«Ты мне напоминал о нем в Файюме», – подумал Бион и лишь кивнул, ничего не сказав вслух.
– А помнишь некоего землевладельца по имени Вакаре?
– Помню.
– Вскоре после волнений на площади его убили. В собственном доме. Ты знал об этом?
Бион молчал. Его не трогали события прошлого.
Райя встал, собираясь уйти. Бион остался сидеть.
– Я вот думаю: если бы я занялся расследованием того убийства, не открылось бы, что Вакаре убили ударом кинжала в глаз, когда лезвие проникает в мозг и вызывает мгновенную смерть?
«Думай себе что хочешь», – сказал про себя Бион, но губ не разомкнул. Райя ушел. Убийца смотрел ему вслед, пока тот не скрылся и пока до ушей не перестал долетать звук его шагов.
В тот вечер Бион не сразу вернулся домой. Он бродил по городу, удивляясь новизне Александрии и ее греческому духу. Столица напоминала ему годы службы в Навкратисе. Только, в отличие от последнего, ее в большей степени распирало от чувства собственного величия. В Александрии нужно было сильно постараться, чтобы увидеть секхетов (крестьян) и шуау (бедняков). Биону не попалось на глаза ни одного чумазого лица. По улицам и переулкам ходили преуспевающие жители, уверенные в своей значимости, счастливые и не испытывающие страха. Их вполне устраивало такое положение вещей. В отличие от секхетов, они были богаты и могли рассчитывать на благосклонность судьбы. Когда-то Бион убивал по их указке. И хотя бывший солдат считал, что та жизнь осталась позади, он вернулся к прежнему ремеслу.
Но у Биона оставалось еще одно дело, поэтому, нагулявшись, он подошел к дверям одного богатого дома, стоящего в ряду других, точно таких же, и постучался. Ему открыл слуга, у которого убийца спросил, нельзя ли видеть хозяина или хозяйку.
Слуга вдруг стал беспокойно переминаться с ноги на ногу. К двери подошла богато одетая пожилая женщина.
– В чем дело? – спросила она, с подозрением глядя на Биона.
– Я бы хотел поговорить с твоим мужем Феотимом, – ответил наемник.
Женщина умела владеть собой: если облик Биона ее и испугал, виду она не подала. Просто чуть опустила глаза и сказала:
– Мой муж умер.
Ее голос звучал почти бесстрастно.
– Вот оно что, – пробормотал Бион и, сообразив, что она ждет соболезнований, добавил: – Я искренне разделяю твое горе.
Бион понурил плечи и собрался было уйти, но потом снова повернулся к вдове Феотима и спросил:
– Позволь узнать – как он умер?
– На него напала шайка воров.
– И что они украли?
– Ничего. – Вдова печально покачала головой. – Только какие-то свитки.
35
Перед смертью историк Рашиди рассказал Биону, что Хемон и Сабестет живут в окрестностях Джерти. Туда убийца и отправился.
Приехав в Джерти, он за небольшую плату узнал, где именно стоит нужный ему дом. Узнал Бион и то, что старика здесь считали кем-то вроде мистика, а Сабестета Хемон взял к себе еще мальчишкой. Слепой сирота попрошайничал на улицах Джерти и показывал фокусы с чашками и шариками. Хемон, как-то проходивший мимо, был заворожен ловкостью рук Сабестета. Восхищение старика значительно возросло, когда он сообразил, что мальчишка слеп.
Между ними почти мгновенно возникла дружба. Хемон забрал сироту с улиц и поселил у себя, в восточном предместье Джерти. Сейчас Сабестету было слегка за двадцать, и хотя слепота почти не мешала ему, у него не возникало желания отправиться в большой город на поиски приключений, что свойственно молодым людям его возраста.
«Какие странные узы связывают старца и юнца», – подумал Бион. Смысл их отношений был ему непонятен.
На базаре, помимо этих сведений, Бион купил ремень, небольшую клетку, корзинку и медную миску с двумя ручками, к которым он и прикрепил ремень. В клетку он на приманку поймал крысу, после чего засунул клетку в корзину. Дождавшись, когда стемнеет, Бион подъехал к нужному дому и стал ждать. Наконец интуиция подсказала ему: обитатели дома уснули. Можно было действовать.
Взяв клетку, корзину и миску, Бион подошел к двери, опустил принесенное на землю и, вытащив кинжал, стал прислушиваться. Издали доносились крики какой-то хищной птицы – единственные звуки, нарушавшие почти мертвую тишину дома.
Убийца проскользнул внутрь с легкостью струи дыма. Войдя, он остановился и стал вслушиваться. Глаза быстро освоились с почти кромешной тьмой. Притаившись, Бион принялся обдумывать свои последующие действия, как вдруг…
В его шею уперлось лезвие кинжала.
– Я слеп, незваный гость, – послышался сзади молодой голос. – Мой мир столь же темен, как твой, но у меня есть преимущество: я держу кинжал возле твоей шеи. Вдобавок я хорошо знаю каждый уголок этого дома, а ты нет.
Убийца замер. Он чувствовал: при необходимости парень полоснет кинжалом ему по шее. Если позволить, чтобы его разоружили, это будет равносильно смерти. Он провалит задание и… Бион подавил тревожные мысли. Такого просто не должно случиться.
Как-никак он – непревзойденный убийца людей. Во всяком случае, так говорит Райя.
Рядом появился еще кто-то. Наверное, Хемон. Чутье не обмануло Биона.
– Сабестет, забери у него кинжал, – послышался из темноты бесплотный старческий голос.
«Не пытайся что-либо предпринять», – предостерег Биона болезненный укол в шею. Второй рукой слепой юноша потянулся за оружием незваного гостя.
– С твоего позволения, я это забираю, – прошептал ему на ухо Сабестет.
Глаза Биона к этому моменту вполне приспособились к темноте. Он различил силуэт Хемона возле стола, поставленного так, чтобы создать дополнительную преграду. Значит, старик и слепой парень знали о приходе «гостей». Не такие уж они отшельники, как расписывали убийце на местном базаре. А он и уши развесил, проявив недопустимую беспечность. Бион заметил в руках старика какой-то предмет. Вероятнее всего, светильник, который он приготовился зажечь, когда Биона разоружат.
Этого нельзя допускать.
Бион не собирался оставаться безоружным.
Он позволил забрать свой кинжал, однако кожаный ремешок был по-прежнему обмотан вокруг его запястья. Бион чуть приподнял руку, словно помогая Сабестету.
А затем начал действовать.
Качнув рукой, Бион перебросил кожаную петлю на запястье Сабестета, затянул как можно туже и дернул, выбросив свою руку вперед. Кинжал слепца еще сильнее вдавился в шею, но Бион отпрянул, и на месте его шеи оказался воздух. Сабестет взвыл от боли в руке. Ремень, стянувший ему запястье, заставил парня отклониться в сторону и потащил вперед.
Хемон испуганно вскрикнул. Сабестет отчаянно размахивал правой рукой с зажатым кинжалом, но левая его рука подчинялась чужой воле. Хозяином положения стал Бион, и столом, которым эти двое намеревались преградить ему путь, он воспользовался по-своему. Убийца потащил туда извивающегося Сабестета, толкнув парня вперед и одновременно схватив его за правую руку.
Сабестет взвыл дважды: от досады и почти сразу же – от боли, ударившись спиной о боковину стола. Старик поспешил ему на выручку. Глаза Биона, привыкшие к темноте, различили тусклый блеск кривого меча. Наемник втолкнул Сабестета на стол, а правой рукой парня, где все еще был зажат кинжал, что есть сил ударил по жесткой поверхности. Хватило двух ударов. Кинжал с глухим стуком выпал из пальцев Сабестета. Вторую руку парня крепко удерживала ременная петля.
Сабестет был оглушен болью, которая лишила его возможности сопротивляться. Придавив руку Сабестета к груди, Бион воткнул ему кинжал в плечо, пригвоздив к столу.
Старик был уже рядом. Поняв, что момент для внезапной атаки упущен, Хемон изменил стойку, приготовившись сражаться с незваным гостем.
Его проворство впечатлило Биона. Для столь преклонных лет старик был очень даже быстр, но в скорости он все же уступал своему противнику. Когда Хемон сделал выпад, Бион легко пригнулся, и меч просвистел у него над головой. Сбить старика с ног было делом одной секунды. Бион резко выпрямился и нанес второй удар, опрокинув Хемона на пол. Голова старика больно ударилась о каменные плиты. Хемон потерял сознание.
Попытки сопротивления были подавлены. Бион потрогал шею, ранка на которой была пустяковой. На столе стонал пригвожденный Сабестет. Точнее, на столе располагалась лишь верхняя часть его туловища. Нижняя изгибалась через край. Ноги тихо скребли по каменному полу, но вскоре замерли. Парень тоже потерял сознание.
Бион мысленно похвалил себя.
Он склонился над стариком, пощупал пульс. Обе жертвы были нужны ему живые. Убедившись, что Хемон лежит тихо, Бион сходил за клеткой с крысой, потом зажег светильник и закрыл дверь.
36
– Ты знаешь, кто я? – спросил Бион.
В комнате было светло. Бион зажег еще пару светильников и развел огонь в жаровне, подвинув ее поближе к столу. Старика убийца привязал к одному из двух стульев, заломив руки за спинку. На лице Хемона запеклась кровь, вытекшая из пробитой головы. Кровью была перепачкана и его седая борода.
– Я знаю, чего от тебя ждать, – слабым голосом ответил Хемон.
Он попытался шевельнуть руками, но веревки держали крепко. Тогда старик перевел бесстрастные глаза на Биона:
– Ты – конец жизни. Ты явился забрать у нас все, чем мы являемся.
«Да. Я – смерть», – подумал Бион. Хорошо, что его жертвы это поняли.
– Ты угадал. Но я даже больше, чем конец жизни, – сказал он Хемону.
– Он тебе ничего не скажет, – заявил старик, кивая в сторону стола.
Теперь Сабестет лежал на столе целиком, словно жертвенное животное. Бион вытащил кинжал из его плеча, но крепко связал ноги, после чего разрезал на юноше тунику, оголив грудь и живот. Крысу, извлеченную из клетки, Бион посадил Сабестету на грудь, и накрыл опрокинутой медной миской, которую привязал к груди слепца.
Крыса шумно скреблась, пытаясь выбраться из плена.
Сабестет то и дело приподнимал голову. Он пытался выглядеть храбрецом, но не мог удержаться от вздохов, похожих на всхлипывания. Он чувствовал, кого Бион посадил ему на грудь и, вероятно, догадывался, с какой целью.