Сайдзу скривился, догадавшись, что заполучить клинок, выкованный самим Масамунэ, у него не выйдет, но он всегда был человеком приземленным.
– Если нас возглавите вы, значит, бой мы уже, можно сказать, выиграли. Солдатов даймё остается только пожалеть.
Уже два часа Такэко втайне наблюдала за солдатом, который разговаривал с Ибукой, и пока что не заметила ничего необычного. Однако чутье продолжало подсказывать ей, что она упускает из виду самое важное.
Она напрямую допросила одного из сержантов и кое-что разузнала. Асигару звали Мори Тайсукэ; Такэко никогда прежде не слышала о семье по фамилии Мори, но в этом не было ничего удивительного, ведь она не имела никаких дел с тысячами крестьян, что кишмя кишели в окрестностях города.
– Хороший новобранец, – подтвердил сержант доверительным тоном. Ему льстило, что единственная в армии женщина заговорила именно с ним. – Стрелок из него не лучший, но с яри он обращается, скажу прямо, мастерски. Либо он на удивление даровит, либо помногу тренировался с ранних лет. В любом случае, я уже дважды просил его помочь мне на тренировках. Он не слишком силен, но уравновешивает этот свой недостаток впечатляющей гибкостью и скоростью.
– А как он ведет себя с остальными?
Сержант растерянно потер лоб.
– Что вы имеете в виду?
– Много ли у него друзей, проводит ли он время в компаниях, играет ли в кости по вечерам, крупные ли делает ставки?
– Нет, он скорее скромный. Такой, понимаете ли, не скрытный, а просто… не знаю, робкий, что ли. Одиночка. Я смотрю, Тайсукэ и впрямь вас заинтересовал, а? Может, он сделал что-то? Мне за ним проследить?
Такэко прикусила губу. Не хватало только, чтобы этот тупица начал всем подряд рассказывать про ее вопросы. Так об этом неизбежно услышат те, кому об этом слышать не следовало, и, если этот Тайсукэ и впрямь лазутчик, он вскоре почувствует, что его разоблачили, и исчезнет без следа ближайшей же ночью.
Выход был только один, и пускай он совсем ей не нравился, Такэко оставалась предана своему делу и была готова использовать все средства, какие только были в ее распоряжении.
– Прошу, не заставляйте меня разъяснять вам, почему мне так любопытен этот мальчик, – жеманно пропищала она. – Он довольно хорош собой, я бы даже сказала – очарователен. Если честно, я задавала все эти вопросы, только чтобы потянуть время перед самым важным: не знаете ли вы, есть ли у него в Айдзу невеста?
Сержант сразу расслабился. Он боялся, что его втягивают в какое-то темное дело, но неожиданно понял, что речь идет о вещах, хорошо ему знакомых. Он с сочувствующим видом наклонился вперед и проговорил:
– Обычно я таких вопросов своим людям не задаю, но для вас могу разузнать. Разумеется, все это останется строго между нами. Я и не думал, что знаменитая Такэко может…
– Может что? – ледяным тоном осведомилась девушка.
– Может… может… – промямлил сержант, не зная, как бы по возможности невинно закончить сказанное. – Хм, мне пора. Обещаю, что все для вас разузнаю не позже, чем сегодня к вечеру.
Он исчез так быстро, словно за ним гнались о́ни, а Такэко вновь вернулась к наблюдениям за Тайсукэ. Мальчик упражнялся во владении яри, причем его противник был на голову выше. Как и отметил сержант, справлялся он очень хорошо. Почти все крестьяне так или иначе умели обращаться с яри, но использовали это оружие для того, чтобы прогонять волков и других хищников, заявлявшихся на их поля. А вот по Тайсукэ было видно, что он провел немало времени в додзё.
– Ты неосторожен, мальчик мой, – пробормотала Такэко. – Более искусный лазутчик не стал бы так открыто показывать всем свои способности, чтобы не выдать себя.
Она скользнула в тень и продолжила наблюдать за Тайсукэ, сама толком не зная, что надеялась обнаружить. Краем глаза она заметила сержанта, который что-то обсуждал с другими офицерами. До нее доносились сальные смешки, из чего можно было сделать вывод, что мужчина с удовольствием сообщает всему свету о том, что даже у грозной Такэко есть сердце – такое же, как у остальных.
Ну что ж, если это так их веселит, то почему бы и нет. Все, что могло сделать Такэко в глазах других более человечной и приятной, было полезно для задач, которые ей предстояло выполнить в будущем. И все же было ужасно обидно, что на нее вот так вот просто навесили ярлык.
Прошло еще два часа, а Такэко так и не сумела заметить ничего необычного. После тренировки Тайсукэ отправился прямо в палатку, а чуть позже снова вышел наружу, чтобы подготовить свое обмундирование к завтрашнему переходу. Ни дать ни взять образцовый солдат.
Раздосадованная, девушка наблюдала, как солнце садится за холмами. Она убила целый свободный день на погоню за неизвестно чем. Пора было возвращаться в лагерь самураев и как следует отдохнуть. Она не могла позволить себе вот так вот попусту тратить время.
Она уже собиралась уходить, когда Тайсукэ огляделся – слишком уж небрежно, чтобы эта небрежность была искренней, а затем рывком поднялся с земли. Он старался ускользнуть незаметно, но старался слишком уж сильно, и результат вышел противоположным. Такэко стало страшно любопытно, и она спряталась в тени, чтобы продолжить наблюдения.
Асигару скрылся за палаткой и направился в сторону леса. Такэко почувствовала, что она наконец на верном пути, и последовала за ним. Когда она того хотела, она умела передвигаться незаметно, как большая кошка, становясь еще одной тенью среди теней. Она не позволяла своей броне бряцать, а нагинату держала на весу, чтобы древко не скребло по земле.
Достигнув опушки леса, Тайсукэ резко развернулся, и девушке пришлось замереть на месте, прижавшись к колышку палатки с бешено бьющимся сердцем. Она отсчитала три удара, прежде чем продолжить слежку.
Не успела она войти в лес, как ее окутала ночная тьма. Здесь огней лагеря уже не было видно, а свет луны не пробивался сквозь густую листву. Она едва видела даже то, что находилось от нее на расстоянии нескольких шагов. Девушка сильнее сжала древко нагинаты. А что если это ловушка? А что если…
– Ох, – выдохнула она, выходя на полянку.
Тайсукэ сидел на корточках за кустом и Такэко понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, что она видит. Ошеломленная, она отшатнулась и наступила на сухую ветку. Солдат вскочил, рывком поправляя штаны, но было уже поздно: тайну раскрыли.
И что это была за тайна!
– Невероятно, – проговорила Такэко. – Ты…
Договорить она не успела. Яри Тайсукэ метнулось ей в лицо, и она успела отбить удар лишь в самый последний момент, скорее непроизвольно, чем сознательно. Два древка яростно столкнулись, и Такэко безотчетно ответила ударом в лицо. У Тайсукэ чудом вышло уклониться – острие, которое могло бы проткнуть сонную артерию, пролетело на волосок от шеи. Спасаясь, асигару удалось упасть на землю и одновременно поставить противнице подножку, впрочем, движение было таким неловким, что та без труда увернулась.
– Стой, я не причиню тебе вреда! – воскликнула Такэко. Напрасно. Мгновение – и асигару вновь несется на нее с отчаянием раненого зверя. Движения Тайсукэ были очень неплохи: быстрые, точные, действенные, и наверняка они уже принесли победу над множеством противников. Но Такэко, можно сказать, родилась с нагинатой в руках и много лет потратила на то, чтобы научиться с ней обращаться. Она отразила все атаки, затем перешла в наступление и нанесла коленом точный удар в пах.
Любой мужчина после такого тут же повалился бы на колени и на несколько минут потерял способность двигаться от невыносимой боли.
Но Тайсукэ, как оказалось, – не мужчина. Удар всего лишь сбил асигару с ног и вызвал короткий стон боли, который продлился не дольше нескольких мгновений. Однако для Такэко этого оказалось достаточно, чтобы обезоружить Тайсукэ и приставить нагинату к бледному горлу.
– Я не причиню тебе вреда, – повторила она. – Успокойся.
Мало-помалу дыхание девушки, которая представлялась именем Тайсукэ, успокоилось. Она подняла руки вверх в знак того, что сдается, и вперилась взглядом в глаза Такэко.
– Зачем ты решила притвориться мужчиной? Нет, начнем с начала. Твое настоящее имя?
Пленница на мгновение замерла в нерешительности, будто пыталась придумать правдоподобный ответ, затем устало опустила плечи.
– Ацуко, – нехотя призналась она.
– Красивое имя, – улыбаясь, произнесла Такэко. – Так зачем же ты решила притвориться мужчиной?
– Затем, что женщин не берут в армию, – хмуро ответила та. – Кроме вас. А я – не вы.
Такэко медленно кивнула. Первоначальное удивление прошло, и девушка, сидевшая перед ней на земле, начинала ей нравиться. Она ни секунды не колеблясь, перешла в нападение, лишь бы сохранить свою тайну, что говорило о недюжинной смелости. Более того, она высказала мысль, которая в глубине души не давала покоя и самой Такэко: зачем мешать женщинам поступать на военную службу, если они сами того хотят?
Но вне зависимости от того, чувствовала ли она собственную схожесть с Ацуко, к лазутчикам она оставалась беспощадна.
– Мой следующий вопрос решит твою судьбу, так что прежде чем ответить, подумай хорошенько, – выдохнула Такэко, чуть надавив на древко нагинаты. – Что связывает тебя с Сибой Ибукой?
И снова эта нерешительность, будто бы пленница ищет возможности соврать, и снова грубая, голая правда, выплеснутая прямо в лицо:
– Мое полное имя – Сиба Ацуко. Ибука – мой брат.
Такэко ждала самых разных ответов – она предвидела даже историю о несчастной любви, об отчаявшейся невесте, которая записывается в добровольцы, лишь бы быть рядом со своим возлюбленным, но такого поворота она не ожидала. И тем не менее, она ни на секунду не усомнилась, что это чистая правда.
– Твой брат? Правда?
– Да, – пробормотала девушка, опуская взгляд. – Мы тренировались вместе, в одном додзё, под руководством одних и тех же мастеров. Я готова признать, что брат превзошел меня во владении