На мелководье цвет воды изменился, став бирюзовым. Дно представляло собой удивительную мозаику, где коралловый цвет переходил в оранжевый, золотистый, синий и розовый.
Днище галеры заскрипело по белому песку. «Адрастея» остановилась. Кассандра жадно вглядывалась в окрестные холмы, поросшие густым лесом.
– Вилла «Феникс», – сказала Аспасия, указывая на поселение, белевшее среди зелени.
Варнава коснулся плеча Кассандры. Глаза капитана были мокрыми от слез.
– Ступай, разыщи ее.
– Да, госпожа мисфиос, – подхватил Геродот. – Ты долго и тяжело шла к этому моменту. Беги же, не теряй времени.
Кассандре вспомнилось, как она вот так же, украдкой, добиралась куда-то, выполняя тайные поручения Маркоса. Ее путь лежал вверх по склону, через густые заросли шелковицы и можжевельника. В одном месте она услышала топот копыт и спряталась в кустах. Мимо по узкой просеке, ведущей от берега вверх, пронеслись всадники. Они возвращались после сражения с паросскими солдатами. Их кожаные доспехи блестели от крови противников. Они одержали внушительную победу. Добравшись до виллы «Феникс», Кассандра обнаружила поселение, не обнесенное стенами. Собственно вилла была его средоточием. Дома стояли в окружении деревьев и скал. Веревочные мосты соединяли части поселения, разделенные узким ущельем. Картину дополнял водопад, низвергающийся в дымчато-голубое озерцо. Под ярким солнцем женщины несли кувшины с козьим молоком, мужчины, соблюдая предосторожность, забирали соты из пчелиных ульев, а дети, сопровождаемые собаками, пасли овец, коз и волов. У входа в виллу стояли двое караульных. Чтобы отвлечь их внимание, Кассандра бросила палку в крону ближайшего дерева. Пока караульные всматривались к листву, молодая наемница проскользнула внутрь старинного величественного здания, поднялась на второй этаж и, крадучись, двинулась по широкому коридору. Вскоре Кассандра услышала голоса.
– Архонт, паросцы нанесли серьезный урон нашему флоту. Они лишили нас возможности торговать. Наших посланцев они убивают. Тебе известно, что наварх Евней находится у них в плену. Нас медленно душат, – говорил мужской голос.
Заглянув в приоткрытую дверь, Кассандра увидела просторное помещение с высоким потолком, где происходило совещание. Темный деревянный пол, натертый до блеска, покрывали старые выцветшие ковры. Ставни окон на одной стене были открыты, пропуская внутрь солнечный свет и знойный воздух. Середину помещения занимал стол с разложенной картой островов и окрестных вод, выполненной на пергаменте. Возле стола стояли два командира в коричневых кожаных доспехах, покрытых успевшими засохнуть пятнами крови – следами недавнего сражения на берегу. Оба были без шлемов. Того, с кем они вели разговор, Кассандра не видела. Ее ошеломила молодость командиров. Один из них был еще подростком.
– И все-таки, архонт, мы отбили их сегодняшнее нападение, – добавил воин постарше. – Конечно, не без твоего воодушевляющего участия. Невзирая на кольцо паросских галер, Палец Паромщика и форт на нем остаются нашими. Врагам по-прежнему не укрепиться на нашем побережье. Твое появление на острове коренным образом изменило здешнюю жизнь. Благодаря тебе был свергнут царь-тиран. С тех пор ты – глава Наксоса и наш щит.
Воин говорил с нескрываемой гордостью и почтением, ударяя себя кулаком в грудь, что также являлось выражением глубочайшего уважения.
– Не падайте духом, – послышался ответный голос архонта. – Мы найдем способ прорвать петлю и вновь обрести свободу.
Звук этого голоса был подобен звуку золотой лиры, пробудившей тысячи воспоминаний в сердце Кассандры. Молодая женщина пожирала глазами архонта в таких же кожаных доспехах, с сетчатым шлемом под мышкой. Кассандра схватилась за дверной косяк, подавляя готовый вырваться из ее груди возглас. Она боялась моргнуть или хотя бы на мгновение отвести взгляд.
– Мама, это ты? – беззвучно спросила Кассандра. Сомнений быть не могло. На затылке – сложенная кольцами коса знакомых темных волос, которые успела тронуть седина. Морщины вокруг глаз. По-прежнему сильное тело, затянутое в доспехи с многочисленными порезами на их кожаной поверхности. Кассандра ошеломленно следила за Миррин. Та подвела командиров к карте. Распоряжения, отдаваемые матерью, были четкими и твердыми и касались размещения солдат на побережье, участков, требующих повышенного внимания, и средств, которые необходимо собрать для постройки новых кораблей, закупки оружия и доспехов.
Сказав все, что требовалось, Миррин отпустила командиров. Когда они выходили, Кассандра спряталась в тени, затем снова подошла к двери. Оставшись одна, Миррин прошла на балкон, скрытый от солнца полосатым навесом. Пора! Настал долгожданный момент! Кассандра тихо проникла в комнату для совещаний и прошла до балконной двери. Но под ногами предательски скрипнула половица. Миррин, как и подобает бдительному воину, мгновенно повернулась на звук.
Мать и дочь несколько секунд молча смотрели друг на друга. Впервые после двадцати трех лет разлуки. Миррин едва отваживалась верить своим глазам, пока ее взгляд не опустился к поясу Кассандры и она не увидела… копье Леонида.
– Как… как такое может быть? – прошептала Миррин, уронив шлем.
Кассандра не могла оторвать взгляда от женщины, стоящей перед ней.
– Мама, – только и могли прошептать ее губы.
Они обнялись. Обеим казалось, что это мгновение длится вечность. Эмоции, пробудившиеся внутри Кассандры, настойчиво требовали выхода. Последним, кого она обнимала, было тело несчастной Фебы. Тогда ее сердце было готово разорваться от горя. Сегодня его переполняли чувства, столько лет остававшиеся для молодой наемницы под запретом.
– Но как? Как такое возможно? – повторяла Кассандра. – Вот уже более двадцати лет, каждую ночь, стоит закрыть глаза, я вижу тебя падающей с горы.
Их лица были мокрыми от слез.
– Мама, я должна столько всего тебе рассказать, – начала Кассандра. – В тот жуткий вечер…
Миррин поднесла палец к губам дочери.
– Нет. Вначале дай мне снова тебя обнять, – всхлипнула она, еще крепче сжимая в объятиях дочь.
После целой вечности, наполненной объятиями и слезами, они сели рядом, и Кассандра начала рассказывать о случившемся на горе Тайгет, о своей жизни на Кефалинии, о незабвенной Фебе, о миссии на Мегариде, о столкновении с Николаосом… Затем настал черед рассказа о ее войне с культистами.
– Мама, они с давних пор вмешивались в жизнь каждого из нас. Чудовищное повеление сбросить маленького Алексиоса в пропасть было вовсе не откровением оракула. Так решили служители культа Космоса.
Суровый, немигающий взгляд Миррин подсказал Кассандре, что для матери это не новость. Только сейчас Кассандра сообразила, что рассказала не все. Оставалось самое тяжелое известие.
– В Арголиде я узнала одну мрачную тайну, – сказала молодая женщина, напрягаясь всем телом. – Оказывается, ты побывала в святилище Асклепия.
– Я носила туда Алексиоса, – тихо ответила Миррин. – Понимаешь, он не погиб на дне ущелья.
– Я знаю, – печально улыбнулась Кассандра. – Значит, это ты потом спустилась вниз? Я услышала хруст костей и сбежала, боясь, что кто-то решил проверить, мертва ли я, и, если нет, добить. Ну почему мне не хватило смелости немного подождать?
– Главное, что теперь ты здесь, со мной, – сказала Миррин, сжимая руку дочери. – Смелость у тебя в крови, Кассандра. Если бы целителям из святилища Асклепия тогда удалось спасти Алексиоса и он бы вырос таким же…
– Мама! – Чувствуя подступающие слезы, Кассандра закрыла глаза. – Алексиос… жив.
В ответ – молчание.
– Мама!
Кассандра вновь открыла глаза, увидев изменившееся лицо Миррин.
– Моя прежняя жизнь сгорела, и на пепелище я построила новую… Я жила, неся на плечах тени вас двоих. И вдруг появляешься ты. Я едва пришла в себя, как ты объявляешь, что я и сына не потеряла. Значит, Алексиос жив?
Кассандра печально кивнула.
– Где он? – спросила Миррин и вдруг умолкла, побледнев еще сильнее и задрожав. – Они… забрали его себе?
Кассандра стиснула руки матери:
– Культ называет его своим предводителем. Правильнее было бы сказать – палачом. Ему сменили имя, и теперь он зовется Деймосом.
– Деймосом? Они назвали моего малыша именем бога ужаса? – спросила Миррин, растерянно скользя взглядом по балконному полу.
– Мама, он не тот малыш, которого когда-то ты держала на руках. Ты бы вырастила его совсем другим. Но твое место заняла Хрисис. Эта ужасная культистка отравила его разум, вскармливая гневом и ненавистью.
– В таком случае она дорого за это заплатит, – пообещала Миррин.
– Уже заплатила. Ее убили, раскроив топором череп.
– Прекрасно.
Лицо Миррин перекосила злоба. Верхняя губа приподнялась, словно гончая собака, довольная тем, что избавилась от врага. Это состояние длилось недолго. Вскоре Миррин понурила плечи. Внутри ее снова нарастали рыдания.
– Но мой мальчик…
Кассандра увела мать с балкона, шепча ей на ухо ласковые слова.
Шли месяцы. Кассандра и Миррин вместе ели, спали на одной кровати и везде появлялись только вдвоем. Кассандра чувствовала: судьба Алексиоса вызывает у матери постоянные угрызения совести. Не в силах помочь Миррин, она просто наслаждалась каждой минутой, проведенной вместе. Кассандра многое узнала о нынешнем положении Наксоса и, где могла, помогала советами. Варнава, Геродот и матросы перебрались в селение и неплохо устроились в этом зеленом раю. У Варнавы даже появилась близкая подруга – местная женщина по имени Фотина, которой он позволял чесать ему спину и заплетать волосы в косу. Реза и несколько матросов из числа его друзей каждый день отправлялись на берег ловить морских лещей. Завершалась рыбалка показом неприличных жестов паросским галерам. Бывало, они откровенно глумились над паросцами: зайдя по колено в воду, Реза и матросы спускали штаны и выкрикивали оскорбительные слова, покачивая при этом своим мужским достоинством. Геродот с головой погрузился в исследования. Он описывал растительный и животный мир удивительного острова, собирал местные сказания и зарисовывал развалины древних построек. Икар целыми днями парил над лесом и недостатка в пище не испытывал. Аспасия ушла в себя и почти все время проводила одна.