тихий шорох, Габриэль тихо вскрикнул.
– …способ, – закончил де Мец.
Невидимая рука открыла ставни. В комнату ворвался холодный ночной воздух, Габриэль поежился. Фигура в капюшоне быстро скользнула в комнату ногами вперед и закрыла ставни. И хотя юноша знал, кого они ждут, он был поражен, когда гость снял капюшон, открывая свое лицо.
Габриэль хотел было склонить голову, но замер и беспомощно посмотрел на де Меца, тот лишь рассмеялся. Иоланда Арагонская – Наставник – усмехнулась и присела на край кровати. Де Мец налил ей вина в кружку, она сделала глоток и поморщилась.
– Какое кислое лицо! – рассмеялся де Мец.
– Какое кислое вино! – парировала Иоланда.
– Простите, у нас нет ваших винных погребов.
– Скоро будут. – Как и Жанна, Иоланда носила мужской костюм: камзол, шоссы, ремень, сапоги и капюшон. Ее светло-русые волосы с седыми прядками были заплетены в косу и немного растрепаны. Она внимательно изучала Габриэля. – Ты, мой юный друг, совсем не такой, как мы ожидали, тем не менее мы рады, что ты с нами.
– Ожидали? – запинаясь, произнес Габриэль.
Жан протянул своему подопечному бутылку.
– Тебе может понадобиться, – сказал он.
Габриэль взял бутылку, сделал большой глоток, затем опустился на скамейку напротив кровати.
– Скажи мне, как ты думаешь, кто я такая? – спросила Наставница.
Юноша почувствовал подвох, но ответил прямо:
– Вы – королева Иоланда Арагонская. Дофин приходится вам зятем. И вы – Наставник-ассасин. Насколько я понимаю, это самый высокий ранг у ассасинов.
– В некотором смысле все именно так, – подтвердила Иоланда. – Я также мать Рене Анжуйского. – Заметив недоуменное выражение на лице Габриэля, женщина пояснила: – Он женат на дочери лотарингского герцога Карла Второго.
Глаза Габриэля удивленно округлились, и он сделал еще один глоток из бутылки. Вино действительно помогало.
– Жанна встречалась с герцогом перед тем, как де Бодрикур согласился отправить ее в Шинон, – сказал Габриэль. – Она была… не очень любезна с ним. С герцогом, я имею в виду. Несмотря на это, де Бодрикур одобрил ее поездку в Шинон.
– Все верно, – согласилась Иоланда. – И догадайся, кто господин де Бодрикура, которому он подчиняется?
– Рене?
Иоланда кивнула:
– Жанна также просила герцога приказать Рене присоединиться к ее армии. Рене этого не сделает… официально. Но мы все работаем с Жанной – не важно, знает она об этом или нет.
Габриэлю хотелось глотнуть еще вина. Иоланда улыбнулась: было очевидно, что ее веселят и смущение, и растерянность молодого человека.
– Предсказание о появлении Девы – Спасительницы Франции существует давно. Все время ходят слухи, что она появлялась то тут, то там. Я проверяла все эти слухи. Большинство из них оказались вымыслом, старыми легендами, пересказанными и приукрашенными, чтобы получить небольшое вознаграждение и мимолетную славу, – сказала Иоланда. – Но слухи о Жанне отличались от всех, и я попросила Рене, чтобы он пригласил ее отца приехать вместе с ней. Мой сын был впечатлен Жанной и предоставил мне подробный отчет. Я попросила его приказать де Бодрикуру отправить ее в Шинон с письмом одобрения, чтобы дофин не смог отказать ей в приеме. А дальше мы знаем, что произошло.
– Но вы не предполагали, что мы увидим вас в темноте.
– Ты прав. Я должна была наблюдать, а не участвовать в событиях. Я хотела знать, что Жанна скажет дофину, полагая, что никто посторонний их не слышит. То, что вы оба меня увидели, действительно стало сюрпризом, но, в конце концов, все к лучшему. Ты, должно быть, слышал, что Карла называют нерешительным и даже слабовольным.
Габриэль побледнел от страха и ничего не ответил.
Иоланда рассмеялась:
– Так оно и есть. Слухи не лгут. Но тому есть причины. Он неплохой человек. И я его люблю, а Рене его просто обожает. Жизнь Карла… трудно назвать счастливой. В ней было много смертей, много ужасов, тебе неизвестных. И я надеюсь, что придет день – и он будет коронован и станет сильным правителем. Но сейчас… – Иоланда сверкнула глазами. – Ему нужно предсказание, чудо, чтобы поверить в себя. Более того, когда вы с Жанной увидели меня, я поняла, что в ваших венах сильна кровь Предтеч.
– Вы верите Жанне? – Габриэлю было важно это знать.
– Де Мец рассказал мне, что произошло с мечом в руках Жанны, – ответила Иоланда. – Я не готова сказать, что Жанна послана Богом, но она добрая девушка и свято верит в свое предназначение. У нее есть дар и смелость убеждать. Во что я действительно верю, так это в то, что она поможет нам изгнать с нашей земли англичан и тамплиеров, которые обосновались среди англичан и стяжали значительную силу. И в этом ее поддерживаю я… и все братство. Это максимум, что я могу для нее сделать.
Габриэль кивнул:
– И что же именно вы делаете? – Юноша почувствовал, что вино придало ему смелости и даже дерзости.
– Как королева, а не как Наставник я организовываю доставку продуктов и всего самого необходимого жителям осажденного Орлеана. Они страдают, а те, кто пытается их освободить, страдают от тщетности своих попыток и терпят одно поражение за другим. Как ты думаешь, Габриэль, что принесет им победу?
Юноша пожалел, что выпил слишком много вина, голова туго соображала, но он поднапрягся.
– Хорошо обученные солдаты, – сказал он. – Которых должно быть большое количество. Хорошие полководцы. И хорошая военная стратегия.
– Да, все это большая сила, – согласилась Иоланда. – Но этого недостаточно. Необходимы самые простые вещи: провиант, лекарства. Я могу это обеспечить. Но нужно кое-что еще. И именно это переломит исход войны и заставит англичан поджать хвост и поспешить домой. И Жанна сможет это сделать.
Габриэль вспомнил, как Жанна подняла над головой меч, и тот покой и радость, которые он почувствовал, и, главное, уверенность, что все будет хорошо.
И тут он понял, что нужно для победы.
– Надежда! – воскликнул Габриэль. – Она даст им надежду.
18
Сцена растаяла.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Виктория.
– Нелегко признавать свою глупость, – признался Саймон. – Мне даже в голову не приходило рассматривать Иоланду как возможного Наставника. Я знал, что она выдающаяся женщина, и можно было хотя бы предположить…
– Не кори себя сверх меры. Ты же знаешь, ассасины любят прятаться у всех на виду. Если бы их было так легко вычислить, то тамплиеры уже давно бы их уничтожили. Сделаем перерыв?
– Нет. – Покинув «Анимус», Саймону придется отправить Анайе сообщение и договориться о встрече. А он хотел только следовать тенью за Жанной д’Арк. – Давай найдем тот момент, когда она принимает армию, – сказал Саймон и приготовился к следующей симуляции.
Габриэль ехал рядом с Жанной, они направлялись из Тура в Блуа, ближайший к Орлеану город, не занятый англичанами. Габриэль чувствовал внутренний покой и даже умиротворенность, хотя он ехал на первое в его жизни сражение. С другой стороны, ничего удивительного в этом его состоянии не было, ведь до сих пор все шло гладко.
После трех недель тщательного расследования личности Жанны, ее образа жизни, поступков и слов, прелаты доложили дофину, что она произвела на них очень сильное впечатление. Карл, медлительный и нерешительный, вдруг обрел способность быстро принимать важные решения. Жанна была облачена в доспехи, которые изготовили специально для нее и которые сидели на ее стройном теле как влитые. Герцог Алансонский сдержал слово, и она восседала на могучем боевом коне белой масти. К левому ее бедру был пристегнут меч, привезенный из Сент-Катрин-де-Фьербуа. Практичная Жанна распорядилась сделать еще одни ножны – из прочной кожи.
Пока они находились в Туре, Дева велела сделать два знамени. Одно знамя держал духовник Жанны монах-августинец Жан Паскерель, в окружении священников шедший во главе армии. Этот штандарт с изображением Вседержителя с двумя ангелами по бокам вбивался в землю, когда армия останавливалась на ночевку, и Жанна приказала всем солдатам каждое утро приходить к нему и исповедоваться.
Второе знамя было личным штандартом Жанны.
Она поведала Габриэлю, что в молитвах просила голоса показать ей, каким должен быть этот штандарт, после чего художник сделал его строго в соответствии с полученными от Жанны указаниями. На нем был изображен Христос, сидящий на троне среди облаков, и ангел смиренно протягивал в ладонях для благословения королевскую лилию. Жанна не скрывала, что свой штандарт она любила больше меча. Однажды озадаченный герцог Алансонский попросил ее объяснить свое предпочтение. Габриэлю тоже хотелось это знать, потому что все они видели славу и силу в мече Эдема, когда Жанна брала его в руки. А что штандарт – кусок разрисованной ткани. И Жанна ответила:
– Меч прекрасен, и голоса привели меня к нему. Но это знамя – мое знамя. Голоса сказали мне, что́ на нем должно быть изображено, и художник с моих слов нарисовал картинку. В сражении я буду держать его, и все будут видеть его и помнить о Деве и Боге, которого она любит и который стоит за нами. Я буду вдохновлять тех, кто сражается за Францию, и вселять страх в сердца врагов Отца Небесного, не убивая никого.
Жанна улыбнулась, ее свет сиял как ореол из тех, что старые мастера изображали на своих живописных полотнах; в такие минуты Габриэль особенно остро чувствовал свою любовь к девушке.