– Ару! – дружно прокричали спартанцы, тронув Кассандру до глубины души.
За их спинами она увидела приоткрытые ворота ее старого дома. Оттуда выбежала Миррин, прижимая руку к груди, словно боясь, что ее сердце выпрыгнет наружу. Кассандра торопливо соскочила с лошади и бросилась в материнские объятия.
Вечерами они сидели у очага, попивая изрядно разбавленное вино и угощаясь оливками и ячменными лепешками. Рассказ Кассандры занял не один вечер. Она поведала матери о сокрушительной битве на Сфактерии, о тягостных месяцах в афинской тюрьме и о дне, когда все изменилось. Затем последовал рассказ о днях свободы и восстановлении сил, о пьесе Аристофана и, наконец, о плавании в Амфи-полис.
– Мы только месяц назад узнали о тех событиях, – сообщила Миррин, отхлебывая из чаши. – О множестве погибших и о славной победе. И конечно же, о гибели Брасида.
– Он был примером для всех нас, – сказала Кассандра. – Эфоры дали ему горстку воинов, но он сумел уберечь север от поползновений Клеона. Слышала, власти собираются воздвигнуть ему кенотаф вблизи гробницы Леонида. Достойное соседство.
– Узнав о его гибели, я не могла сдержать слез, – призналась Миррин. – Потом я услышала, что в сражении участвовала какая-то наемница. В сердце вспыхнула надежда: вдруг это ты? После твоего спешного отплытия на Сфактерию я не получала никаких известий о тебе. Только страшные рассказы про обгорелые трупы на сожженном острове. Но я не позволяла себе увериться, что это ты сражалась в Амфиполисе. Иногда я даже молила богов, чтобы тебя там не было… поскольку слышала, что туда отправился Деймос.
У Кассандры будто камень застрял в горле.
– Он там был.
Миррин, глядевшая на огонь, медленно повернула голову к дочери. Глаза у нее странно блестели.
– Тогда слухи не врут, и это он убил Брасида.
– Ты… просила меня привезти его домой, – прошептала Кассандра. – Но у меня ничего не вышло.
Казалось, силы покинули Миррин. Она вновь повернулась к огню. Ее взгляд сделался отрешенным.
– Мама, я пыталась. Но Клеон, завидуя славе Деймоса, убил его стрелой.
Прошло несколько минут, прежде чем Миррин кивнула.
– Еще одним из нашего рода стало меньше, – тихо сказала она.
Миррин встала, подошла к сидящей Кассандре и обняла за плечи.
– Как мало нас осталось, – сказала женщина, водя пальцами по волосам дочери и смотря в глаза Кассандры. – Чувствую, пора ответить на вопрос, что ты когда-то мне задавала.
– Какой вопрос? Я уже и не помню.
– О твоем отце. О твоем настоящем отце, Кассандра.
Миррин наклонилась, приникнув губами к уху дочери.
Услышанное имя всколыхнуло все существо Кассандры. Казалось, внутри у нее зазвонил колокол. Теперь она все поняла…
Наступившая осень принесла с собой холодные ветры и проливные дожди. Как-то утром Кассандра проснулась в теплой постели. Ее тело и разум были непривычно ясными и бодрыми. Исчезли телесные и душевные боли, годами не оставлявшие ее. За окном, на фоне серого неба, высилась гора Тайгет. Возможно, на Кассандру подействовал сон, а может – цвет облаков, но что-то коснулось ее сердца, выпуская детские воспоминания о том вечере. Впервые Кассандра неслась по воспоминаниям, не ощущая страха. Вернувшись в Спарту, она побывала во всех пяти древних селениях. Ее приглашали на пиршества и состязания поэтов. Но поблажки своему телу она не давала и почти каждое утро, встав пораньше, плавала в холодной воде реки Эвротас, а затем упражнялась в гимнасии. Сегодня Кассандра собиралась отправиться с Икаром в лес и устроить орлу охоту, однако сейчас ее вдруг пронзила мысль: в одном месте она еще не успела побывать.
Туда молодая женщина отправилась одна, ничего не сказав матери и Варнаве. С собой взяла небольшой бурдюк воды и ломоть сыра. Идя, Кассандра старалась дышать поглубже, чтобы в голове сохранялась ясность. Воздух пах соснами и влажной землей. Поднимаясь по склону, Кассандра сняла с пояса свое знаменитое полукопье и попыталась опираться на него, как на палку. Она печально улыбалась, понимая непригодность копья для подобных целей. Кассандра шла по горной тропке и воображала, что впереди идут призраки из далекого прошлого: эти отвратительные эфоры и жрецы, Николаос, Миррин. А у нее на руках… малыш Алексиос.
Слезы жгли ей глаза. Кассандра едва обращала внимание на тревожные крики Икара. Достигнув вершины, она сразу увидела убогий, выщербленный алтарь, на котором тогда все и происходило. Ей вдруг показалось, что печаль, нарастающая внутри, затопит и разорвет ее. Только одно заставило Кассандру сохранять бдительность.
На вершине она была не одна.
Он стоял к ней спиной, глядя в пропасть.
– А… Алексиос? – запинаясь, произнесла Кассандра.
Теперь она отчетливо слышала тревожные крики кружащего Икара.
Алексиос не ответил.
– Но ты же погиб в Амфиполисе.
Она смотрела на обнаженные плечи брата, на свежий рубец от раны, нанесенной стрелой Клеона. Длинные волосы Алексиоса частично закрывали шрам.
– Рана – не более чем… украшение.
Он повернулся к Кассандре. Лицо у него было бесстрастным.
– Весь последний месяц я провел на этой вершине. Я знал: рано или поздно ты сюда придешь.
В его взгляде не было ничего человеческого. Сплошная холодная сталь. Кассандра заметила, что он смотрит не на нее, а на кого-то за ее спиной.
– Мой ягненочек, мой мальчик, – нежно произнесла Миррин, вставая рядом с Кассандрой.
– Мама? Ты шла за мной следом?
– Гора позвала всех нас сюда, – ответила Миррин. Коснувшись плеча дочери, она пошла дальше. – Ты обещала вернуть его домой и сдержала обещание.
– Мама, это небезопасно! – прошипела Кассандра, хватая мать за руку.
Но глаза Миррин были полны слез. Она протянула к сыну другую руку.
Алексиос наморщил лоб и отвернулся:
– На краю пропасти мать тянется к своему ребенку. Как трогательно.
– Алексиос, не отталкивай меня, – всхлипнула Миррин.
– Ты произносишь это имя так, будто для меня оно что-то значит, – прорычал он.
– Это имя, которое мы с отцом дали тебе.
Он склонил голову, недоверчиво глядя на Миррин.
– Дали имя, а потом понесли сюда умирать?
Миррин схватилась за грудь:
– В тот вечер нас привела сюда воля культа. Я делала все, что было в моих силах, чтобы тебя спасти.
Алексиос сжал кулаки и содрогнулся всем телом. Кассандра увидела огонь, разгоравшийся в нем.
– Алексиос, все осталось в прошлом. Война окончена. Культа больше нет. Разгони облака, заслоняющие твой разум. Вспомни, кто ты.
Он медленно покачал головой:
– Культ стремился принести в мир порядок. Я был их избранником, и теперь я стану носителем порядка.
– Алексиос, мы одной крови, – сказала Кассандра. – Я столько лет мечтала снова оказаться в кругу своей семьи. Такое же желание я чувствую и в тебе.
Алексиос молчал, стоя с опущенной головой. Потом заговорил:
– Мальчишкой, живя под присмотром Хрисис, я однажды нашел львенка, запутавшегося в силке. Мой друг захотел его освободить… и вдруг я услышал угрожающее рычание львицы.
Он продолжал говорить, медленно поднимая голову.
– У меня на глазах львица разорвала того мальчишку в клочья. В зверином мире семья защищает свое потомство.
Глаза Алексиоса потемнели от бурливших в нем чувств.
– Алексиос, я любила тебя, – всхлипывала рыдающая Миррин. Ее лицо исказилось гримасой, словно внутри происходила борьба. – Плевать мне на спартанские традиции. Я любила тебя… и по-прежнему люблю.
Алексиос неторопливо потянулся к ножнам, взявшись за рукоять меча:
– Меня зовут Деймос. Тот, кого ты любила, мертв. Судьба моя ясна, и ты не встанешь у меня на пути.
Он шагнул к Миррин, стремительно выхватив меч.
Копье Кассандры с лязгом перехватило удар и спасло Миррин. Та даже не вздрогнула. Острие меча находилось на расстоянии пальца от ее головы. По щекам Миррин обильно текли слезы.
– Алексиос, нет! – закричала Кассандра.
Из его стиснутых зубов сочилась слюна. Он упрямо пытался развернуть меч и ударить мать.
Собрав все силы, Кассандра с воплем отбросила брата и нацелила на него копье:
– Я не хочу сражаться с тобой.
– Сестра, еще в Амфиполисе я тебе сказал: один из нас должен умереть, – произнес он и прыгнул на Кассандру.
Их оружие схлестнулось, разбрасывая яростные снопы искр. Вершина горы огласилась ужасающей песней стали.
– Нет. Нет! – стенала Миррин. Пошатнувшись, она упала на колени.
Деймос обрушил на сестру вихрь ударов, ранив ей руки и лоб. Он почти столкнул Кассандру в пропасть. Ее спасла воинская находчивость. Поддев ногой землю, Кассандра устроила пыльную завесу. Если бы не эта хитрость, меч Деймоса проткнул бы ее насквозь. А над горой с грохотом собирались грозовые облака. Вместе с ними внутри Кассандры поднимался яростный гнев. Пошел дождь, но наемница продолжала ударять копьем по мечу Деймоса. Через какое-то время демонический блеск в глазах брата начал гаснуть. Кассандре удалось выбить меч из его руки, и тот улетел в пропасть. Деймос скрючился на земле, загораживаясь руками, как щитом. Кассандра чувствовала, как напряглась ее рука, сжимающая копье. По всему телу пробежала судорога. Кассандра приготовилась ударить.
Острие замерло у самой груди Деймоса.
Они оба тяжело дышали, глядя друг другу в глаза. Над их головами оглушительно гремел гром.
Миррин подползла к детям, схватив дочь за волосы:
– Пощади его.
– Я совершал жуткие поступки, – прошептал Деймос. – Сестра, а ведь все могло быть по-другому.
– Еще не поздно, брат, – ответила Кассандра, в сердце которой вспыхнул огонек.
Деймос покачал головой:
– Повторяю: один из нас должен умереть. Ни у кого не было силы одолеть меня… пока я не сошелся с тобой в поединке на Сфактерии. Там ты была мне ро́вней. И потом, близ Амфиполиса. Если бы меня не подстрелил Клеон, мою жизнь оборвала бы ты.
– Зачем вспоминать прошлое? – взмолилась Кассандра. – Подумаем о том, что ждет нас впереди. Мы станем семьей, какой и должны были быть с самого начала.