1
Становилось все морознее. Рано утром по свежевыпавшему снегу мы выехали в Лексингтон, преследуя…
Пожалуй, «одержимость» все-таки слишком сильное слово. В таком случае – «увлеченность». Да, я был сильно увлечен женщиной из племени могавков, которую впервые увидел еще летом. Точнее, увлечен ее поисками.
Зачем?
Задай мне подобный вопрос Чарльз, я бы ему ответил, что эта индианка прилично говорит по-английски и потому могла бы оказаться весьма полезной при установлении контактов с соплеменниками и помощи в поисках хранилища.
И это было бы правдой. Но только отчасти.
В Лексингтон мы отправились вместе с Ли. Проехав некоторое расстояние, он вдруг сказал:
– Сэр, боюсь, у меня для вас плохая новость.
– И что же это за новость?
– Брэддок требует, чтобы я возвращался на службу в его полк. Я пытался выпросить себе еще немного времени, но он и слышать ничего не желает, – с печальным вздохом ответил Чарльз.
– Он, вне всякого сомнения, до сих пор злится из-за потери Джона. Да и своего позора простить нам не может. – Надо было расправиться с Брэддоком еще тогда, воспользовавшись удобным случаем. Хватило бы у меня духу оборвать его жизнь? – Пока что тебе придется подчиниться его требованиям. В ближайшее время я постараюсь найти способ освободить тебя из-под его власти.
Как? Этого я и сам не знал. В прошлом я мог рассчитывать на письмо Реджинальда, которое заставило бы Брэддока изменить свое решение, но еще несколько месяцев назад я убедился, что орден больше не имеет никакого влияния на генерала.
– Я не хотел вас огорчать, – сказал Чарльз.
– Твоей вины тут нет, – ответил я ему.
Мне будет недоставать Чарльза. Ведь именно благодаря ему мы смогли установить местонахождение моей таинственной незнакомки. По его сведениям, индианку нужно было искать за пределами Бостона, в Лексингтоне, где сейчас она настраивала соплеменников против англичан, которыми командовал Брэддок. Кто посмел бы упрекнуть эту женщину, видевшую порабощенных индейцев в форте у Сайласа? И потому мы с Чарльзом отправились в Лексингтон. В данный момент мы находились на месте недавно покинутой охотничьей стоянки.
– Она где-то неподалеку, – сказал мне Чарльз.
Мне показалось или у меня действительно участился пульс? Прошли те времена, когда мысль о женщине заставляла мое сердце биться чаще. Моя жизнь протекала либо в учебе, либо в странствиях; что же касается женщин в моей постели – они появлялись эпизодически, и ни с одной из них у меня не сложилось серьезных отношений. Во времена моей службы в Колдстримском полку это были прачки, с которыми я иногда проводил ночь. Порой моими кратковременными подругами становились официантки и дочери землевладельцев. Эти женщины дарили мне утешение – телесное и душевное, но ни одна из них не запомнилась мне чем-то особенным.
А эта индианка… В ее глазах я увидел что-то такое… возможно, в ней я почувствовал родственную душу. Такого же одинокого воина, как я; такое же израненное сердце, как мое. Такие же усталые глаза, глядящие на мир.
Я осмотрел место стоянки.
– Костер загашен совсем недавно, – сказал я Чарльзу. – И следы на снегу свежие. Она где-то поблизости.
Я спешился. Увидев, что Чарльз готов последовать моему примеру, я покачал головой:
– Тебе лучше всего отправиться к Брэддоку, Чарльз. Не стоит возбуждать в нем излишних подозрений. Дальше я управлюсь и сам.
Чарльз молча кивнул. Развернув лошадь, он уехал. Я проводил его взглядом и снова принялся разглядывать заснеженную землю, думая об истинной причине столь поспешного прощания с моим соратником. Я точно знал, что это за причина.
2
Я ползком пробирался между деревьями. Снова пошел снег. В лесу установилась странная тишина. Единственным звуком было мое дыхание, выдававшее себя струйками пара. Я двигался быстро, но бесшумно. Вскоре я увидел ее – точнее, ее спину. Женщина сидела на корточках в снегу, проверяя ловушку на зверя. Я с максимальной осторожностью приблизился к ней. Индианка почуяла мое появление и напряглась.
Она явно слышала меня, несмотря на то что я двигался бесшумно.
Уже в следующее мгновение индианка перекатилась на бок, схватила мушкет, оглянулась и побежала в лес.
Я побежал следом.
– Прошу тебя, не убегай! – крикнул я. – Я всего лишь хочу поговорить. Я тебе не враг!
Но она не останавливалась. Я довольно быстро бежал по пересеченной местности, почти не увязая в снегу. Однако индианка была проворнее. Вскоре она достигла кромки леса. Снега здесь было значительно больше. Женщина то и дело стряхивала его с себя, петляя между ветвями.
Она уводила меня все дальше в лес и, наверное, сумела бы скрыться, если бы природа не сыграла с ней злую шутку. Не разглядев под снегом древесный корень, индианка зацепилась за него, споткнулась и упала. Я подбежал к ней с единственной целью – помочь. Бег все-таки утомил меня. Я тяжело дышал. Глотая воздух ртом, я вскинул вверх руку и с расстановкой произнес:
– Я… Хэйтем. Я… пришел… с миром.
Женщина посмотрела на меня так, будто не поняла ни слова. Во мне зашевелился страх. Возможно, тогда, в телеге, я ошибся в своих предположениях. Возможно, она вообще не говорила по-английски.
– Ты что, больной?
Нет, она прекрасно говорила по-английски.
– Ой… прости.
Индианка неодобрительно покачала головой.
– Чего тебе надо? – спросила она.
– Для начала узнать твое имя.
Постепенно я совладал с дыханием, и мои плечи перестали вздыматься. Из ноздрей валили густые клубы пара.
Чувствовалось, индианка колебалась. Я видел это по ее лицу. Наконец она сказала:
– Меня зовут Гадзидзио.
Я безуспешно попытался повторить ее имя.
– Зови меня просто Дзио, – сказала она. – А теперь говори, зачем ты здесь.
Я снял с шеи амулет и показал ей:
– Ты, случайно, не знаешь, что это такое?
Она вдруг схватила меня за руку.
– Откуда он у тебя? – спросила она.
Я не сразу сообразил, что Дзио смотрит вовсе не на амулет, а на мой скрытый клинок. Я наблюдал за ее поведением, испытывая противоречивые чувства: гордость, восхищение, а затем и тревогу, когда она случайно коснулась пружины, вытолкнув лезвие клинка. К чести Дзио, она даже не вздрогнула. Только посмотрела своими широко раскрытыми карими глазами. Я почувствовал, что пал в этих глазах еще ниже, услышав:
– Я видела твою маленькую тайну.
Я попытался улыбнуться и придать себе более уверенный вид. Затем снова помахал у нее перед глазами цепочкой с амулетом.
– Ты знаешь, что это такое? – повторил я вопрос.
Дзио взяла амулет, пригляделась:
– Где ты взял эту вещь?
– У старого друга, – ответил я, подумав о Мико и мысленно вознеся краткую молитву о его душе.
Может, это он сейчас должен был бы стоять здесь? Ассасин Мико вместо меня, тамплиера?
– Я лишь видела похожие знаки в одном месте, – сказала Дзио, и я сразу почувствовал внутреннее волнение.
– Где?
– Мне… мне нельзя об этом рассказывать.
Я наклонился к ней. Заглянул в глаза, надеясь «уговорить» их. Я призвал на помощь всю присущую мне силу убеждения.
– Я спас твоих соплеменников. Неужели для тебя это ничего не значит?
Дзио молчала.
– Послушай, я же тебе не враг, – продолжал напирать я.
Наверное, сейчас она вспоминала, как мы рисковали, вызволяя ее соплеменников из застенков Саутгейта. И быть может, Дзио увидела во мне то, что ей понравилось.
В любом случае она кивнула:
– Здесь поблизости есть холм. На вершине растет большое дерево. Идем туда и проверим, говоришь ли ты правду.
3
Дзио привела меня на холм. Внизу лежал городок под названием Конкорд.
– В этом городе много солдат. Они хотят согнать мой народ с наших земель. Солдатами командует человек… его зовут Бульдогом, – сказала она.
Я мгновенно понял, о ком речь.
– Эдвард Брэддок…
– Ты его знаешь? – насторожилась Дзио.
– Он мне не друг, – поспешил заверить ее я.
Никогда еще я не говорил с такой искренностью.
– Каждый день мои люди гибнут из-за таких, как он, – гневно произнесла Дзио.
– Я предлагаю прекратить это. Совместными усилиями.
Дзио пристально посмотрела на меня. Взгляд ее был суровым, полным сомнения. Но я уловил и проблески надежды.
– Что ты предлагаешь? – спросила она.
И вдруг я понял. Теперь я четко знал, что нам делать.
– Мы должны убить Эдварда Брэддока.
Помолчав несколько минут, чтобы услышанное уложилось в голове индианки, я добавил:
– Но вначале нам нужно его найти.
Мы двинулись вниз по склону холма, в сторону Конкорда.
– Я тебе не доверяю, – без обиняков заявила Дзио.
– Знаю.
– И ты все равно идешь со мной?
– Да. Я докажу тебе, что ты ошибаешься.
– Этого не случится.
Ее зубы были плотно стиснуты. Дзио верила в то, что говорила. Я понимал: мне предстоит еще долгий путь по завоеванию доверия этой загадочной, притягательной женщины.
В Конкорде, возле таверны, я остановился.
– Подожди на улице, – сказал я Дзио. – Индейская женщина может вызвать подозрение. Я уж не говорю про твой мушкет.
Она покачала головой и надвинула капюшон.
– Я не впервые появляюсь среди твоего народа, – сказала она. – Я умею себя держать.
Что ж, будем надеяться.
Мы вошли. В таверне было полным-полно солдат Брэддока. Они выпивали с неистовством, которое наверняка впечатлило бы Томаса Хики. Мы бродили между столами, подслушивая разговоры. Нам удалось узнать, что Брэддок готовился к передислокации своей армии. Англичане намеревались загнать под ружье местных индейцев и двигаться на север, чтобы дать бой французам. Я убедился, что солдаты всерьез боятся Брэддока. Вокруг только и говорили о его безжалостности. По словам солдат, даже офицеры не решались перечить генералу. Вскоре я узнал имя одного смельчака из числа офицеров, не боявшегося возражать Эдварду. Это был некто Джордж Вашингтон. О нем восхищенно перешептывались двое солдат. Добравшись до конца зала, я обнаружил Джорджа Вашингтона в компании другого офицера. Они сидели в укромном углу. Стараясь не привлекать их внимания, я приблизился настолько, чтобы слышать, о чем они говорят.
– Есть хоть какие-нибудь хорошие новости? – спросил один из них.
– Генерал Брэддок отклонил предложение. Никакого перемирия не будет, – ответил другой.
– Проклятье!
– Джордж, но почему Брэддок против перемирия? Какие доводы он привел?
– Он заявил, что дипломатическое решение не решение вовсе, – ответил Джордж. – Позволить французам отступить – лишь оттянуть неминуемое сражение. А в этом сражении преимущества будут на их стороне.
– Как ни противно признавать, но какой-то смысл в его словах есть. И все равно… разве ты не ощущаешь скоропалительности его решения?
– Меня оно тоже коробит. Мы далеко от дома. Наши силы распылены. Что хуже, я чувствую: Брэддоком движет жажда крови. Она толкает генерала на безрассудные действия. Он готов рисковать жизнью солдат. Я бы не хотел потом сообщать матерям и вдовам печальную весть. Им же не скажешь, что их сыновья и мужья погибли из-за амбиций Бульдога.
– Кстати, а где генерал сейчас?
– Готовит солдат к маршу.
– А потом, если не ошибаюсь, двинется на форт Дюкейн?
– Все к тому идет. Естественно, поход на север потребует какого-то времени.
– По крайней мере, скоро все это закончится…
– Джон, я пытался.
– Знаю, друг мой. Знаю…
Когда мы покинули таверну, я пересказал Дзио подслушанный разговор.
– Они двинутся на форт Дюкейн. А пока они готовятся к выступлению, у нас есть время. Мы разработаем план.
– Обойдемся без плана, – ответила она. – У реки мы устроим на него засаду. Иди собирать своих союзников. Я соберу своих. Когда настанет время ударить, я дам знать.