Прошло почти восемь месяцев с тех пор, как Дзио сказала мне ждать ее сигнала. Наконец сигнал пришел, и мы отправились в долину Огайо, где английские войска собирались начать широкое наступление на сеть французских фортов. Армия Брэддока должна была захватить форт Дюкейн.
Всем нам хватало дел, но никто из нас не был так загружен ими, как Дзио. Когда мы наконец встретились с ней, меня поразило, скольких людей она привела с собой. Основную часть ее войска составляли индейцы.
– Эти воины из множества разных племен. Всех их объединило желание прогнать Брэддока с нашей земли, – сказала Дзио. – Тут есть абенаки, делавары, шауни.
– А ты? – спросил я после того, как она представила своих товарищей. – Ты от кого выступаешь?
– От себя, – ответила Дзио, улыбнувшись одними губами.
– Какая помощь нужна тебе от меня?
– Поможешь другим с приготовлениями…
Она не шутила. Мои люди принялись за работу. Вместе с ними я строил заграждения, нагружал телегу порохом, готовя генералу «сюрприз». Окончив приготовления, я улыбнулся Дзио:
– Мне не терпится увидеть, какая физиономия будет у Брэддока, когда он окажется в западне.
– Тебе это доставляет удовольствие? – недоверчиво спросила она.
– По-моему, это ты попросила меня убить генерала.
– Но меня его смерть совсем не радует. Его жизнь приносится в жертву, чтобы спасти землю и народ, который на ней живет. А что движет тобой? Прошлые ошибки? Чье-то предательство? Или просто охотничий азарт?
– Ты неправильно меня поняла, – ответил я, задетый ее словами.
Дзио махнула рукой туда, где за деревьями поблескивали воды реки Мононгахилы.
– Скоро сюда подойдут солдаты Брэддока, – сказала она. – Нужно подготовиться к встрече.
9 июля 1755 г
1
Разведчик-могавк, прискакавший с новыми разведданными, скороговоркой произнес несколько слов, из которых я не понял ни одного. Однако его рука указывала в сторону Мононгахилы, что можно было понять так: армия Брэддока переправилась через реку и вскоре подойдет сюда. Он уехал, чтобы предупредить остальных участников засады. Дзио, лежавшая рядом со мной, передала мне его слова, подтвердив мою догадку.
– Они идут, – только и сказала она.
Мне было приятно находиться рядом с ней, да еще в таком укромном месте. Не без сожаления я высунул голову из низкорослых кустов, под которыми мы прятались. В это время из-за деревьев, окружавших подножие холма, появилась армия Брэддока. Одновременно я услышал гул, пока еще отдаленный, но нараставший с каждой минутой. Ни одиночный дозорный, ни отряд разведчиков не произвели бы столько шума. На нас двигался целый пехотный полк. Первыми ехали офицеры. За ними шли барабанщики и трубачи, а дальше – шеренги солдат. Замыкали шествие носильщики и обслуга из числа гражданских. На телегах везли армейское имущество и провизию. Колонна растянулась едва ли не до горизонта.
Генерал ехал впереди всех. Он слегка покачивался в седле, подчиняясь ритму движения своей лошади. Рядом с Брэддоком ехал Джордж Вашингтон.
Барабаны гремели, не умолкая ни на мгновение. Мы были очень благодарны армейским барабанщикам, поскольку на деревьях притаились французские и индейские снайперы. Десятки бойцов залегли в окрестном подлеске, готовые ринуться в атаку. Все они ждали затаив дыхание… как вдруг генерал Брэддок поднял руку. Офицер, ехавший рядом с ним, прокричал команду. Барабаны смолкли. Полк остановился. Лошади недовольно заржали, ударяя копытами и вздымая пыль. Но вскоре затихли и они. Постепенно тишина стала полной.
Такая же тишина окутала всех нас. Мы не то что затаили дыхание – мы вообще перестали дышать. И каждый, подобно мне, мысленно задавался вопросом: неужели нас обнаружили?
Джордж Вашингтон посмотрел на Брэддока, затем оглянулся назад, окинул взглядом офицеров, солдат и гражданских, застывших в напряженном ожидании, после чего вновь повернулся к генералу.
– Что-то случилось, сэр? – спросил Вашингтон, предварительно откашлявшись.
Брэддок шумно втянул в себя воздух.
– Просто наслаждаюсь моментом, – ответил он. Генерал еще раз вдохнул и продолжал: – Не сомневаюсь, что многих удивляет, зачем это мы отправились так далеко на запад. Земли здесь дикие, неосвоенные и незаселенные. Но так будет не всегда. Придет время, и наши нынешние владения окажутся для нас тесными, и этот день ближе, чем вы думаете. Мы должны позаботиться о том, чтобы наш народ имел достаточно пространства для роста и процветания. А значит, нам нужно больше земли. Французы это понимают и пытаются сдержать наш рост. Они окопались вокруг нашей территории, возводя форты и заключая союзы. Все это – не что иное, как петля, и французы ждут удобного момента, чтобы набросить ее нам на шею и задушить. Мы не вправе допустить подобное. Мы должны обрубить их веревку и отбить у них охоту посягать на наши земли. Потому-то мы и явились сюда. Мы в последний раз даем французам шанс: или вы уберетесь отсюда, или погибнете.
Дзио выразительно поглядела на меня. Я понял: ей отчаянно хотелось сбить генеральскую спесь. Я испытывал схожее желание.
– Пора начинать атаку, – прошептала она.
– Подожди. – Повернувшись к ней, я поймал на себе ее пристальный взгляд. Наши лица почти соприкасались. – Разогнать отряд Брэддока недостаточно. Нужно, чтобы его власть кончилась. Иначе он наверняка соберет новую армию.
«Убить его» – вот что я имел в виду. Вряд ли мне представится лучшая возможность для удара. Я быстро придумал, как это сделать. Указав на небольшой разведывательный отряд, отделившийся от полка, я сказал Дзио:
– Я переоденусь в солдатский мундир и проберусь к Брэддоку. Засада послужит прекрасным отвлекающим маневром. В возникшей суматохе мне будет легче его убить.
Я выбрался из нашего укрытия и неслышно подкрался к разведчикам Брэддока. Столь же неслышно я выдвинул лезвие скрытого клинка и полоснул по шее ближайшего ко мне солдата. Я успел снять с него форму раньше, чем тело этого бедняги рухнуло на землю.
Полк Брэддока находился от меня метрах в трехстах. Генерал подал сигнал продолжить движение. И вновь, словно надвигающаяся гроза, солдаты продолжили свой марш под грохот барабанов. Для индейцев этот шум стал удобным прикрытием. Они забегали среди деревьев, выбирая более выгодные позиции и готовясь к засаде.
Я вскочил на лошадь убитого разведчика и как мог попытался успокоить ее, давая ей привыкнуть ко мне. Затем, тронув поводья, поехал по пологому склону в направлении колонны. Меня заметил конный офицер, приказав немедленно занять свое место в строю. Я кивнул в знак извинения и направился в голову колонны, проезжая мимо телег с поклажей и гражданской обслуги полка. Марширующие пехотинцы с презрением поглядывали на меня и буквально за моей спиной высказывали все, что обо мне думали. Я миновал трубачей и барабанщиков и почти поравнялся в авангардом колонны. Эта близость делала меня более уязвимым, но в то же время позволяла расслышать разговор Брэддока с одним из его людей. Похоже, то был наемник, входящий в ближнее окружение генерала.
– Французы – слабаки во всем. И они это понимают, – говорил Брэддок. – Потому-то они и поспешили снюхаться с дикарями, которые населяют здешние леса. Этот сброд почти не отличается от зверей: спят на деревьях, коллекционируют скальпы врагов и даже едят своих мертвецов. Милосердие недоступно их пониманию. Так что щадить не будем никого.
Я не знал, смеяться или удивляться невежеству Брэддока. «Едят своих мертвецов». Неужели кто-то до сих пор верил подобным сказкам?
Похоже, что и собеседника Брэддока тоже обуревали сомнения.
– Сэр, это всего лишь непроверенные слухи, – возразил он. – У знакомых мне индейцев нет таких обычаев.
Брэддок стремительно повернулся к нему.
– Ты что же, осмеливаешься называть меня лгуном? – рявкнул генерал.
– Сэр, я оговорился, – залепетал трясущийся наемник. – Простите меня. Честное слово, я рад служить под вашим началом.
– Ты хочешь сказать, что был рад служить, – язвительно поправил его Брэддок.
– Как это понимать, сэр? – спросил не на шутку испугавшийся наемник.
– Ты был рад служить мне, – повторил Брэддок.
Выхватив мушкет, он выстрелил в офицера. Тот повалился с лошади и с глухим стуком упал на сухую землю. Резкий звук спугнул окрестных птиц. Колонна снова остановилась. Солдаты вытаскивали мушкеты и мечи, уверенные, что подверглись нападению.
Некоторое время все находились в крайнем возбуждении, пока солдатам не приказали успокоиться и не сообщили вполголоса, что генерал просто застрелил офицера, нарушившего дисциплину.
Я находился достаточно близко, чтобы видеть, в какое замешательство все случившееся привело Джорджа Вашингтона. Но только у него хватило мужества обратиться к Брэддоку за более подробными объяснениями.
– Генерал!
Эдвард повернулся к нему. Уверен: Вашингтон пережил несколько тревожных мгновений, опасаясь разделить участь убитого наемника. Наконец Брэддок загремел:
– Я не потерплю сомнений в рядах тех, кем я командую! Никакого сочувствия к врагам! У меня нет времени на увещевание нарушителей дисциплины!
Однако Джорджу Вашингтону и здесь достало смелости возразить:
– Сэр, никто не отрицает, что он ошибался, но только…
– Он заплатил за свое вероломство. И такую цену должен заплатить каждый предатель. Если мы собираемся победить французов… Нет, когда мы победим французов, это произойдет потому, что такие, как ты, безоговорочно подчинялись таким, как я. В наших рядах должен быть строгий порядок и беспрекословное исполнение приказов. Начальники и подчиненные. Ведущие и ведомые. Без такой структуры победа невозможна. Я понятно объяснил?
Вашингтон кивнул, но поспешно отвернулся, скрывая свои истинные чувства. Колонна возобновила движение. Под предлогом того, что его присутствие требуется в другом месте, Вашингтон отъехал от Брэддока. Это дало мне шанс приблизиться к генералу почти вплотную, но в то же время оставаясь у него за спиной, чтобы он не мог увидеть моего лица.
Я выжидал, пока позади нас не послышался шум. Второй сопровождающий Брэддока поехал разведать, в чем дело. На переднем фланге остались мы вдвоем: я и генерал Брэддок.
Я вытащил мушкет и негромко произнес:
– Эдвард…
Я наслаждался моментом, пока он поворачивался в седле, пока смотрел на меня, затем на дуло мушкета и снова на меня. Брэддок открыл рот. Может, он собирался позвать на помощь. Этого я с уверенностью сказать не могу. Но я не собирался давать ему такого шанса. Теперь ему от меня не уйти.
– Вы согласны, что когда дуло направлено на вас, это не так весело? – спросил я, нажимая на спусковой крючок.
И надо же такому случиться, что как раз в этот момент генеральский полк подвергся нападению. Западня сработала раньше времени. Моя лошадь рванулась в сторону, и пуля пролетела мимо. В глазах Брэддока сверкнула надежда и даже триумф. Пространство вокруг нас вдруг заполнилось французами, и у нас над головой засвистели стрелы. Брэддок натянул поводья и поскакал к лесу, тогда как я остался сидеть в седле с разряженным мушкетом. Я был по-настоящему ошеломлен внезапным поворотом событий.
Промедление едва не стоило мне жизни. У меня на пути вдруг оказался француз в голубом мундире и красных бриджах. Размахивая мечом, он двигался прямо на меня. У меня не было лишней секунды, чтобы выдвинуть скрытый клинок, не говоря уже о мече.
То, что случилось потом, походило на сказку. Француз вдруг вылетел из седла, словно наткнулся на невидимую веревку. Часть его головы стала ярко-красной. Следом я услышал выстрел. У француза за спиной, тоже на лошади, оказался мой друг Чарльз Ли.
Я кивнул Чарльзу, решив, что свою благодарность выражу потом. А сейчас мне нужно было не упустить Брэддока, который отчаянно пришпоривал лошадь, направляя ее в гущу леса.
2
Подбадривая лошадь, я гнался за Брэддоком. Мне навстречу бежали французы и индейцы. Они неслись по склону холма вниз, к колонне англичан. По Брэддоку пытались стрелять из луков, но ни одна стрела не достигла цели. Все ловушки, что мы готовили, были приведены в действие. Из-за деревьев выкатилась телега, нагруженная порохом. Английские солдаты бросились врассыпную. Через мгновение телега взорвалась. Обезумевшие лошади помчались прочь от колонны. Ни на одной из них не было всадника. Индейские снайперы, засевшие на деревьях, методично уничтожали испуганных и сбитых с толку английских солдат.
Меня злило, что я никак не могу догнать Брэддока. Но вскоре рельеф местности изменился в мою пользу. Склон сделался настолько крутым, что генеральская лошадь не смогла по нему подняться. Она встала на дыбы, сбросив седока.
Взвыв от боли, Брэддок покатился по земле. Он пытался выхватить мушкет, но затем передумал, вскочил на ноги и побежал. Догнать пешего генерала верхом на лошади не составляло труда.
– Эдвард, я никогда не считал вас трусом, – сказал я, наводя на него мушкет.
Он остановился как вкопанный, потом резко повернулся ко мне. Наши взгляды встретились. В глазах Брэддока не было ничего, кроме презрения. Как же хорошо я знал этот взгляд!
– Что ж, подходи, – насмешливо бросил он мне.
Продолжая держать Брэддока на мушке, я подъехал ближе, как вдруг раздался выстрел. Он сразил мою лошадь, я полетел вниз.
– Какая самонадеянность! – услышал я голос Брэддока. – Я всегда знал, что она тебя погубит.
Рядом с Брэддоком невесть откуда появился Джордж Вашингтон. Он сидел в седле, нацелив на меня свой мушкет. Я испытал одновременно радость и досаду. Радовало то, что я приму смерть от руки Вашингтона – человека, не забывшего, что такое совесть. Я закрыл глаза. Досаждало то, что я, увы, так и не нашел убийц отца. Как мучительно умирать сейчас, когда я совсем близок к раскрытию тайны Тех, Кто Пришел Раньше! Сейчас Джордж Вашингтон нажмет на спуск, и я уже не войду в хранилище, не увижу, как идеи моего ордена распространяются по всей земле. Пусть я и не сумел изменить мир, но хотя бы изменился сам. Не скажу, чтобы я всегда был хорошим человеком, однако я пытался стать лучше.
Выстрел так и не раздался. Открыв глаза, я увидел Вашингтона на земле. Брэддок наблюдал за поединком своего офицера с… Дзио. Девушка не только сумела захватить Вашингтона врасплох; она выбила его из седла, разоружила и теперь склонилась над ним, приставив нож к горлу. Брэддок воспользовался моментом, чтобы улизнуть. Я вскочил на ноги и бросился за ним, пробежав мимо места, где Дзио удерживала Вашингтона.
– Торопись! – крикнула мне она. – Не дай ему скрыться!
Я медлил. Не хотелось оставлять Дзио один на один с Вашингтоном. Вскоре сюда наверняка подтянутся английские солдаты. Но Дзио ударила Джорджа по голове рукояткой ножа, лишив его сознания. Убедившись, что могавка сумеет постоять за себя, я снова бросился вдогонку за Брэддоком. На этот раз мы оба были пешими. В руке генерал по-прежнему держал мушкет. Спрятавшись за стволом массивного дерева, он высунул правую руку, готовясь выстрелить в меня. Я остановился и приник к земле. Почти сразу же грянул выстрел. Пуля ударила в дерево слева от меня. Я мигом поднялся и продолжил погоню. Брэддок рассчитывал оторваться от меня, но я был на тридцать лет его моложе. К тому же я не провел двадцать лет в армии, издеваясь над солдатами и нагуливая жир. Я даже не успел вспотеть, когда Брэддок начал сдавать. Обернувшись назад, он оступился и едва не упал, зацепившись ногой за торчащие корни дерева. Тем не менее на ногах он устоял, потеряв лишь треуголку.
Я замедлил шаг, позволив Брэддоку встать и побежать дальше. Теперь я бежал за ним легкой трусцой. Шум сражения, выстрелы, крики, лошадиное ржание – все эти звуки становились все глуше. Казалось, лес заслонял их от нас, оставляя лишь натужное дыхание Брэддока и его тяжелые шаги по мягкому подлеску. Оглянувшись снова, он увидел, что я уже не бегу, а просто иду за ним. Силы оставили генерала, и он наконец остановился, рухнув на колени.
Движением пальца я выдвинул скрытый клинок и вплотную подошел к Брэддоку. У него тяжело вздымались плечи.
– За что, Хэйтем? – судорожно глотая воздух, спросил он.
– Твоя смерть – это ключ. Ничего личного, – ответил я.
Я вонзил в него лезвие клинка и смотрел, как вокруг стала пузыриться кровь. Грузное генеральское тело слегка вздрагивало, насаженное на мое оружие.
– Ну разве только отчасти, – добавил я, опуская его умирающее тело на землю. – Ты давно докучал мне.
– Мы с тобой были братьями по оружию, – сказал Брэддок.
Его веки вздрогнули. Смерть манила его к себе.
– Возможно, когда-то. В прошлом. Думаешь, я забыл все твои злодеяния? Скольких ни в чем не повинных людей ты убил не задумываясь? И ради чего? Войн в мире меньше не стало.
Глаза Брэддока остановились на мне.
– Ошибаешься, – возразил он, удивив меня твердым голосом и неизвестно откуда взявшейся внутренней силой. – Если бы мы поменьше церемонились и почаще брались за меч, сейчас у нас не было бы столько бед.
– В этом я с тобой соглашусь, – подумав, сказал ему я.
Я приподнял его руку и снял кольцо с эмблемой тамплиеров.
– Прощай, Эдвард, – тихо произнес я и отошел на пару шагов.
Я должен был удостовериться в его смерти.
Как назло, в это время послышались голоса приближающихся солдат. Я понял, что мне от них не убежать. Оставалось одно – спрятаться. Упав на землю, я пополз к поваленному дереву. Неожиданно мои глаза оказались вровень с глазами Брэддока. Его голова повернулась ко мне, глаза вспыхнули. Если бы он мог, он бы меня выдал. Когда появились солдаты, Брэддок медленно вытянул руку и, скрючив палец, попытался указать на мое укрытие.
Черт побери! Нужно было добить его еще одним ударом.
Я увидел солдатские сапоги. О том, как продвигается сражение и на чьей стороне перевес, я мог лишь гадать. Чуть приподняв голову, я увидел среди солдат Джорджа Вашингтона. Он бросился к умирающему генералу, опустившись перед Брэддоком на колени.
Брэддок был еще жив. Его веки дергались. Рот силился выговорить слова – выдать мое присутствие. Я замер и стал пересчитывать ноги. Солдат было пятеро или шестеро. И еще Вашингтон. Сумею ли я справиться с ними?
Однако усилия Брэддока предупредить своих не возымели результата. Джордж Вашингтон оставил их без внимания. Он прильнул к груди Брэддока и вдруг воскликнул:
– Генерал жив!
Лежа за стволом, я закрыл глаза и мысленно обругал себя за непозволительный промах. Я слышал, как солдаты уносили Брэддока.
Через некоторое время я вернулся в наше укрытие. Дзио уже была там.
– Дело сделано, – сказал я ей.
Она кивнула.
– Я выполнил свою часть соглашения. Ты готова выполнить свою? – спросил я.
Дзио кивнула и подала знак следовать за ней.