– Здешние священнослужители и защитники известны своим вмешательством в ход предсказаний, – продолжал Геродот.
– Священнослужители и защитники? – хмуро сдвинула брови Кассандра. – Там никого не было. Только эти караульные, похожие на жуков.
– Продолжай, – попросил заметно побледневший Геродот.
– В присутствии караульных пифия произносила избитые фразы, и ее туманные предсказания можно было отнести к чему угодно. Когда эти двуногие жуки убежали на шум, она начала говорить что-то важное.
– Начала?
– Да, но закончить не успела. Вернулись караульные. Один стащил ее со стула и, словно рабыню, поволок вглубь храма.
Лицо Геродота вытянулось. Сейчас он был похож на семидесятилетнего старика.
– Значит, слухи верны. Они и в самом деле помыкают оракулом.
– Кто такие эти «они»? – спросила Кассандра.
– Я тебе уже говорил, что явился сюда в поисках правды, – напомнил Геродот. – Что ж, я ее нашел, и эта правда черна, как доспехи здешней стражи. Неужто ты не понимаешь? Вся Эллада внемлет словам оракула. Им внемлет Спарта и сотни ее союзников. Им внемлют Афины и те, кто входит в Делосский союз. Неприсоединившиеся города-государства – не исключение. Словом, все и всюду выполняют советы оракула. Между двумя крупными силами может разразиться война, но победителями оказываются те, кто управляет оракулом. Только представь, какую власть они приобретут, если уже сейчас подчинили себе слова, исходящие из ее уст.
– Геродот, заклинаю тебя милосердием всех богов: расскажи мне, кто такие эти «они».
Историк огляделся по сторонам, а затем едва слышно прошептал:
– Приверженцы культа Космоса.
Кассандра содрогнулась, словно ее спины коснулись холодные руки мертвеца.
– Культ, – тоже шепотом повторила она.
– Они подобны теням. Никому не известно, кто входит в число приверженцев, поскольку встречаются они тайно и даже на встречах скрывают лица под масками. Их зовут культистами. Я видел культи-ста всего один раз, и то темной ночью. В своей маске он был похож на сущего демона и…
Лицо Геродота побледнело еще сильнее, когда Кассандра вытащила из сумки жуткую деревянную маску, найденную у Элпенора. У маски был горбатый нос, сердито нахмуренные брови и рот, замерший в зловещей улыбке.
– Аполлон лучезарный! – зашипел Геродот, запихивая маску обратно в мешок и вновь озираясь по сторонам. – Где ты ее взяла?
– По-моему, я тоже столкнулась с культистом, – сказала Кассандра. – И мне необходимо увидеть остальных. Пифия сообщила мне лишь место их встречи. – Мысли Кассандры начали путаться, а затем она щелкнула пальцами. – Сегодня вечером культисты соберутся в пещере Геи. Слышал про такое место? Это далеко отсюда?
Геродот взял молодую женщину под руку и повел с каменистой площадки, на которой стоял храм, вниз, в долину.
– Пещера Геи где-то неподалеку, в недрах храмовой горы. Там этих пещер целый лабиринт.
– Тогда я вернусь сюда вечером, – заявила Кассандра, глядя на узкие входы в пещеры, темнеющие по склонам горы. – Тебя я лишь прошу оставаться снаружи, пока я буду на их собрании.
– Хорошо, – с глубоким вздохом произнес Геродот. – Но ты должна мне обещать, что выберешься оттуда живой. Ты мне нравишься, скиталица без роду и племени. Не заставляй меня пожалеть о возникшей симпатии.
6
В прохладном ночном воздухе неумолчно пели сверчки. Из лесистых частей горной долины доносилось ворчание медведей и похрюкивание кабанов, вышедших на прокорм. Обширное пространство у подступов к храму опустело почти целиком. Растаяла многотысячная очередь паломников, а те немногие, что решили переночевать здесь, кучками сидели у костров, тихо распевая гимны. Возле самого храма в свете факелов бесшумно сновали рабы и прислужники, прибирая мусор, оставленный паломниками. Десятки караульных в черных доспехах бдительно несли дозор.
Кассандра выбралась на узкий скальный выступ и спустила веревку Геродоту. Вопреки недавним жалобам на боль в спине, историк проворно взобрался по веревке. Перед ними чернел узкий вход в лабиринт пещер, уходя в кромешную тьму.
– Туда должен быть проход, – размышляла вслух Кассандра. – А ты как думаешь? – спросила она Геродота.
Историк пожал плечами:
– Я тебе уже говорил о лабиринте пещер. Других сведений, госпожа мисфиос, у меня нет.
Кассандра посмотрела на мешок, где лежали плащ и маска. Если этот проход ведет к пещере Геи, нужно заранее надеть то и другое, чтобы ее не разоблачили. Лук, копье и нарукавники могли показаться подозрительными. Сознавая это, Кассандра неохотно сняла свое боевое облачение, отстегнула пояс, а затем рассталась с висевшими за спиной луком и колчаном. Для нее это было равнозначно раздеванию донага. Геродот спокойно принял от своей спутницы лук, но когда она протянула ему копье, афинянин шумно вздохнул, отказываясь дотрагиваться до старинного оружия. Вместо этого он подставил свой мешок, куда Кассандра молча опустила копье.
– Условимся так, – наконец сказала молодая женщина, – если до рассвета я не вернусь, уходи. Понял? Передай Варнаве, чтобы спешно уплывал из Кирры. Обо мне пусть не беспокоится.
Геродот кивнул. Кассандра нагнулась и вошла в проход. Но даже в согнутом положении она спиной задевала за потолочные сталактиты. Еще через какое-то время проход превратился в лаз, заставив Кассандру ползти на животе. Дышать становилось все труднее. На минуту молодая женщина представила, как Геродот весело шагает в Кирру, рассчитывая продать ее копье, пока его владелица корчится в предсмертных муках в этой могиле. Неожиданно пол начал уходить вниз. Кассандра заскользила по каменистой осыпи и остановилась перед кругом неяркого оранжевого света. Ее уши ловили приглушенное эхо, производимое множеством сильных, уверенных голосов. За колонной естественного происхождения мелькали тени. Кассандра спешно набросила на плечи расшитый плащ Элпенора и нацепила маску. В этот момент мимо нее прошли двое, чьи полы длинных плащей создавали иллюзию, будто эти люди плывут по воздуху.
– Эй, ты там, пошевеливайся, – сердито прошипел Кассандре один из этих двоих, чья маска была точной копией маски Элпенора. – Артефакт уже извлекли из хранилища. Поторопись, иначе упустишь шанс подержать его в руках.
– Никаких шансов я упускать не собираюсь, – ответила Кассандра, не узнав своего голоса, приглушаемого плотно прижатой маской.
Незнакомцы двинулись дальше, ведя разговор о каком-то деле, которое вскоре потребует привлечь целые полки солдат, а также наемников. Пропустив их вперед, Кассандра последовала за культистами по каменному коридору. Его освещали шипящие факелы. Чуть ли не на каждом шагу молодой женщине встречались помещения, вырубленные в скале. В некоторых имелись кровати и кое-что из мебели, но все они выглядели нежилыми. Дверей не было; только входные проемы. Впереди из одного такого проема выплыло облачко пара. Послышался душераздирающий крик, отчего все внутри Кассандры сжалось. Она замедлила шаг, явно не желая видеть кричащего и знать, кто или что заставило его так истошно вопить. Однако пройти мимо не получилось. Голова сама повернулась влево. Кассандра увидела коренастого, тяжело дышащего культиста, лицо которого также скрывала маска. Из прорезей плаща высовывались мясистые, густо покрытые черными волосами руки. Плащ топорщился на широких плечах. В правой руке палач держал кочергу, раскаляя ее на углях жаровни. Его жертвой был худощавый, истерзанный человек, привязанный к вертикальному остову. Голова несчастного свесилась, а с лица, закрытого волосами, капала странная беловатая жидкость.
– Мы тебя нанимали убить афинянина Фидия, – сердито выговаривал жертве палач в маске. – Мы тебе хорошо заплатили. Ты же исполнил работу кое-как, за что попал в вонючую афинскую тюрьму и едва не отдал там концы. Согласись, дурень: находиться здесь куда приятнее.
Палач зажал в руке волосы провинившегося и рывком поднял его голову. Правая половина лица представляла собой кровавое месиво с зияющей черной дырой вместо глазницы. Взяв кочергу, палач направил ее раскаленный добела конец в сторону второго глаза жертвы, который округлился и стал вращаться по сторонам, словно хотел убежать с лица. Но такой возможности у него не было. Послышалось шипение, в воздухе завоняло жженым мясом, затем раздался хлопок. Глаз лопнул. Беловатая жидкость вперемешку с кровью брызнула в стороны, попав и на плащ Элпенора. Ценой неимоверных усилий Кассандре удалось не вздрогнуть и унять позывы к рвоте. Палач повернулся, заметил свидетеля своей работы и, перекрывая вопли жертвы, крикнул:
– Прошу прощения. Сейчас я отпилю этому негодяю голову, а потом велю моим рабам почистить твой плащ.
– Очень хорошо, – ответила Кассандра. – Но торопись: священный предмет уже извлекли.
Довольная, что самообладание ей не изменило, молодая женщина зашагала дальше. Коридор вывел ее в просторное помещение с отполированным до зеркального блеска каменным полом. На плитах пола были вырезаны какие-то символы. Несколько культистов о чем-то увлеченно беседовали. Все – в таких же жутких театральных масках. Кассандра не осмелилась присоединиться к их разговору. В конце помещения, возле каменного алтаря, она увидела коленопреклоненную фигуру с длинными черными волосами, заметно тронутыми сединой.
Продолжая наблюдать за собравшимися, Кассандра сделала несколько шагов и чуть не подпрыгнула, услышав за спиной:
– Не робей. Иди помолись вместе с Хрисис. Она не станет возражать против компании, – произнес тощий, как жердь, мужчина в маске.
Кассандра кивком поблагодарила его и прошла к алтарю. Там она встала на колени и, подражая движениям Хрисис, стала кланяться, прижав руки к груди.
– Ты тоже это чувствуешь? – спросила культистка приглушенным маской голосом. – Достигнутое нами радует богов. Мы сильно преуспели в установлении нашего влияния. Молитва не более чем традиция. А вот с помощью традиций можно управлять. Людские толпы молитвенно склоняют головы перед высшей властью… и этой высшей властью являемся мы. Можно ли не гордиться подобным?