На равнине возвышался круглый холм. С его южных склонов спускалась афинская армия. Они не спешили, идя нога за ногу. А с восточной стороны холма, огибая подножие, их догонял небольшой отряд спартанцев в красных плащах. По сравнению с численностью афинской армии – капля в море.
– Что же ты делаешь, Брасид? – прошептала Кассандра. – Ты ведь знаешь: тебе не выиграть эту битву.
Но затем сто пятьдесят спартанцев вклинились в ничего не подозревавший левый фланг афинян; вклинились глубоко и безжалостно. Под грохот щитов и лязг копий, под крики умирающих и хруст ломающихся костей спартанцы Брасида опустошили левый фланг, захватив и середину афинской армии. Кассандре вспомнились видения у Жарких Врат. Брасид двигался в гуще врагов, совершая умопомрачительные броски и прыжки. Вместе с соратниками он выкашивал афинян десятками. Но Кассандра понимала: никакому мужеству не совладать с внушительным численным превосходством. Вскоре затрубили боевые трубы афинян. Правый фланг армии Клеона развернулся, устремившись на подмогу разбитому левому. Глубокая печаль овладела сердцем Кассандры. Она знала: для Брасида это конец.
Но с западной, скрытой от ее глаз стороны холма вдруг тоже зазвучали спартанские трубы. Из дымки выкатилась мощная волна вооруженных илотов. Боевой илотский клич пробрал Кассандру до мозга костей. Обогнув холм, илоты ударили по незащищенным тылам афинян.
Склон превратился в скопище хаотичных серебристых вспышек и красных фонтанов. Брасид находился в самой гуще врагов. Теперь его окружали отборные афинские воины. Сам Клеон подбадривал и подзадоривал их, требуя голову Брасида. Перед мысленным взором Кассандры мелькали картины видения у Жарких Врат. Гибель спартанского героя. «Нет, не в этот раз», – подумала она.
Кассандра спрыгнула с берегового уступа и понеслась по равнине. На пути оказался ручей. Перемахнув через него, наемница вскоре достигла края сражения. Афинский воин замахнулся на нее копьем, но Кассандра ловко увернулась, проползла по мокрой от крови земле и снова вскочила на ноги, успев оттолкнуть какого-то растяпу-коркирийца. Ее главным противником в сегодняшнем сражении был Клеон.
Мимо пронеслась подпрыгивающая голова с широко открытыми глазами. В спину Кассандре ударили струи горячей крови и человеческих внутренностей. Но наемница все бежала дальше, пока не достигла гущи сражения. Афинские воины теснили Брасида со всех сторон. Одного Кассандра схватила за плечо, развернула лицом к себе и ударила полукопьем под ребра. Второй, целивший ей в живот, сумел распороть кожу. Хлынувшая кровь запачкала доспехи на бедрах. Кассандра увернулась от следующего удара и отсекла второму противнику руку. Брасид, не теряя времени, головой ударил третьего афинянина, затем располосовал четвертого. Спартанского полководца шатало от напряжения. На лице – полосы крови. Глаза и зубы блестели в сумасшедшей улыбке. Брасид вскинул копье, приветствуя Кассандру:
– Я знал, что мы еще встретимся! Ты замечательно выбрала вре…
Брасид дернулся. Из его груди показалось острие копья.
– Нет! – закричала Кассандра, бросаясь к нему.
Копье поднялось, увлекая за собой и Брасида, словно рыбу на остроге. Спартанский полководец извивался, выплевывая кровь. Деймос напрягся всем телом, подняв копье, как знамя победы, затем отшвырнул тело Брасида.
– Значит, Клеон не сумел тебя казнить? – пренебрежительно спросил Деймос. – Надо было поручить это мне.
Он подскочил к Кассандре, выхватив меч и целя ей в шею. Молодая женщина попятилась назад, загородившись полукопьем от удара. Лезвия меча и копья сотрясались от напряжения, как когда-то на Сфактерии. Кассандра и Деймос рычали, позабыв о битве, бушующей вокруг.
– Вот так-то, сестра, – прохрипел Деймос. Его меч неумолимо двигал лезвие копья к шее Кассандры. – Один из нас должен умереть.
Кассандра ощутила прилив сил. Ее копье начало теснить меч. Чем-то это напоминало перемену в борцовском поединке, когда проигрывающий соперник вдруг одерживал верх, а недавний победитель сникал. Так было и с Кассандрой. Деймос уступал позиции, и теперь уже острие ее копья неумолимо приближалось к его шее. Недавняя уверенность покидала брата. Кассандра видела его округлившиеся глаза. И вновь она стояла на краю пропасти, имея шанс спасти брата или обречь на погибель. Но Деймос вдруг содрогнулся, испустив жуткий крик, и повалился на землю.
Кассандра отступила, внимательно разглядывая свое копье. Но на острие не было и капли крови. Кассандра перевела взгляд на брата. Из спины Деймоса торчала стрела. Он попытался встать на колени, но снова упал. А вокруг продолжалось неистовое сражение, готовое засосать в водоворот мелькающих рук и копий и тело Деймоса. Кассандра проследила путь стрелы. На небольшом каменном выступе стоял Клеон. Тетива его лука еще дрожала. Лицо афинского правителя вытянулось, словно он не верил своим глазам. Затем на губах мелькнула безумная торжествующая улыбка, и Клеон тут же стал прилаживать новую стрелу. Кассандра бросилась к нему, не дав натянуть тетиву.
– Ската́! – заверещал афинский правитель.
Увидев копье, нацеленное ему в грудь, Клеон отскочил в сторону, бросил лук и побежал, не разбирая дороги. Кассандра устремилась за ним, отпихивая копья, преграждавшие ей путь, и стараясь не потерять Клеона из виду. У нее над головой свистели стрелы и шипели камни, вылетающие из пращей. Кассандра перепрыгивала через стонущих раненых, топала по лужам крови, блевотины и всего остального, что исторгали в такие моменты человеческие внутренности.
Чем дальше от холма, тем слабее становился накал битвы. Крики и яростный звон оружия постепенно сливались в общий гул, делающийся все тише. Внимание Кассандры было целиком сосредоточено на убегающем Клеоне. Он спотыкался и падал. Голубой плащ давно превратился в грязную рваную тряпку. Кассандра неслась за ним с быстротой оленя. Трава под ногами сменилась землей, затем мокрым песком. Погоня продолжалась на берегу. В какой-то момент Клеон вошел в воду и продолжал идти, пока вода не достигла уровня груди. Клеон остановился. Он тяжело дышал, глядя то на море, то на Кассандру. Лицо афинского правителя было совершенно белым.
– Я… не умею плавать, – промямлил он.
Кассандра молча двинулась к нему. Клеон поднял меч. Она схватила его руку и поворачивала до тех пор, пока меч не выпал из пальцев афинского предводителя. Потом за воротник поволокла обратно на мелководье. Там Кассандра заставила его опуститься на колени. Клеон взвыл, умоляя о пощаде. Наемница не слушала его бессвязных слов. Придавив ему затылок, Кассандра опрокинула его в воду, уткнув лицом в донный песок. Клеон дрыгал руками и ногами. Из-под воды слышались его сдавленные крики.
Потом он затих, перестав дергаться.
Кассандра опустилась на корточки, хрипло и тяжело дыша. Последний и самый опасный из всех культистов был мертв. За спиной слышались заунывные звуки спартанских труб и победные крики «Ару!». Кассандра знала: сейчас спартанцы встанут с поднятыми копьями вокруг тела любимого полководца. Брасид погиб, но спартанцы и илоты совершили невозможное: спасли Амфиполис и север от вторжения фракийских орд.
Из-под туники Клеона что-то выплыло, закачавшись на волнах. Маска с бороздой на лбу – след удара меча. Кассандра следила за уплывающей маской. Подлетел Икар и сел хозяйке на плечо, сердито крича вслед зловещему символу.
– Да, – проговорила Кассандра, поглаживая орлиные перья. – С ними покончено.
18
Рассказывали, что Брасид умирал под звуки песни спартанской победы. Говорили, что его лицо озаряла грустная улыбка. Жуткую смерть на копье Деймоса видели единицы. В тот же день «Адрастея» покинула гавань Эион. Кассандра смотрела на сушу, окрашенную в оранжево-красные тона заходящего солнца. Вокруг холма горели погребальные костры и высились пирамиды из трофейного оружия и щитов. Холм и прилегающие земли очистят от мертвых тел, но подвиг спартанцев никогда не забудется. В лице Брасида Спарта обрела нового героя. Его многоплеменную армию уже называли «брасидидами». Уцелевшие в бою спартанцы и илоты продолжали жить вместе. Победа сделала их братьями.
Несмотря на победу, возвращение «Адрастеи» на юг не сопровождалось шумным весельем. Кассандра ни о чем не просила. Варнава и матросы понимали ее состояние и вели себя сдержанно. Вечерами рассаживались на палубе, пили вино и вспоминали их приключения с Кассандрой. По ее просьбе сделали остановку в Афинах. Там избрали нового предводителя – Никия. Поддержанный Сократом и теми, кто в самые мрачные дни правления Клеона оставался верным принципам Перикла, Никий начал переговоры со Спартой. Мирный договор был делом недалекого будущего. Ходили слухи, что его заключат на целых пятьдесят лет. Полвека мира и гармонии. Кассандру это вполне устраивало. Война серьезно истощила и Спарту, и Афины. Оба государства не приобрели ничего, кроме армий вдов и сирот. В Афинах Кассандра пробыла месяц, часто приходя на могилы Фебы и Перикла, чтобы посидеть в тишине. Потом «Адрастея» снова подняла парус, и они поплыли домой.
В начале августа галера подошла к берегам Спарты. Из гавани Тринисы Кассандра ехала верхом. Варнава шел рядом с ее лошадью. Солнечным утром они достигли пределов Священной земли. Кассандра думала о матери. Последний раз они виделись перед отплытием на Сфактерию. Примерно так чувствовала себя Кассандра несколько лет назад, подплывая к Наксосу. Знает ли Миррин, что ее дочь жива? Как сама жила все это время? Когда показались спартанские селения, сердце Кассандры тревожно забилось. Завидев ее, илоты бросали дела и смотрели во все глаза.
– Мисфиос, – прошептал какой-то раб.
– Беотийская героиня, – добавил другой.
– Неужто это она? Та, кто вместе с Брасидом сражалась в Амфиполисе и не пустила фракийцев на север?
Гимнасий был полон молодых спартанцев. Завидев Кассандру, они прекратили упражнения и молча смотрели на нее. Как всегда хмуро, исподлобья. Потом все, как один, подняли копья. На мгновение Кассандре подумалось, что они собрались ее атаковать. Но копья поднимались все выше, нацеленные в небо. Это был знак приветствия.